Kazuo Ishiguro «Never let me go»
Kazuo Ishiguro «Never let me go»
Наконец и я прочитала..
i_shmael об этой книжке говорил, bgmt почти что сюжет пересказал...
Так что я с самого начала знала, в чём дело. Мне это не помешало.
Я не могу сказать, чтоб меня ударило по голове, нет, скорее печаль, эдакая пелена густая, вроде как туман, тот самый, в котором в «Амаркорде» маленький мальчик в синем плаще бредёт в школу...
Или ещё - будто смотришь в окно на дождь, ползущий по стеклу. А может быть, зелёная вода в аквариуме, а там тени, тени...
Книга о тенях...
На мой взгляд, последняя часть намного слабей первых двух, она необходима сюжетно, и эти нитки, пришивающие её к первым двум частям видны.
Книга о смерти. Чем жизнь этих обречённых отличается от нашей?
Тем, что они заведомо знают, что их жизнь коротка? Но ведь в самой длинной жизни в какой-то момент впереди остаётся совсем мало. И нет никакой разницы, сколько было позади.
Людям свойственно воспринимать смерть в детстве или в юности, как очень несправедливую. А в старости, как нормальную. Но ведь это чужую... Не собственную, не своих близких...
И просьба Томми и Кэт об отсрочке на три года - ничто и огромный срок. Когда время впереди стремительно уменьшается, скорость его прохождения увеличивается...
Заглядывать в через десять лет - в бездонную бочку, у которой, знаешь, долетишь до дна в минуту.
И обречённые герои этой книги живут, и мы живём, а не ходим как Левин, который прячет от себя ружьё, чтоб не застрелиться, раз всё равно когда-то умирать...
......
Есть, есть эта огромная разница - в этой книге жертвы добровольно принимают от людей то, что мы принимаем от равнодушной природы...
И я, европейский человек, антифаталист по внутреннему ощущению, кричу - почему, почему они не сопротивляются, почему принимают...
Равнодушная природа - против неё невозможно бунтовать, остаётся только думать, что сделаешься когда-нибудь цветком, водой, частью невыносимо прекрасного мира ...
В этой книге потрясающее слово для смерти - he completed…
И Томми, кричащий на тёмном лугу - мы тоже иногда орём в ту самую пустоту... И как Томми и Кэт вцепляемся друг в друга.
.......
Когда заходит речь о скандале, который способствовал закрытию образцово-показательной школы, я на минуту надеюсь, что скандал - это отказ.
.......
Пронзительная печаль пейзажей в этой книге - огромное небо, осенние поля, закаты, рыбачий сейнер, каким-то чудом застрявший в болоте...
....
И ещё мысли по поводу - какое счастье, что людям нельзя переливать звериную кровь, пересаживать звериные органы...
Только представить себе, что такое было бы возможно...
У Улицкой есть рассказ о пуделе Ирины Эренбург. Улицкая, естественно, никого по имени не называет, но там всё ясно. Во время войны пуделю пришла повестка в военкомат. И Ирина повела его на призывной пункт. Разговорилась в очереди со стариком с овчаркой. Сказала ему, что не понимает, чем её пудель может быть полезен - ведь ему не стащить раненого. Старик посмотрел сочувственно и ответил, что на небольших собак надевают сумки со взрывчаткой и посылают их под танки.
Ирина встала и ушла, и прятала пуделя всю войну у подруги... И приезжавший отец посмеивался и звал его «наш дезертир».
И пудель прожил очень долгую жизнь, и пережил не вернувшегося с фронта мужа Ирины, и Эренбурга пережил, и похоронен на холмике в Переделкино...
.....
Мы говорим про то, что животные с ферм, которых потом съедим, должны прожить отпущенное время как можно лучше - на травке, под небом, на воле, а не в тесном коровнике, и это, правда, очень важно...
Равнодушная природа спасает нас, и то, что нельзя купить одну жизнь другой жизнью...
По сути каждый из нас живёт в неком волшебном кругу, за пределами которого пустые декорации...
Только круг не замкнут, декорация в любой момент может обернуться живым...
Хорошо, что нельзя сказать «пусть бы лучше умер НН», то есть сказать-то можно, но толку...
