На озере Комо
Кораблик плывёт зигзагами по узкому озеру - от берега к берегу, от деревни к деревне, причаливает, если кому надо выйти, или если кто машет с пристани платком.
В городках на воде дома должны быть разноцветными чтоб отраженья пестрили.
На зелёных шкурах обступающих горок ржавые пятна - холмы, тронутые сентябрём. Кипарисы.
А на самом верху альпийское синее небо лежит на траве.
Эти старые курорты начала прошлого века с их витиеватыми гостиницами в стиле бель эпок, под горками, прорисованными туманом в осенние вечера.
За кормой пенный хвост. А в голове "во всем твоя, одна твоя вина"
Не знаю, лошади ли мы, но все мы немножко демиурги...
Темнеет, и холмы придвигаются ближе.
Лес тянется вверх к разлёгшимся вальяжным облакам.
Чуть тронутые сумерками деревни.
И загораются первые фонари, потом первые окна.
Мы переводили Сильвию Плат...
....
"Тёмный камень, тёмный камень..." -
бормочет ветер печально,
А небу одна опора - я. Ведь тут
Только я, только я одна вертикальна,
Да травинки, что качая рассеянно головами,
в ужасе темноты ждут.
А в узких долинах, чёрных, как раскрытые кошельки,
Монетками поблескивают далёких домиков огоньки.
Последний предзакатный свет. Жёлтые, розовые стены светятся из подступающей ночи.
И темнота - накинули платок на клетку с канарейками...
В городках на воде дома должны быть разноцветными чтоб отраженья пестрили.
На зелёных шкурах обступающих горок ржавые пятна - холмы, тронутые сентябрём. Кипарисы.
А на самом верху альпийское синее небо лежит на траве.
Эти старые курорты начала прошлого века с их витиеватыми гостиницами в стиле бель эпок, под горками, прорисованными туманом в осенние вечера.
За кормой пенный хвост. А в голове "во всем твоя, одна твоя вина"
Не знаю, лошади ли мы, но все мы немножко демиурги...
Темнеет, и холмы придвигаются ближе.
Лес тянется вверх к разлёгшимся вальяжным облакам.
Чуть тронутые сумерками деревни.
И загораются первые фонари, потом первые окна.
Мы переводили Сильвию Плат...
....
"Тёмный камень, тёмный камень..." -
бормочет ветер печально,
А небу одна опора - я. Ведь тут
Только я, только я одна вертикальна,
Да травинки, что качая рассеянно головами,
в ужасе темноты ждут.
А в узких долинах, чёрных, как раскрытые кошельки,
Монетками поблескивают далёких домиков огоньки.
Последний предзакатный свет. Жёлтые, розовые стены светятся из подступающей ночи.
И темнота - накинули платок на клетку с канарейками...