(no subject)
А ещё с осени в нашем не полку, конечно, преподов математики, но всё ж побольше, чем в роте, появилась Муна со славной фамилией Дада.
Она туниска, во Францию приехала после универа диссертацию писать.
Лет десять в разных школах сидела на почасовке, а теперь вот согласилась прийти к нам на постоянное место. Ребята, живущие преподавательской почасовкой, если хотят работать много, очень прилично этой почасовкой зарабатывают, и в деньгах часто несколько теряют, соглашаясь осесть. На постоянном месте преподают они меньше, но, естественно прибавляется организаторской работы, работы со студентами вне занятий...
Муна - невысокая толстушка, страшно лохматая - она довольно длинные волосы волосы складывает в какой-то круглый пучок-помпон, из которого они разлезаются.
А душа у неё - львиная. Впрочем, нет, лев - он ленивый, а Муна - не просто трудяга - она страстная трудяга. Студентам она не даёт никакого спуска - жучит их и дрючит, и гонит из класса за болтовню, и семь шкур сдирает, и как и Патрик, не может допустить, чтоб кто-то оказался неохваченным.
Я-то, если кто спит на занятиях, не стремлюсь обратить не него внимание, - не безобразничает (первокурсники не лучше школьников!), и ладно - и работаю с теми, кто хочет - но не Муна. Каждый у неё должен хоть чему-то, да выучиться!
Студенты при этом её полностью принимают, приходят к ней на дополнительные занятия, и с вопросами во внеурочное время. А она им говорит - «если ты не будешь учиться, тебе придётся ещё год меня терпеть, да-да!».
Сегодня с Муной, с Патриком и с Даниэлем мы три часа, не отрываясь, перелопачивали первокурсную программу будущего года. Потом сказали хоровое «уф» - и развалились на стульях, как насытившиеся удавы.
А ещё Муна справляется с самой страшной нашей группой - биологическими девочками (у нас открылась группа биоинформатики, куда по большей части идут не прошедшие в медицинскую школу, или вылетевшие с биофака).
Девчонки у нас есть и в других группах - разные - умные и глупые, красивые и не больно, - по большей части в джинсах с футболками. А в биологической группе - не девчонки - девочки в кудряшках с девочковыми повадками, - с аккуратными тетрадочками, хотят, чтоб всё им разжевали на занятиях, а некоторые даже и - о ужас - в розовом. Старательные они впрочем только с точки зрения тетрадочек - дома ни фига не работают, а на занятиях болтают. И я давно знаю, что самое трудное, - найти преподов в эту группу - девочки часто объявляют войну и жалуются-жалуются -объясняют-то им плохо, пишут на доске слишком быстро, или стирают написанное, а они ещё не успели списать... Ну, и преподы не горят эту группу учить.
Но с другой стороны, иногда девочки влюбляются - вот во Франка в прошлом семестре - написали ему в книгу жалоб и предложений - you are the best, on vous aime…
Ну, так Муна и с этой группой справляется. Болтушек рассаживает, шкуру дерёт... Бичом пощёлкивает.
Вчера на занятиях по матанализу в обычной группе она, глядя в лица без проблеска понимания, воскликнула: «слушайте, вы меня, кажется, вовсе не понимаете, а может, я с вами по-арабски заговорила?! Мне определённо кажется, что по-арабски».
Надо сказать, что дети не растерялись. Из разных углов раздалось: «Что вы, Мадам, по-арабски-то мы понимаем!».
Она туниска, во Францию приехала после универа диссертацию писать.
Лет десять в разных школах сидела на почасовке, а теперь вот согласилась прийти к нам на постоянное место. Ребята, живущие преподавательской почасовкой, если хотят работать много, очень прилично этой почасовкой зарабатывают, и в деньгах часто несколько теряют, соглашаясь осесть. На постоянном месте преподают они меньше, но, естественно прибавляется организаторской работы, работы со студентами вне занятий...
Муна - невысокая толстушка, страшно лохматая - она довольно длинные волосы волосы складывает в какой-то круглый пучок-помпон, из которого они разлезаются.
А душа у неё - львиная. Впрочем, нет, лев - он ленивый, а Муна - не просто трудяга - она страстная трудяга. Студентам она не даёт никакого спуска - жучит их и дрючит, и гонит из класса за болтовню, и семь шкур сдирает, и как и Патрик, не может допустить, чтоб кто-то оказался неохваченным.
Я-то, если кто спит на занятиях, не стремлюсь обратить не него внимание, - не безобразничает (первокурсники не лучше школьников!), и ладно - и работаю с теми, кто хочет - но не Муна. Каждый у неё должен хоть чему-то, да выучиться!
Студенты при этом её полностью принимают, приходят к ней на дополнительные занятия, и с вопросами во внеурочное время. А она им говорит - «если ты не будешь учиться, тебе придётся ещё год меня терпеть, да-да!».
Сегодня с Муной, с Патриком и с Даниэлем мы три часа, не отрываясь, перелопачивали первокурсную программу будущего года. Потом сказали хоровое «уф» - и развалились на стульях, как насытившиеся удавы.
А ещё Муна справляется с самой страшной нашей группой - биологическими девочками (у нас открылась группа биоинформатики, куда по большей части идут не прошедшие в медицинскую школу, или вылетевшие с биофака).
Девчонки у нас есть и в других группах - разные - умные и глупые, красивые и не больно, - по большей части в джинсах с футболками. А в биологической группе - не девчонки - девочки в кудряшках с девочковыми повадками, - с аккуратными тетрадочками, хотят, чтоб всё им разжевали на занятиях, а некоторые даже и - о ужас - в розовом. Старательные они впрочем только с точки зрения тетрадочек - дома ни фига не работают, а на занятиях болтают. И я давно знаю, что самое трудное, - найти преподов в эту группу - девочки часто объявляют войну и жалуются-жалуются -объясняют-то им плохо, пишут на доске слишком быстро, или стирают написанное, а они ещё не успели списать... Ну, и преподы не горят эту группу учить.
Но с другой стороны, иногда девочки влюбляются - вот во Франка в прошлом семестре - написали ему в книгу жалоб и предложений - you are the best, on vous aime…
Ну, так Муна и с этой группой справляется. Болтушек рассаживает, шкуру дерёт... Бичом пощёлкивает.
Вчера на занятиях по матанализу в обычной группе она, глядя в лица без проблеска понимания, воскликнула: «слушайте, вы меня, кажется, вовсе не понимаете, а может, я с вами по-арабски заговорила?! Мне определённо кажется, что по-арабски».
Надо сказать, что дети не растерялись. Из разных углов раздалось: «Что вы, Мадам, по-арабски-то мы понимаем!».