(no subject)
Каждое лето я строю планы, ¬- и те, и другие, и даже третьи. 5 морских недель - это ведь почти вечность, и каждый день бесконечный. А в результате, я не успеваю даже дочитать начатую в Париже книжку. Давно пора отращивать плавники - в воде у меня выходит от четырёх до почти восьми часов - в зависимости от числа заплывов.
И при том, что обычно, выходя из моря, я смотрю на него жадным взглядом и хочу в него опять, бывают вечера, когда я иду на последний вечерний заплыв с детьми в 7 (я плаваю со всеми по очереди), превозмогая лёгкую лень - вода теплей воздуха, выходить холодно на берег, с которого солнце ушло.
Начинаются все дни одинаково - плывём с Таней к самой дальней линии буйков и вдоль пляжа. Около часа - туда-обратно. Иногда я маску надеваю, и Таня тогда плывёт попросту рядом со мной, я касаюсь шерстяного плеча. А если я головой вверх плыву, Таня вокруг меня круги нарезает.
Изредка вдруг удаётся поплавать совсем одной - отдельный праздник - подумать, стихи себе почитать, глядеть да глядеть.
И ночью плюхаешься в кровать под хоровое цикадство, - вроде, раньше цикады по ночам помалкивали, а этим летом они особенно остро пиликают во тьме.
И при том, что обычно, выходя из моря, я смотрю на него жадным взглядом и хочу в него опять, бывают вечера, когда я иду на последний вечерний заплыв с детьми в 7 (я плаваю со всеми по очереди), превозмогая лёгкую лень - вода теплей воздуха, выходить холодно на берег, с которого солнце ушло.
Начинаются все дни одинаково - плывём с Таней к самой дальней линии буйков и вдоль пляжа. Около часа - туда-обратно. Иногда я маску надеваю, и Таня тогда плывёт попросту рядом со мной, я касаюсь шерстяного плеча. А если я головой вверх плыву, Таня вокруг меня круги нарезает.
Изредка вдруг удаётся поплавать совсем одной - отдельный праздник - подумать, стихи себе почитать, глядеть да глядеть.
И ночью плюхаешься в кровать под хоровое цикадство, - вроде, раньше цикады по ночам помалкивали, а этим летом они особенно остро пиликают во тьме.