Как оно было осенью 1941 года в России
Говорят, что в Великой Отечественной Войны мы победили потому, что установилось "морально-политическое единство советского народа". Наверное с советским народом так оно и было.
Вот только явно русский народ к советскому не относился, ибо проявлял себя типично по принципу "Им война, а нам мать родна", и иначе гнусное отношение к маленьким детям, беженцам от немцев объяснить невозможно.
Вот один из многочисленных примеров, о которых вата не хочет вспоминать:
"Меня, девятилетнего мальчишку, чуть не убили спекулянты на базаре за то, что взял на прилавке клубень картошки"
- Иногда приходилось защищать людей, которые не обязательно мне нравились, - вспоминает поэт. - В детстве увидел, как на базаре люди избивали юношу, укравшего кусочек булки. Парень был тощий, в лохмотьях и, по-видимому, совершенно голодный. Я запомнил его молящий взгляд навсегда... Меня ведь тоже били однажды.
Я, девятилетний мальчишка, совершенно один ехал в эвакуацию к своим бабушкам до станции Зима (городок в Иркутской области). Поездка растянулась на четыре с половиной месяца. Я менял поезда, попадал под бомбежки, ночевал на крыше вагона, привязывая себя ремнем к вентиляционному люку, чтобы не слететь. Моей основной едой был пустой кипяток и корка хлеба, которую я зарабатывал, выступая на перронах. И вот, когда мы подъехали к Уралу, на первой же остановке я увидел базар. Толстые тетки продавали дымящуюся картошку, сбрызнутую подсолнечным маслом, посыпанную укропчиком и завернутую в капустные листья. От этого зрелища я потерял рассудок! Я даже не воровал, а просто взял в ладони горячий клубень и стал не есть, а вдыхать аромат картошки. Длилось это недолго, на меня тут же напали продавцы, стали избивать и в результате сломали два ребра. Спасли меня воры. По сути, тоже мальчишки, безотцовщина. Они меня отбили у спекулянтов, посадили в поезд, и в конце концов я таки добрался до станции Зима. Я был крепкий малый.
Евгений Евтушенко. Из интервью от 12 декабря 2012 года.
Вот вам реальная забота о подростающем поколении, о беженцах во время войны.
Дело было на Урале, в Россиюшке, не в Галиции среди "жыдобиндеривцев", а среди самых настоящих русских...
Вот только явно русский народ к советскому не относился, ибо проявлял себя типично по принципу "Им война, а нам мать родна", и иначе гнусное отношение к маленьким детям, беженцам от немцев объяснить невозможно.
Вот один из многочисленных примеров, о которых вата не хочет вспоминать:
"Меня, девятилетнего мальчишку, чуть не убили спекулянты на базаре за то, что взял на прилавке клубень картошки"
- Иногда приходилось защищать людей, которые не обязательно мне нравились, - вспоминает поэт. - В детстве увидел, как на базаре люди избивали юношу, укравшего кусочек булки. Парень был тощий, в лохмотьях и, по-видимому, совершенно голодный. Я запомнил его молящий взгляд навсегда... Меня ведь тоже били однажды.
Я, девятилетний мальчишка, совершенно один ехал в эвакуацию к своим бабушкам до станции Зима (городок в Иркутской области). Поездка растянулась на четыре с половиной месяца. Я менял поезда, попадал под бомбежки, ночевал на крыше вагона, привязывая себя ремнем к вентиляционному люку, чтобы не слететь. Моей основной едой был пустой кипяток и корка хлеба, которую я зарабатывал, выступая на перронах. И вот, когда мы подъехали к Уралу, на первой же остановке я увидел базар. Толстые тетки продавали дымящуюся картошку, сбрызнутую подсолнечным маслом, посыпанную укропчиком и завернутую в капустные листья. От этого зрелища я потерял рассудок! Я даже не воровал, а просто взял в ладони горячий клубень и стал не есть, а вдыхать аромат картошки. Длилось это недолго, на меня тут же напали продавцы, стали избивать и в результате сломали два ребра. Спасли меня воры. По сути, тоже мальчишки, безотцовщина. Они меня отбили у спекулянтов, посадили в поезд, и в конце концов я таки добрался до станции Зима. Я был крепкий малый.
Евгений Евтушенко. Из интервью от 12 декабря 2012 года.
Вот вам реальная забота о подростающем поколении, о беженцах во время войны.
Дело было на Урале, в Россиюшке, не в Галиции среди "жыдобиндеривцев", а среди самых настоящих русских...