Рига
Рождественская Рига - это приглушенный свет, узаконенная вялость, ранний и спокойный сон. Приятно снова обзавестись воспоминаниями о городе, где не была 35 лет. Зато как освежающе гулять рождественской ночью с друзьями по старому городу, где только коты на крышах, тусклый свет фонарей, несколько дружелюбно-нетрезвых пар и гримасничающие в спину маскароны.
Кардиограмма Старого города
Рига малолюдна, она из того немногочисленного числа городов, где инфраструктура не трещит под напором растущего населения. Хотя в столице живет треть населения страны. В советские времена она так и не успела распухнуть до города-миллионника. Рига - из тех городов, которые много потеряли, но много и получили взамен за последние 25 лет.
Теперь это город-тамбур. Много понауехавших - через открытые двери в Европу еще западнее: кто туда, где благополучнее, а кто туда, где теплее. Встречным потоком едут на «карманный Запад» новые эмигранты из России - у кого тут дача, у кого хутор, у кого имение. Свежий воздух, свежее молоко, свежий ветер с моря и эфемерная граница, отделяющая от удушливой российской жизни.
Рига говорит по-русски, по-латышски, и еще на множестве языков. Но в основном всё же по-русски. Теперь это такой «остров Крым», только климат гаже и ценники в евро.
Много кофеен. В некоторых за стойкой хозяин, говорящий с отчетливым московским выговором. В других - латыш, с трудом, но старательно и безотказно подбирающий русские слова. Но кофе хорош повсюду, что странно для этих северных мест. Много маленьких, но креативных гастропабов, устроенных на испанский, итальянский или некий среднеевропейский манер, - как альтернатива исконному серому гороху со шпеком.
Здешнее празднование Рождества не содержит никакого прикладного богословия: ни вертепов, ни процессий - таков протестантский дух. Только немного ангелов из пластика и ваты, и запах глинтвейна вместо ладана примиряют религиозную и светскую традиции.
Зато перед домом Черноголовых (нарядный новодел) в брусчатку вмонтирован металлический памятный знак: Рига претендует на звание города, где была установлена первая в Европе общественная ёлка на городской площади. Традиция эта свежая, всего трехвековой давности, немецко-протестантская.
«Старушка» Вецрига выглядит хорошо, даже слишком для ее преклонных лет. Ее покрытое травматичной брусчаткой кольцо прижато к набережной Даугавы, и кривые улицы спасают от дующих от реки ветров. Тут в ходу домовитый австро-венгерский подход - старина сохраняется под свежей штукатуркой, и уже не отличишь век шестнадцатый от двадцать первого, подлинник от имитации. Немного готики без излишеств, много сецессиона с излишествами, несколько коробков и шпилей эпохи вампир и баракко.
Про сецессию отдельно спою, а пока картинки Старой Риги на излёте года.
Бременские музыканты у краснокирпичного собора св. Петера. Неспроста тут стоят - основатель города епископ Альберт был родом как раз оттуда. В каждом городе есть скульптурный нос, палец. причинное место, которое нужно потереть во исполнение желания. Основательные рижане для верности трут все четыре носа - оптом надёжнее.
Сегодня существует около 5500 узоров латышских варежек, ни один из них полностью не повторяется. Происхождение орнамента имеет языческие корни.
Кинотеатр Сплендид - бархат, позолота, шик-блеск, и даже кино показывают.
На всех площадях - рождественские базары с олдскульными бабушками, продающими носки из толстой шерсти, пипаркукасы и варенье:
А еще каждый житель Латвии имеет право сам срубить себе елочку в лесу.
Кардиограмма Старого города
Рига малолюдна, она из того немногочисленного числа городов, где инфраструктура не трещит под напором растущего населения. Хотя в столице живет треть населения страны. В советские времена она так и не успела распухнуть до города-миллионника. Рига - из тех городов, которые много потеряли, но много и получили взамен за последние 25 лет.
Теперь это город-тамбур. Много понауехавших - через открытые двери в Европу еще западнее: кто туда, где благополучнее, а кто туда, где теплее. Встречным потоком едут на «карманный Запад» новые эмигранты из России - у кого тут дача, у кого хутор, у кого имение. Свежий воздух, свежее молоко, свежий ветер с моря и эфемерная граница, отделяющая от удушливой российской жизни.
Рига говорит по-русски, по-латышски, и еще на множестве языков. Но в основном всё же по-русски. Теперь это такой «остров Крым», только климат гаже и ценники в евро.
Много кофеен. В некоторых за стойкой хозяин, говорящий с отчетливым московским выговором. В других - латыш, с трудом, но старательно и безотказно подбирающий русские слова. Но кофе хорош повсюду, что странно для этих северных мест. Много маленьких, но креативных гастропабов, устроенных на испанский, итальянский или некий среднеевропейский манер, - как альтернатива исконному серому гороху со шпеком.
Здешнее празднование Рождества не содержит никакого прикладного богословия: ни вертепов, ни процессий - таков протестантский дух. Только немного ангелов из пластика и ваты, и запах глинтвейна вместо ладана примиряют религиозную и светскую традиции.
Зато перед домом Черноголовых (нарядный новодел) в брусчатку вмонтирован металлический памятный знак: Рига претендует на звание города, где была установлена первая в Европе общественная ёлка на городской площади. Традиция эта свежая, всего трехвековой давности, немецко-протестантская.
«Старушка» Вецрига выглядит хорошо, даже слишком для ее преклонных лет. Ее покрытое травматичной брусчаткой кольцо прижато к набережной Даугавы, и кривые улицы спасают от дующих от реки ветров. Тут в ходу домовитый австро-венгерский подход - старина сохраняется под свежей штукатуркой, и уже не отличишь век шестнадцатый от двадцать первого, подлинник от имитации. Немного готики без излишеств, много сецессиона с излишествами, несколько коробков и шпилей эпохи вампир и баракко.
Про сецессию отдельно спою, а пока картинки Старой Риги на излёте года.
Бременские музыканты у краснокирпичного собора св. Петера. Неспроста тут стоят - основатель города епископ Альберт был родом как раз оттуда. В каждом городе есть скульптурный нос, палец. причинное место, которое нужно потереть во исполнение желания. Основательные рижане для верности трут все четыре носа - оптом надёжнее.
Сегодня существует около 5500 узоров латышских варежек, ни один из них полностью не повторяется. Происхождение орнамента имеет языческие корни.
Кинотеатр Сплендид - бархат, позолота, шик-блеск, и даже кино показывают.
На всех площадях - рождественские базары с олдскульными бабушками, продающими носки из толстой шерсти, пипаркукасы и варенье:
А еще каждый житель Латвии имеет право сам срубить себе елочку в лесу.