(no subject)

[mbla]

За окном валит снег - тополиные ветки белые потостевшие укутанные вверх торчат, а берёзовые лапы застыли скрюченные - проснутся - схватят прохожего. Тихо-тихо крадутся машины, кружатся толстые хлопья под фонарями.

Сижу - слушаю Гульда, - не пойду в ночи с Таней в лес... А под таким снегом - кто знает, что происходит, - и как снег падает в пруд, и как там цапли с бакланами - но сижу - слушаю Гульда...

Кончается январь, две недели, как нет ёлки... На случайной декабрьской фотографии - комната, ёлка и пустое кресло. Портрет пустого кресла - портрет Васькиного отсутствия.

У Кушнера

Казалось бы, две тьмы,
В начале и в конце,
Стоят, чтоб жили мы
С тенями на лице.
Но не сравним густой
Мрак, свойственный гробам,
С той дружелюбной тьмой,
Предшествовавшей нам.
Я с легкостью смотрю
На снимок давних лет.
"Вот кресло, - говорю, -
Меня в нем только нет".
Но с ужасом гляжу
За черный тот предел,
Где кресло нахожу,
В котором я сидел.

***
Подойти к спящей Тане, засунуть нос ей в лапные подушки, она проснётся, фыркнет, поглядит укорно...

Есть ли что лучше - запаха собачьих лап, кофе, утреннего хлеба, сирени, горькой мимозы, разогретого летнего юга в плотном от цикад воздухе, сладкой озёрной воды, прибитой пыли, моря, пахнущего арбузом, корюшки, пахнущей огурцом...

За тополем, за снегом - светится в воздухе окно невидимого дома через улицу наискосок.

Под Гульда, под Баха, под итальянский концерт...

Под время... В тёмном лесу... Под белым снегом...