Тбилиси
Рассказ о Тбилиси получается неторопливый и с легким оттенком ностальгии, как вся здешняя жизнь. Тбилиси для меня теперь - как уходящая натура. Приезжаешь - и не знаешь, кто жив, кто ушел, что цело, а чего уже нет. Планов было множество, в том числе прокатиться, как в детстве по Военно-Грузинской дороге, хотя бы до Казбеги. Ага, щаз.
Все планы растворились в неотвратимо-медленном течении тбилисского дня: кофе, утренний забег за горячим шотис пури: кто не ленится первым встать и пойти за хлебом, тому достаются хрустящие хлебные "ушки", бесконечная игра в нарды в галерее с видом на старую акацию, прогулки без цели и беспощадные кутежи.
И конечно, день надо отдать серным баням. Вообще поехать в Тбилиси и не пойти в серные бани - это зря потерять время. Запах, да, но к нему как-то быстро принюхиваешься, зато нега, балдеж, круть и катарсис.
Мы сняли номер в Голубой бане, который банщица называла "Пушкинским". Доподлинно известно, что Наше Всё в этих банях бывал, и ему понравилось, - но в нашем ли номере он отмокал? Никаких следов...
Вообще посещение серной бани - это давний и устоявшийся ритуал. Сначала банщик-мекисе складывает тела в бассейн с горячей серной водой, потом распяливает на мраморной лежанке и трет, трет, трет ковровой мочалкой - кисой, спуская шкуру и вынимая душу. Потом намыливает и снова трет.
"Хорошо? - спросила меня мекисе, намыливая то руку, то ногу... - "Э, последний раз тебя небось мама в детстве так купала". Хорошо, когда есть кому спинку потереть smile4.gif
Другие формы досуга:
Дедкам с блошиного рынка у Сухого моста всё нипочем - они круглый год играют в нарды, немножко попутно выпивая...
на крепостной стене
Саят-Нова)
винтовая лестница - обычное дело в старотифлисском дворе. Двор-колодец, куда выходят балконы всех соседей, с неизменной колонкой посредине, с запахами острой стряпни, перекрикиваниями соседок. У Довлатова была бала замечательная байка о режиссере Мамуляне, который вырос в таком дворе. Он уехал в Голливуд, там прославился, через несколько десятилетий заехал в Тифлис, зашел в свой двор и услышал с балкона: "Ва, Рубик? Давно тебя не было видно".
Здесь по-прежнему все друг друга знают. А кого не знают, с тем быстро познакомятся.
Стою я к примеру, напротив старого дома в Сололаках, снимаю вот это разросшееся дерево:
вдруг слышу за спиной: И что это, по-вашему, за дерево?
Оборачиваюсь: в древнем, но тонированном мерседесе сидят в развалочку семь или восемь парней, тонированных темными очками. Такие парни с раёна. Убанские, как тут говорят, авторитеты.
- Думаю, акация, - отвечаю
- нет, что вы - это глициния, - говорит старшой.
В следующие пять минут он как-то не напрягаясь, выяснил, кто я, откуда приехала, где живет моя тетя, не нужна ли мне немедленно помощь, не знакома ли я с его двоюродной сестрой Рузанной, директором знаменитой ереванской комиссионки. Расставались мы если не друзьями, то близкими родственниками.
Бродили по Сололакам, нырнули в открытый подъезд во время дождя - а там лестница невыразимой красоты. Решили вернутся на следующий день снять. А дверь оказалась заперта. Стоим мы унылые, вдруг рядом останавливаются две немолодые женщины: "Вы подъезд ходите посмотреть, да"? - спрашивают. - "Мы тоже очень любим в старые дома заглядывать, так красиво там". Тут вдруг одна из них засунула руку за дверь, между переплетом решетки, пошебуршала - и дверь открылась. Мы зашли с ними полюбовались - и тетки ушли по своим делам.
Сололаки:
Это у церкви Сурб Нишан
Авлабар:
До следующего продолжения:
Все планы растворились в неотвратимо-медленном течении тбилисского дня: кофе, утренний забег за горячим шотис пури: кто не ленится первым встать и пойти за хлебом, тому достаются хрустящие хлебные "ушки", бесконечная игра в нарды в галерее с видом на старую акацию, прогулки без цели и беспощадные кутежи.
И конечно, день надо отдать серным баням. Вообще поехать в Тбилиси и не пойти в серные бани - это зря потерять время. Запах, да, но к нему как-то быстро принюхиваешься, зато нега, балдеж, круть и катарсис.
Мы сняли номер в Голубой бане, который банщица называла "Пушкинским". Доподлинно известно, что Наше Всё в этих банях бывал, и ему понравилось, - но в нашем ли номере он отмокал? Никаких следов...
Вообще посещение серной бани - это давний и устоявшийся ритуал. Сначала банщик-мекисе складывает тела в бассейн с горячей серной водой, потом распяливает на мраморной лежанке и трет, трет, трет ковровой мочалкой - кисой, спуская шкуру и вынимая душу. Потом намыливает и снова трет.
"Хорошо? - спросила меня мекисе, намыливая то руку, то ногу... - "Э, последний раз тебя небось мама в детстве так купала". Хорошо, когда есть кому спинку потереть smile4.gif
Другие формы досуга:
Дедкам с блошиного рынка у Сухого моста всё нипочем - они круглый год играют в нарды, немножко попутно выпивая...
на крепостной стене
Саят-Нова)
винтовая лестница - обычное дело в старотифлисском дворе. Двор-колодец, куда выходят балконы всех соседей, с неизменной колонкой посредине, с запахами острой стряпни, перекрикиваниями соседок. У Довлатова была бала замечательная байка о режиссере Мамуляне, который вырос в таком дворе. Он уехал в Голливуд, там прославился, через несколько десятилетий заехал в Тифлис, зашел в свой двор и услышал с балкона: "Ва, Рубик? Давно тебя не было видно".
Здесь по-прежнему все друг друга знают. А кого не знают, с тем быстро познакомятся.
Стою я к примеру, напротив старого дома в Сололаках, снимаю вот это разросшееся дерево:
вдруг слышу за спиной: И что это, по-вашему, за дерево?
Оборачиваюсь: в древнем, но тонированном мерседесе сидят в развалочку семь или восемь парней, тонированных темными очками. Такие парни с раёна. Убанские, как тут говорят, авторитеты.
- Думаю, акация, - отвечаю
- нет, что вы - это глициния, - говорит старшой.
В следующие пять минут он как-то не напрягаясь, выяснил, кто я, откуда приехала, где живет моя тетя, не нужна ли мне немедленно помощь, не знакома ли я с его двоюродной сестрой Рузанной, директором знаменитой ереванской комиссионки. Расставались мы если не друзьями, то близкими родственниками.
Бродили по Сололакам, нырнули в открытый подъезд во время дождя - а там лестница невыразимой красоты. Решили вернутся на следующий день снять. А дверь оказалась заперта. Стоим мы унылые, вдруг рядом останавливаются две немолодые женщины: "Вы подъезд ходите посмотреть, да"? - спрашивают. - "Мы тоже очень любим в старые дома заглядывать, так красиво там". Тут вдруг одна из них засунула руку за дверь, между переплетом решетки, пошебуршала - и дверь открылась. Мы зашли с ними полюбовались - и тетки ушли по своим делам.
Сололаки:
Это у церкви Сурб Нишан
Авлабар:
До следующего продолжения: