(no subject)
Ужинали мы вчера артишоками - маленькими жареными с чесноком артишочками. Обгладывали листики, почавкивая.
А у стола сидела Таня. Она за пять недель жизни с Софи и с Арькой страшно разбаловалась. Однажды пока мы утром на рынок ездили, Софи ей аж четверную порцию еды выдала. Мы приезжаем, я смотрю, ¬¬ в Таниной миске еда лежит. Ну, Софи мне и говорит, что это не потому, что у Тани аппетит пропал, это просто она ей дала много ¬- два стакана. Ну, это уж не говоря обо всяких перепавших ей человечьих едах - то кусочек ветчины, то мисочка кус-куса. Ну, и понятно, что Таня решила, что это исключительно правильная жизнь, когда собака ест человечью еду. Может, подумала, что уже наступил тот мир, о котором я ей вечно рассказываю - мир, где собачество главенствует, а человеки сбоку припёку из мисочек едят. Правда, я ей всегда напоминаю, что когда наступит такой мир, придётся трудиться, на работу ездить, а не размышлять целый день об нечем вечном.
В общем, сидела Таня у стола и жадно глядела на артишочьи листья. Ну, я ей сказала, что будь она ослом, я б точно листьями поделилась, а собаки, дескать, артишоков не едят. Сказала и осознала, что ведь и правда - артишок же ближайший родственник чертополоха! Конечно, артишок не такой колючий, но когда однажды в Бретани мы с Машкой и Бегемотом заблудились в артишочьем поле (артишоки были выше нас), дык мало нам не показалось - шершавые, сердитые, и где выход, не видать.
В общем, не поделилась я с Таней артишоком. Но осознала, что с ослами мы иногда едим почти одно и то же.
А у стола сидела Таня. Она за пять недель жизни с Софи и с Арькой страшно разбаловалась. Однажды пока мы утром на рынок ездили, Софи ей аж четверную порцию еды выдала. Мы приезжаем, я смотрю, ¬¬ в Таниной миске еда лежит. Ну, Софи мне и говорит, что это не потому, что у Тани аппетит пропал, это просто она ей дала много ¬- два стакана. Ну, это уж не говоря обо всяких перепавших ей человечьих едах - то кусочек ветчины, то мисочка кус-куса. Ну, и понятно, что Таня решила, что это исключительно правильная жизнь, когда собака ест человечью еду. Может, подумала, что уже наступил тот мир, о котором я ей вечно рассказываю - мир, где собачество главенствует, а человеки сбоку припёку из мисочек едят. Правда, я ей всегда напоминаю, что когда наступит такой мир, придётся трудиться, на работу ездить, а не размышлять целый день об нечем вечном.
В общем, сидела Таня у стола и жадно глядела на артишочьи листья. Ну, я ей сказала, что будь она ослом, я б точно листьями поделилась, а собаки, дескать, артишоков не едят. Сказала и осознала, что ведь и правда - артишок же ближайший родственник чертополоха! Конечно, артишок не такой колючий, но когда однажды в Бретани мы с Машкой и Бегемотом заблудились в артишочьем поле (артишоки были выше нас), дык мало нам не показалось - шершавые, сердитые, и где выход, не видать.
В общем, не поделилась я с Таней артишоком. Но осознала, что с ослами мы иногда едим почти одно и то же.