Его год
Уже год мой сын живет и учится в другой стране. Сказать, что я рада и уверена, что поступила правильно? Нет. Я постоянно в сомнениях. И вообще, я написала сначала совсем другой пост. С подведением итогов, где было про то, каким самостоятельным и взрослым качком он стал за этот год, как впервые скучал без меня и даже сказал, что любит меня первый раз в жизни. Про то, что только тут он стал по-настоящему со мной общаться, и я начала наконец-то понимать своего единственного интроверта, самого загадочного моего ребёнка.
Но потом я решила написать совсем по-другому.
-Мама, можно мы с другом махнем в выходные на Кипр?
-?
-Лететь 40 минут, билет 100 евро
-??
-Деньги я заработал сам!
-???
-Бебиситтером!
-Конечно лети, сыночек.
И я понимаю, что это совсем другая жизнь, недоступная ни мне в его 17, ни сейчас его бывшим одноклассникам…
Он постоянно был недоволен своими ТТХ. Почему не отвела вовремя к логопеду? Почему не поставила Брекеты?
А теперь… Теперь, наконец-то не надо исправлять то, что он картавит. Теперь это правильно! И прикус лечить не надо. У него самая устрашающая челюсть в школе. Самое то для армии.
Помню, когда привела его в Иерусалимскую школу первый раз первого сентября, обратила внимание на девочку. Шумную, веселую, красивую. «Самая красивая девочка в школе»,- сказала я ему.
И уже через месяц.
-Мама, объясни мне про женщин. Почему она засыпает меня смс-ками утром, вечером, ночью, а в школе делает вид, что мы незнакомы и даже не здоровается?
-Да кто может понять, сынок, что происходит в голове у самой красивой девочки в школе? Брось. Полно других!
И всего спустя полгода, в Бат Яме.
-Мама, ты точно уходишь в гости в 19-45? А не в 20-00 или в 20- 45, как обычно? И будешь возвращаться позвони мне за полчаса!!!
Самая красивая девочка в школе живет, оказывается, в Бат-Яме.
А утром он сидит на балконе, довольный, как слон, а мы с подружкой чморим его, чтобы он ей позвонил и спросил, как дела, потому что так нельзя, и она точно ждёт, мы-то знаем. И он звонит, а самая красивая девочка в школе не берет трубку… А вечером они уже сидят вместе в ресторане, а мне кажется, что я причастна к чему-то прекрасному.
А 3 дня назад я прихожу домой, а там все его вещи сложены по стопочкам, никакого «сынарника» нет и в помине, посуда вымыта, на кухне обед. И я, наконец-то с ней знакомлюсь. И она, действительно, клевая, веселая, общительная, свободная какая-то. Мы пьем с ней вино на балконе с видом на Яффо и вдвоем чморим его. Вдвоем это так просто… и я думаю, что наверное она самая прикольная из всех моих потенциальных невесток.
Он ведет нас с подружкой на экскурсию. Какой-то невероятной красоты каньон в пустыне. Со скобами по отвесным стенам, с озерами в неожиданных местах. Я ползу по всему по этому и поражаюсь, как тут прополз целый класс, с которым он тут был раньше, и никто не убился. А он машет руками и долго-долго рассказывает, что тут да как. Мой молчаливый сын… Я слушаю его завороженно, смотрю и понимаю, что ему нравится, и что все это - уже его. Его пустыня, его озера, его страна. Он не чужой. Он в этом.
Март. Самолёт садится в Хельсинки. После ярко синего Израиля, воды, песка, зелени, мы с ним видим серое небо и бесконечные снега. Если бы внизу еще был Питер с его дворцами, но нет… Там суровая северная природа и серое небо, прилипшее к земле.
-Мама, как я смогу здесь 3 недели?
И я не спорю. Я чувствую тоже самое, я просто в ужасе от этой родной серости, сама не ожидала, что глаза так привыкают к солнцу и ярким краскам.
Июль. Выпускной его одноклассников в Питере. Всё. Они больше не школьники. Они студенты. Они сдали экзамены и счастливы. А он будет студентом только через 5 лет, 2 школа/3 армия. 5 потерянных лет, как говорит моя мама. Смотрю на него. Его колбасит.
-Возвращайся! Иди в школу, закончи год, потом институт. Во всех случаях такого года, как был у тебя, не было ни у кого из твоих знакомых. Это не потеря, это опыт. Возвращайся, и ты будешь студентом через год!
-Нет, мама, я уже не вернусь. Это будет шаг назад. А я иду вперед.
