(no subject)
Мимо меня редко бегут кусты, но я и не милиционер.
А вот сегодня по мокрой хоть выжимай дорожке через наш лес, мимо поднебесного в свечках каштана, через щавелёвую поляну, где выросли два незнакомых пластинчатых гриба, - по этой самой дорожке навстречу мне шагали аллиарии, а по-русски скромные чесночницы - шли, помахивая белоголовыми крестоцветными головами. Ну, шли и шли, и мы навстречу им шли.
Проснулась сегодня со словами «Василий Иваныч огурец». Ну, если Ленин - гриб, то чего б не быть Василию Иванычу огурцом - длинным зелёным. Но почему мне этот огурец приснился? По кочану, да по кочерыжке.
Лес всех оттенков зелёного прошит синим - неотцветшими ещё гиацинтами. И чавканье глины, и лужи дают надежду, что может быть, засуха не навечно.
На ферме тюльпаны всех видов и мастей. Когда-то любимый мой цветок. На мой день рожденья они ещё не появлялись, а вот на мой девятнадцатилетний - приехал друг из Москвы с девятнадцатью тюльпанами. Так и не знаю, где он их достал, как-то не спрашивала. Несколько лет назад мы отмечали пятидесятилетие (поперхнулась на цифре) знакомства. Он так и живёт в Москве всю жизнь.
«Пылится в моей передней взрослый велосипед» - фэр-то кё?
Чёрт знает, сколько мы на ферме тюльпанов собрали, больше двадцати точно. Ну, и чем те 19 отличаются от сегодняшних - тюльпанов, лет? Взглядом - всё впереди, только хвост позади - всё позади, только хвост впереди.
Недели три назад мы с Молодым Мармотом по дороге из яслей не пропускали ни одного пушистого одуванчика - дули, усеивали газон, всячески им помогали не пропасть! А сейчас, если всех пушистых раздувать, с места не стронешься.
Гном в очках, в зелёном камзоле и красном колпаке перелистывает стоящую на пюпитре толстенную книгу - страницу за страницей - а единица измерения - год.
А вот сегодня по мокрой хоть выжимай дорожке через наш лес, мимо поднебесного в свечках каштана, через щавелёвую поляну, где выросли два незнакомых пластинчатых гриба, - по этой самой дорожке навстречу мне шагали аллиарии, а по-русски скромные чесночницы - шли, помахивая белоголовыми крестоцветными головами. Ну, шли и шли, и мы навстречу им шли.
Проснулась сегодня со словами «Василий Иваныч огурец». Ну, если Ленин - гриб, то чего б не быть Василию Иванычу огурцом - длинным зелёным. Но почему мне этот огурец приснился? По кочану, да по кочерыжке.
Лес всех оттенков зелёного прошит синим - неотцветшими ещё гиацинтами. И чавканье глины, и лужи дают надежду, что может быть, засуха не навечно.
На ферме тюльпаны всех видов и мастей. Когда-то любимый мой цветок. На мой день рожденья они ещё не появлялись, а вот на мой девятнадцатилетний - приехал друг из Москвы с девятнадцатью тюльпанами. Так и не знаю, где он их достал, как-то не спрашивала. Несколько лет назад мы отмечали пятидесятилетие (поперхнулась на цифре) знакомства. Он так и живёт в Москве всю жизнь.
«Пылится в моей передней взрослый велосипед» - фэр-то кё?
Чёрт знает, сколько мы на ферме тюльпанов собрали, больше двадцати точно. Ну, и чем те 19 отличаются от сегодняшних - тюльпанов, лет? Взглядом - всё впереди, только хвост позади - всё позади, только хвост впереди.
Недели три назад мы с Молодым Мармотом по дороге из яслей не пропускали ни одного пушистого одуванчика - дули, усеивали газон, всячески им помогали не пропасть! А сейчас, если всех пушистых раздувать, с места не стронешься.
Гном в очках, в зелёном камзоле и красном колпаке перелистывает стоящую на пюпитре толстенную книгу - страницу за страницей - а единица измерения - год.