любил и копил
После премьеры был праздник в отеле неподалеку, как раз там, где перед прогоном я с друзьями пил шампанское. Пошли совершенно все, от режиссера до костюмеров. Была жара, воздуха в холле не было, народ толпился на улице. К тому же внутри воняло сгоревшей проводкой, со вкусом шампанского (дешевого, но всё-таки) запах не сочетался никак.
Я разговаривал с помощниками режиссера, они есть двух типов: обычные и технические, по-немецки Hospitanz. Они следят за артистами на репетициях, могут заменить кого-нибудь из них на сцене, что-нибудь организовать, кого-то позвать. На знаю, как эта работа оплачивается, в словаре написано, что вообще никак, но я сомневаюсь. Все милые, кроме двух. Одна постоянно стреляла сигареты, не покупала, потому что "хочет бросить", вторая резко и не по росту отзывалась о певцах. Я много общался с одной учительницей на пенсии, она с удовольствием работала с Конвичным уже не первый раз. Звали ее Зуннхильда, но неперекор имени человек она была добрейший, принесла мне в подарок конфеток, и мы еще договорились по поводу генеральных репетиций на следующие постановки, где она будет задействована.
На таких мероприятиях я ем мало, потому что иначе не пьянею, перемещаюсь между баром и свежим воздухом. Поговорил с одним знакомым, молодым дирижером, который на "Аттиле" пел в хоре, потом с другой знакомой по имени Генероза, потом с кем-то еще, и всё интересно, и к каждому есть вопрос, никакой погоды. Они все были уверены, что я близкий друг Дмитрия, потому что с первого дня мы общались с ним очень легко, так мне сказали.
Событие вечера. Я разговорился еще с одним певцом из хора, австрийцем или немцем, он говорил, откуда родом, но я забыл. Помню просто темп речи, явно немецкий родной, и еще он меня поправил со страдательным залогом в предпрошедшем времени с модальным глаголом, когда я выпью, то говорю так. Рядом оказался молодой человек, зашедший в гостиницу кого-то повидать, не из оперы, сам сказал он. Он двинулся к стойке, чтобы заказать выпивки, а мой собеседник последовал за ним, хотя вина у него был еще полный бокал. Извинился, сказал, что надо сообщить бармену, что молодой человек не с нами, и поэтому должен заплатить сам. "Ты серьезно?" - "Конечно." Когда он добрался до бармена, неоперный человек уже доставал кошелек, но хорист это не видел и сказал, сказал, сказал бармену, кивнув в сторону стоящего рядом. Мне эта сцена сломала всю радость от вечера, и я пошел домой.
Я разговаривал с помощниками режиссера, они есть двух типов: обычные и технические, по-немецки Hospitanz. Они следят за артистами на репетициях, могут заменить кого-нибудь из них на сцене, что-нибудь организовать, кого-то позвать. На знаю, как эта работа оплачивается, в словаре написано, что вообще никак, но я сомневаюсь. Все милые, кроме двух. Одна постоянно стреляла сигареты, не покупала, потому что "хочет бросить", вторая резко и не по росту отзывалась о певцах. Я много общался с одной учительницей на пенсии, она с удовольствием работала с Конвичным уже не первый раз. Звали ее Зуннхильда, но неперекор имени человек она была добрейший, принесла мне в подарок конфеток, и мы еще договорились по поводу генеральных репетиций на следующие постановки, где она будет задействована.
На таких мероприятиях я ем мало, потому что иначе не пьянею, перемещаюсь между баром и свежим воздухом. Поговорил с одним знакомым, молодым дирижером, который на "Аттиле" пел в хоре, потом с другой знакомой по имени Генероза, потом с кем-то еще, и всё интересно, и к каждому есть вопрос, никакой погоды. Они все были уверены, что я близкий друг Дмитрия, потому что с первого дня мы общались с ним очень легко, так мне сказали.
Событие вечера. Я разговорился еще с одним певцом из хора, австрийцем или немцем, он говорил, откуда родом, но я забыл. Помню просто темп речи, явно немецкий родной, и еще он меня поправил со страдательным залогом в предпрошедшем времени с модальным глаголом, когда я выпью, то говорю так. Рядом оказался молодой человек, зашедший в гостиницу кого-то повидать, не из оперы, сам сказал он. Он двинулся к стойке, чтобы заказать выпивки, а мой собеседник последовал за ним, хотя вина у него был еще полный бокал. Извинился, сказал, что надо сообщить бармену, что молодой человек не с нами, и поэтому должен заплатить сам. "Ты серьезно?" - "Конечно." Когда он добрался до бармена, неоперный человек уже доставал кошелек, но хорист это не видел и сказал, сказал, сказал бармену, кивнув в сторону стоящего рядом. Мне эта сцена сломала всю радость от вечера, и я пошел домой.