Прошло пять лет...
Пусть будет вот эта вот - киношная - из щасливого июля 2008-го года... Катя тут очень хорошо вышла... А Васька - киногерой 60-х...
И пусть стих будет радостный того же года, из нашего августовского средиземноморского рая, и не только оттуда... И пусть он прогонит нынешние холода...
ТРИ ОДЫ ЮГУ
А далеко на севере, в Париже…
А. Пушкин, «Каменный гость»
1.
Сколько же можно так, братцы?
Холод мешает заняться
Самой весёлой судьбой!
А значит - вырваться надо
Из городского уклада:
В левом ряду автострады
Вой моя ласточка, вой!
Так из парижского бара,
С тёмных бульваров Писарро
В южную яркость базара
Были броски - как мазки:
Тёплая ночь обнимала
Мудрой вознёй карнавала -
А по дороге снимала
Свитер, штаны и носки…
Мягче воды и одежды
Гладящий плотный воздух,
А если луна разбудит
Спящих на крыше дома -
То кожу щекочут звёзды,
И уж не только рубашка,
Тут не нужна даже рифма,
Так всё пальцам знакомо!
Зиму утопим, подруга
Раблезианского юга,
Вечная замкнутость круга -
Тоже, заметь,- чепуха!
Есть лишь одно повторенье:
В жарком, возвратном движенье -
Пусть иногда - утомленье,
Но - ни беды, ни греха!
В соснах и волнах и лицах
Столько веселья хранится -
Что от дождливой страницы
Не остаётся ни строч...
Новым стихам отзовётся
Звёздное эхо колодца,
Ветром по коже начнётся
Новая южная ночь!
2.
Юг - это дальний и ближний
Праздник уличной жизни
Повсюду,- куда ни глянь:
Он дурака валяет,
Смеётся, но правду знает.
На улицу жизнь выставляет
Любая тьмутаракань:
На Привозе, меж луком и рыбой,
В кучах ругани и улыбок
Толчётся одесский люд.
Ростов в дурака играет,
Рядом на венском стуле
Пузатый арбуз восседает…
И семечки продают.
На улице венецианской
С улыбкой слегка хулиганской
Сидит стеклодув муранский -
Стеклянные птицы поют,
А между Марселем и Ниццей
Базаром глядят все страницы,
Горный лес над волной искрится -
Триумфатор в лавровом венке,
Всё - во власти всесильного Юга:
Хоть квадратуру круга
Решить, как это ни туго,
И выкинуть невдалеке!
Солнце - в воду, и сразу
Станет уютней глазу,
К чертям хоть строфу, хоть фразу
Право - не жаль ни строч...
И новым стихом отзовётся
Звёздное эхо колодца,
И ветром по коже начнётся
Звонкая южная ночь…
3.
Двадцать лет изловить труднее,
Чем двух тысяч лет ахинею,
Оглянись - и камни Помпеи
Крякнут и оживут,
Молний зигзаг железный
Молниеносно исчезнет,
Выключив рёв и гуд.
И в тихом расслышав Слово,
Вожмётся картина Брюллова,
В глуби самой себя:
Центр прогнётся из рамы,
Статуи встанут прямо,
И даже Гермес упрямый
Выпрямится, трубя…
Люди к домам вернутся,
Где цело каждое блюдце,
Каменные собаки
Подымут беспечный лай,
Сельской античной завалинкой -
Каменными скамьями,
Рассядутся с фигами зрители:
Играй, арфистка, играй!
Зиму утопим, подруга,
В волне средиземного юга,
Порочная замкнутость круга -
Она не жизнь - чепуха!
Только в возвратном движенье
Вечно влечёт повторенье:
Пусть иногда - утомленье,
Но - ни беды, ни греха!
И пусть стих будет радостный того же года, из нашего августовского средиземноморского рая, и не только оттуда... И пусть он прогонит нынешние холода...
ТРИ ОДЫ ЮГУ
А далеко на севере, в Париже…
А. Пушкин, «Каменный гость»
1.
Сколько же можно так, братцы?
Холод мешает заняться
Самой весёлой судьбой!
А значит - вырваться надо
Из городского уклада:
В левом ряду автострады
Вой моя ласточка, вой!
Так из парижского бара,
С тёмных бульваров Писарро
В южную яркость базара
Были броски - как мазки:
Тёплая ночь обнимала
Мудрой вознёй карнавала -
А по дороге снимала
Свитер, штаны и носки…
Мягче воды и одежды
Гладящий плотный воздух,
А если луна разбудит
Спящих на крыше дома -
То кожу щекочут звёзды,
И уж не только рубашка,
Тут не нужна даже рифма,
Так всё пальцам знакомо!
Зиму утопим, подруга
Раблезианского юга,
Вечная замкнутость круга -
Тоже, заметь,- чепуха!
Есть лишь одно повторенье:
В жарком, возвратном движенье -
Пусть иногда - утомленье,
Но - ни беды, ни греха!
В соснах и волнах и лицах
Столько веселья хранится -
Что от дождливой страницы
Не остаётся ни строч...
Новым стихам отзовётся
Звёздное эхо колодца,
Ветром по коже начнётся
Новая южная ночь!
2.
Юг - это дальний и ближний
Праздник уличной жизни
Повсюду,- куда ни глянь:
Он дурака валяет,
Смеётся, но правду знает.
На улицу жизнь выставляет
Любая тьмутаракань:
На Привозе, меж луком и рыбой,
В кучах ругани и улыбок
Толчётся одесский люд.
Ростов в дурака играет,
Рядом на венском стуле
Пузатый арбуз восседает…
И семечки продают.
На улице венецианской
С улыбкой слегка хулиганской
Сидит стеклодув муранский -
Стеклянные птицы поют,
А между Марселем и Ниццей
Базаром глядят все страницы,
Горный лес над волной искрится -
Триумфатор в лавровом венке,
Всё - во власти всесильного Юга:
Хоть квадратуру круга
Решить, как это ни туго,
И выкинуть невдалеке!
Солнце - в воду, и сразу
Станет уютней глазу,
К чертям хоть строфу, хоть фразу
Право - не жаль ни строч...
И новым стихом отзовётся
Звёздное эхо колодца,
И ветром по коже начнётся
Звонкая южная ночь…
3.
Двадцать лет изловить труднее,
Чем двух тысяч лет ахинею,
Оглянись - и камни Помпеи
Крякнут и оживут,
Молний зигзаг железный
Молниеносно исчезнет,
Выключив рёв и гуд.
И в тихом расслышав Слово,
Вожмётся картина Брюллова,
В глуби самой себя:
Центр прогнётся из рамы,
Статуи встанут прямо,
И даже Гермес упрямый
Выпрямится, трубя…
Люди к домам вернутся,
Где цело каждое блюдце,
Каменные собаки
Подымут беспечный лай,
Сельской античной завалинкой -
Каменными скамьями,
Рассядутся с фигами зрители:
Играй, арфистка, играй!
Зиму утопим, подруга,
В волне средиземного юга,
Порочная замкнутость круга -
Она не жизнь - чепуха!
Только в возвратном движенье
Вечно влечёт повторенье:
Пусть иногда - утомленье,
Но - ни беды, ни греха!