фотки 72-го года
Вот эта - васькина любимая того времени. Её сделал театральный фотограф Вилли Оникул, и Васька даже как-то гордился ею.
И на «Замыкании времени» именно она. И вправду - тут вполне Васька, только с сигаретой, а он, как многие бросившие курить, преисполнился к куренью ненависти. Ну, и действительно ему трудно было дышать, когда рядом курили. Ещё очень всегда гордился тем, что когда курил, всё равно окурков не разбрасывал, сигареты тушил как следует - много было смешных мелочей, которыми Васька гордился, - например, тем, что никогда не опаздывал. И это правда - не опаздывал. Забывал всё на свете, терял - не очень часто, но терял, грязь устраивал в квартире невообразимую, а вот опаздывать - такого и вправду не бывало.
А на этой фотографии Васька совсем на себя не похож. Он тут почти близнец одного моего приятеля, настолько, что пару раз меня спрашивали, не Борька Финкельштейн ли это.
Чисто театральная фотография, он этим театром перед отъездом упивался.
Вообще-то из васькиного бешеного смешенья всех кровей внешне получился вполне себе хохол, особенно это стало видно, когда он усы отрастил. И уж еврейская четвертинка ему совершенно не дала еврейского вида.
А перед отъездом Васька решил устроить маскарад и превратиться в типичного еврея. Конечно же, из практических соображений это совершенно не было нужно - просто игра у него такая была.
Естественно, имело смысл потереться в круге отъезжающих - там могли дать какой-нибудь практический совет, там читали письма, полученные от уже уехавших на Запад. Но абсолютно не требовалась походить на еврея. В этом кругу, конечно, были люди, спешно и страстно, как всякие неофиты, обрядившиеся в еврейство, как были в соседнем кругу люди, с той же неофитской страстностью принявшие православие. И действительно из неофитствующих евреев очень многие уехали, из неофитствующих православных уехало меньше, хотя тоже немало.
Но Ваське театральность всегда импонировала.
Он, кстати, рассказывал, что на одном из предотъездных сборищ Вета (его тогдашняя жена, с которой он уехал) спросила у особо ретивого еврействующего гражданина: «Соломон, а спите вы тоже в шляпе?»
Ну, и ещё на этой фотке пончо - Васька гордо говорил, что это пончо было пошито специально для выступлений. Надо сказать, что когда Васька с пылом обрушивался на кого-нибудь за выебон, к примеру, в одежде, я ему поминала не только жёлтую кофту Маяковского и морковку на причинном месте у его собственного отца, но ещё и это пончо. А он отвечал, что вовсе не выебон, а просто пончо - тёплая и удобная одежда - в самый раз выступать.
Ну, и до кучи - я в 72-ом, на первом курсе.
И на «Замыкании времени» именно она. И вправду - тут вполне Васька, только с сигаретой, а он, как многие бросившие курить, преисполнился к куренью ненависти. Ну, и действительно ему трудно было дышать, когда рядом курили. Ещё очень всегда гордился тем, что когда курил, всё равно окурков не разбрасывал, сигареты тушил как следует - много было смешных мелочей, которыми Васька гордился, - например, тем, что никогда не опаздывал. И это правда - не опаздывал. Забывал всё на свете, терял - не очень часто, но терял, грязь устраивал в квартире невообразимую, а вот опаздывать - такого и вправду не бывало.
А на этой фотографии Васька совсем на себя не похож. Он тут почти близнец одного моего приятеля, настолько, что пару раз меня спрашивали, не Борька Финкельштейн ли это.
Чисто театральная фотография, он этим театром перед отъездом упивался.
Вообще-то из васькиного бешеного смешенья всех кровей внешне получился вполне себе хохол, особенно это стало видно, когда он усы отрастил. И уж еврейская четвертинка ему совершенно не дала еврейского вида.
А перед отъездом Васька решил устроить маскарад и превратиться в типичного еврея. Конечно же, из практических соображений это совершенно не было нужно - просто игра у него такая была.
Естественно, имело смысл потереться в круге отъезжающих - там могли дать какой-нибудь практический совет, там читали письма, полученные от уже уехавших на Запад. Но абсолютно не требовалась походить на еврея. В этом кругу, конечно, были люди, спешно и страстно, как всякие неофиты, обрядившиеся в еврейство, как были в соседнем кругу люди, с той же неофитской страстностью принявшие православие. И действительно из неофитствующих евреев очень многие уехали, из неофитствующих православных уехало меньше, хотя тоже немало.
Но Ваське театральность всегда импонировала.
Он, кстати, рассказывал, что на одном из предотъездных сборищ Вета (его тогдашняя жена, с которой он уехал) спросила у особо ретивого еврействующего гражданина: «Соломон, а спите вы тоже в шляпе?»
Ну, и ещё на этой фотке пончо - Васька гордо говорил, что это пончо было пошито специально для выступлений. Надо сказать, что когда Васька с пылом обрушивался на кого-нибудь за выебон, к примеру, в одежде, я ему поминала не только жёлтую кофту Маяковского и морковку на причинном месте у его собственного отца, но ещё и это пончо. А он отвечал, что вовсе не выебон, а просто пончо - тёплая и удобная одежда - в самый раз выступать.
Ну, и до кучи - я в 72-ом, на первом курсе.