И вот я смотрю на него, любуюсь, и понимаю, что да. Он идет вперед. Не знаю, правильный это вперед или нет, но мне очень нравится этот новый человек, который получается на моих глазах. Другой. Не такой, как мы все, его семья. Свободнее, сильнее и надеюсь, что и умнее… Время покажет.
Но потом я решила написать совсем по-другому.
-Мама, можно мы с другом махнем в выходные на Кипр?
-?
-Лететь 40 минут, билет 100 евро
-??
-Деньги я заработал сам!
-???
-Бебиситтером!
-Конечно лети, сыночек.
И я понимаю, что это совсем другая жизнь, недоступная ни мне в его 17, ни сейчас его бывшим одноклассникам…
Он постоянно был недоволен своими ТТХ. Почему не отвела вовремя к логопеду? Почему не поставила Брекеты?
А теперь… Теперь, наконец-то не надо исправлять то, что он картавит. Теперь это правильно! И прикус лечить не надо. У него самая устрашающая челюсть в школе. Самое то для армии.
Помню, когда привела его в Иерусалимскую школу первый раз первого сентября, обратила внимание на девочку. Шумную, веселую, красивую. «Самая красивая девочка в школе»,- сказала я ему.
И уже через месяц.
-Мама, объясни мне про женщин. Почему она засыпает меня смс-ками утром, вечером, ночью, а в школе делает вид, что мы незнакомы и даже не здоровается?
-Да кто может понять, сынок, что происходит в голове у самой красивой девочки в школе? Брось. Полно других!
И всего спустя полгода, в Бат Яме.
-Мама, ты точно уходишь в гости в 19-45? А не в 20-00 или в 20- 45, как обычно? И будешь возвращаться позвони мне за полчаса!!!
Самая красивая девочка в школе живет, оказывается, в Бат-Яме.
А утром он сидит на балконе, довольный, как слон, а мы с подружкой чморим его, чтобы он ей позвонил и спросил, как дела, потому что так нельзя, и она точно ждёт, мы-то знаем. И он звонит, а самая красивая девочка в школе не берет трубку… А вечером они уже сидят вместе в ресторане, а мне кажется, что я причастна к чему-то прекрасному.
А 3 дня назад я прихожу домой, а там все его вещи сложены по стопочкам, никакого «сынарника» нет и в помине, посуда вымыта, на кухне обед. И я, наконец-то с ней знакомлюсь. И она, действительно, клевая, веселая, общительная, свободная какая-то. Мы пьем с ней вино на балконе с видом на Яффо и вдвоем чморим его. Вдвоем это так просто… и я думаю, что наверное она самая прикольная из всех моих потенциальных невесток.
Он ведет нас с подружкой на экскурсию. Какой-то невероятной красоты каньон в пустыне. Со скобами по отвесным стенам, с озерами в неожиданных местах. Я ползу по всему по этому и поражаюсь, как тут прополз целый класс, с которым он тут был раньше, и никто не убился. А он машет руками и долго-долго рассказывает, что тут да как. Мой молчаливый сын… Я слушаю его завороженно, смотрю и понимаю, что ему нравится, и что все это - уже его. Его пустыня, его озера, его страна. Он не чужой. Он в этом.
Март. Самолёт садится в Хельсинки. После ярко синего Израиля, воды, песка, зелени, мы с ним видим серое небо и бесконечные снега. Если бы внизу еще был Питер с его дворцами, но нет… Там суровая северная природа и серое небо, прилипшее к земле.
-Мама, как я смогу здесь 3 недели?
И я не спорю. Я чувствую тоже самое, я просто в ужасе от этой родной серости, сама не ожидала, что глаза так привыкают к солнцу и ярким краскам.
Июль. Выпускной его одноклассников в Питере. Всё. Они больше не школьники. Они студенты. Они сдали экзамены и счастливы. А он будет студентом только через 5 лет, 2 школа/3 армия. 5 потерянных лет, как говорит моя мама. Смотрю на него. Его колбасит.
-Возвращайся! Иди в школу, закончи год, потом институт. Во всех случаях такого года, как был у тебя, не было ни у кого из твоих знакомых. Это не потеря, это опыт. Возвращайся, и ты будешь студентом через год!
-Нет, мама, я уже не вернусь. Это будет шаг назад. А я иду вперед.
И вот я смотрю на него, любуюсь, и понимаю, что да. Он идет вперед. Не знаю, правильный это вперед или нет, но мне очень нравится этот новый человек, который получается на моих глазах. Другой. Не такой, как мы все, его семья. Свободнее, сильнее и надеюсь, что и умнее… Время покажет.