(no subject)
Только пару лет назад я узнала, что день в январе с двух концов удлиняется неравномерно. Вчера, огорчившись заоконной тьмой в восемь утра, я проверила - рассвет не движется - без четверти девять вчера, сегодня, завтра, а на закате каждый день мы выигрываем - минуту-другую.
Ну и как? «Девятнадцать» - отвечала мама.
- Как дела?
- Девятнадцать
Почему, спрашивается, не тринадцать, или там десять.
Я шла по улице, рано уехав с работы, в тающем, как медленное мороженое на блюдце, свете. Невнятные сумерки ещё не скрыли углов, пахло ёлками, шишками, слабо дымом из труб, торчащих из крыш пригородных домов, ещё с деревенских времён сохранившихся. Мокрая в палисадниках трава.
Вдруг среди молчащих окон многоквартирного дома через улицу - в одном - рыжая лампа - под абажуром - скорей всего, на столе стоит, - и что? И ничего. И девятнадцать. И бормочется про ту самую горящую свечу, которой больше ста лет.
Если я умру... Когда-то портреты, потом фотки, теперь фильмы... Подростки пятидесятилетней давности. Я всю жизнь предпочитала дискретную математику. Матанализ не любила за непрерывность. Минуту назад, через минуту, через неделю, через месяц, через год...
Зеркала, злые и добрые, как моё зеркало в ванной. Кроме Алисы, кто-нибудь ещё побывал в зазеркалье? Не проехаться ли на коне в пальто? В демисезонном, с большими пуговицами, полы свисают с боков.
Рыжая в окне лампа напротив автобусной остановки, запах листьев, костра, ёлок. Фары.