Наконец и я прочитала..
i_shmael об этой книжке говорил, bgmt почти что сюжет пересказал...
Так что я с самого начала знала, в чём дело. Мне это не помешало.
Я не могу сказать, чтоб меня ударило по голове, нет, скорее печаль, эдакая пелена густая, вроде как туман, тот самый, в котором в «Амаркорде» маленький мальчик в синем плаще бредёт в школу...
Или ещё - будто смотришь в окно на дождь, ползущий по стеклу. А может быть, зелёная вода в аквариуме, а там тени, тени...
Книга о тенях...
На мой взгляд, последняя часть намного слабей первых двух, она необходима сюжетно, и эти нитки, пришивающие её к первым двум частям видны.
Книга о смерти. Чем жизнь этих обречённых отличается от нашей?
Тем, что они заведомо знают, что их жизнь коротка? Но ведь в самой длинной жизни в какой-то момент впереди остаётся совсем мало. И нет никакой разницы, сколько было позади.
Людям свойственно воспринимать смерть в детстве или в юности, как очень несправедливую. А в старости, как нормальную. Но ведь это чужую... Не собственную, не своих близких...
И просьба Томми и Кэт об отсрочке на три года - ничто и огромный срок. Когда время впереди стремительно уменьшается, скорость его прохождения увеличивается...
Заглядывать в через десять лет - в бездонную бочку, у которой, знаешь, долетишь до дна в минуту.
И обречённые герои этой книги живут, и мы живём, а не ходим как Левин, который прячет от себя ружьё, чтоб не застрелиться, раз всё равно когда-то умирать...
......
Есть, есть эта огромная разница - в этой книге жертвы добровольно принимают от людей то, что мы принимаем от равнодушной природы...
И я, европейский человек, антифаталист по внутреннему ощущению, кричу - почему, почему они не сопротивляются, почему принимают...
Равнодушная природа - против неё невозможно бунтовать, остаётся только думать, что сделаешься когда-нибудь цветком, водой, частью невыносимо прекрасного мира ...
В этой книге потрясающее слово для смерти - he completed…
И Томми, кричащий на тёмном лугу - мы тоже иногда орём в ту самую пустоту... И как Томми и Кэт вцепляемся друг в друга.
.......
Когда заходит речь о скандале, который способствовал закрытию образцово-показательной школы, я на минуту надеюсь, что скандал - это отказ.
.......
Пронзительная печаль пейзажей в этой книге - огромное небо, осенние поля, закаты, рыбачий сейнер, каким-то чудом застрявший в болоте...
....
И ещё мысли по поводу - какое счастье, что людям нельзя переливать звериную кровь, пересаживать звериные органы...
Только представить себе, что такое было бы возможно...
У Улицкой есть рассказ о пуделе Ирины Эренбург. Улицкая, естественно, никого по имени не называет, но там всё ясно. Во время войны пуделю пришла повестка в военкомат. И Ирина повела его на призывной пункт. Разговорилась в очереди со стариком с овчаркой. Сказала ему, что не понимает, чем её пудель может быть полезен - ведь ему не стащить раненого. Старик посмотрел сочувственно и ответил, что на небольших собак надевают сумки со взрывчаткой и посылают их под танки.
Ирина встала и ушла, и прятала пуделя всю войну у подруги... И приезжавший отец посмеивался и звал его «наш дезертир».
И пудель прожил очень долгую жизнь, и пережил не вернувшегося с фронта мужа Ирины, и Эренбурга пережил, и похоронен на холмике в Переделкино...
.....
Мы говорим про то, что животные с ферм, которых потом съедим, должны прожить отпущенное время как можно лучше - на травке, под небом, на воле, а не в тесном коровнике, и это, правда, очень важно...
Равнодушная природа спасает нас, и то, что нельзя купить одну жизнь другой жизнью...
По сути каждый из нас живёт в неком волшебном кругу, за пределами которого пустые декорации...
Только круг не замкнут, декорация в любой момент может обернуться живым...
Хорошо, что нельзя сказать «пусть бы лучше умер НН», то есть сказать-то можно, но толку...