Про оливу
В холмах - почти не видно следов пожара - мы шли мимо дубов - чёрных год назад, оплавленных, обугленных, казалось, мёртвых, - но нет - птицы Фениксы эти дубы - лишь бы не взмахнули новыми зелёными крыльями - и поминай как звали. Лишь бы стояли тут на приколе.
Вчера к вечеру по небу расползлись облака - к закату ставшие густорозовыми, пенкой от малиного варенья.
Мы шли к оливе, и наш памятник не засверкал отражённым блеском издали, за поворотом- солнце гуляло где-то за тучей - и я торопилась, боялась, затаилась где-то внутри себя - вдруг его нет, уговаривая себя - да быть не может такого - ведь камень, наш камень, - никакой бурей не могло снести его в море.
Камень, доска, уже совсем не блестящая, как в первый год, доска в реке времени, - всё на месте. И лежит - через все ветра и дожди принесённый мной из моря белый камушек - не приклеенный - просто лежит на камне. И трава этим летом после мокрой зимы высоченная.
Оливы не было. Мы год назад насадили на остатки искорёженных прутов разноцветные шарики, чтоб никто не напоролся.
Я глядела на шарики, на траву - и вдруг увидела, что одна длинная травина - с торчащими листьями - не такая, как другие, - и торчит прямо из середины площадки между прутьями с шариками.
Я присела на корточки перед ней - никакая это не травина - это явный росток - длинный тонкий. До пожара олива наша была коротышкой, но крепкой древовидной. Этот росток - длинней той оливы, и древовидности пока нет - но кожистые узкие листья - ещё у земляничного дерева кожистые листья, но у него красноватые ветки... Дома я подошла к нашей оливе в саду и сорвала гибкий кончик ветки - как же похож он на тот росток! После пожара оставался только корень, крошечное деревце сорвала пожарная машина, поливавшая склоны... Росток из того корня? Если вдруг это не олива, а земляничное дерево, то всё равно оно - оттуда, прямо из той земли... Я почти уверена, что это наша олива, и что теперь она будет расти - наверно, её прежний бонзайский вид был оттого, что мы оставили горшок, и корням некуда было деться, а после пожара, - чёрт его знает, что там в земле, - и вот зелёный росток - будем любить его и поливать, пока мы тут...
Вчера к вечеру по небу расползлись облака - к закату ставшие густорозовыми, пенкой от малиного варенья.
Мы шли к оливе, и наш памятник не засверкал отражённым блеском издали, за поворотом- солнце гуляло где-то за тучей - и я торопилась, боялась, затаилась где-то внутри себя - вдруг его нет, уговаривая себя - да быть не может такого - ведь камень, наш камень, - никакой бурей не могло снести его в море.
Камень, доска, уже совсем не блестящая, как в первый год, доска в реке времени, - всё на месте. И лежит - через все ветра и дожди принесённый мной из моря белый камушек - не приклеенный - просто лежит на камне. И трава этим летом после мокрой зимы высоченная.
Оливы не было. Мы год назад насадили на остатки искорёженных прутов разноцветные шарики, чтоб никто не напоролся.
Я глядела на шарики, на траву - и вдруг увидела, что одна длинная травина - с торчащими листьями - не такая, как другие, - и торчит прямо из середины площадки между прутьями с шариками.
Я присела на корточки перед ней - никакая это не травина - это явный росток - длинный тонкий. До пожара олива наша была коротышкой, но крепкой древовидной. Этот росток - длинней той оливы, и древовидности пока нет - но кожистые узкие листья - ещё у земляничного дерева кожистые листья, но у него красноватые ветки... Дома я подошла к нашей оливе в саду и сорвала гибкий кончик ветки - как же похож он на тот росток! После пожара оставался только корень, крошечное деревце сорвала пожарная машина, поливавшая склоны... Росток из того корня? Если вдруг это не олива, а земляничное дерево, то всё равно оно - оттуда, прямо из той земли... Я почти уверена, что это наша олива, и что теперь она будет расти - наверно, её прежний бонзайский вид был оттого, что мы оставили горшок, и корням некуда было деться, а после пожара, - чёрт его знает, что там в земле, - и вот зелёный росток - будем любить его и поливать, пока мы тут...