Микромир
Сегодня утром - белые цветы на лугу, белый иней на траве и на поле чабреца. Ночью был очень лёгкий, невесомый почти что минус.
А потом потеплело. Но поднялся ветер. И простыни, которые сушатся на улице на бельевой верёвке, раздулись парусами.
По пути в булочную мы познакомились с ньюфом. Каждый раз, идя по лесной дорожке в Турдэг, мы проходим мимо дома, где, оказывается, живёт ньюф, но в первый раз он нам показался - вышел в сад.
Если верить Пулману, с каждым из нас живёт душа - и она зверь-зверина-скажисвоёимя. У кого слон, у моряков морские звери, иначе как в море выходить? - с душой не расстаются. Моя душа - ньюф - только вот заслужила ли я такую белую душу в чёрном теле?
Ньюф был немал, спина - широченная как стол, мокрый холодный нос, и белая полоска на груди. И ньюфий запах, совсем другой, я вспомнила его очень остро. Ньюф просовывал носище в клетку проволочной изгороди, и передние ставил лапищи всё выше в изгородь. Он хотел дружить и глядел на нас с огромной доброжелательностью большого и умного. И Таня глядела на него. Я почесала ньюфу нос и пообещала скоро опять прийти.
Черешня у дороги сияла лаковым стволом, красовалась пёстрой башкой. Когда-то я очень обрадовалась, познакомившись с вишнёвыми-черешневыми деревьями, поняв, что их сразу узнаёшь по стволам, и что осенью они из самых развесёлых в пестроте.
Ах, музыкант мой, музыкант, играешь, да не знаешь,
Что нет печальных и больных и виноватых нет,
Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,
Ах, музыкант мой, музыкант, черешневый кларнет!
Из черешневого, выходит, дерева.
А на обратном пути ветер налетел на вязы, на дубы, и посыпались листья, и один щёлкнул меня по носу. Но пока я настраивала аппарат на видео - каждый год очень хочется ухватить листопад - а тут листья скакали в воздухе, планировали - заполняли пространство - ветер утих, и листья успокоились.
Правда, когда мы к дому подошли, платановые листья над полем чабреца вдруг смешались со стаями мелких птах - и не скажешь сразу, где птица, где лист.
И я вспомнила картинку из английских детских песенок в переводах Маршака.
Много, много птичек
Запекли в пирог:
Семьдесят синичек,
Сорок семь сорок.Трудно непоседам
В тесте усидеть -
Птицы за обедом
Громко стали петь.
Побежали люди
В золотой чертог,
Королю на блюде
Понесли пирог.
Где король? На троне
Пишет манифест.
Королева в спальне
Хлеб с вареньем ест.
Фрейлина стирает
Ленту для волос.
У нее сорока
Отщипнула нос.
А потом синица
Принесла ей нос,
И к тому же месту
Сразу он прирос.
А потом потеплело. Но поднялся ветер. И простыни, которые сушатся на улице на бельевой верёвке, раздулись парусами.
По пути в булочную мы познакомились с ньюфом. Каждый раз, идя по лесной дорожке в Турдэг, мы проходим мимо дома, где, оказывается, живёт ньюф, но в первый раз он нам показался - вышел в сад.
Если верить Пулману, с каждым из нас живёт душа - и она зверь-зверина-скажисвоёимя. У кого слон, у моряков морские звери, иначе как в море выходить? - с душой не расстаются. Моя душа - ньюф - только вот заслужила ли я такую белую душу в чёрном теле?
Ньюф был немал, спина - широченная как стол, мокрый холодный нос, и белая полоска на груди. И ньюфий запах, совсем другой, я вспомнила его очень остро. Ньюф просовывал носище в клетку проволочной изгороди, и передние ставил лапищи всё выше в изгородь. Он хотел дружить и глядел на нас с огромной доброжелательностью большого и умного. И Таня глядела на него. Я почесала ньюфу нос и пообещала скоро опять прийти.
Черешня у дороги сияла лаковым стволом, красовалась пёстрой башкой. Когда-то я очень обрадовалась, познакомившись с вишнёвыми-черешневыми деревьями, поняв, что их сразу узнаёшь по стволам, и что осенью они из самых развесёлых в пестроте.
Ах, музыкант мой, музыкант, играешь, да не знаешь,
Что нет печальных и больных и виноватых нет,
Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,
Ах, музыкант мой, музыкант, черешневый кларнет!
Из черешневого, выходит, дерева.
А на обратном пути ветер налетел на вязы, на дубы, и посыпались листья, и один щёлкнул меня по носу. Но пока я настраивала аппарат на видео - каждый год очень хочется ухватить листопад - а тут листья скакали в воздухе, планировали - заполняли пространство - ветер утих, и листья успокоились.
Правда, когда мы к дому подошли, платановые листья над полем чабреца вдруг смешались со стаями мелких птах - и не скажешь сразу, где птица, где лист.
И я вспомнила картинку из английских детских песенок в переводах Маршака.
Много, много птичек
Запекли в пирог:
Семьдесят синичек,
Сорок семь сорок.Трудно непоседам
В тесте усидеть -
Птицы за обедом
Громко стали петь.
Побежали люди
В золотой чертог,
Королю на блюде
Понесли пирог.
Где король? На троне
Пишет манифест.
Королева в спальне
Хлеб с вареньем ест.
Фрейлина стирает
Ленту для волос.
У нее сорока
Отщипнула нос.
А потом синица
Принесла ей нос,
И к тому же месту
Сразу он прирос.