(no subject)
Зелёный попугай в перелёте с одного каштана на другой метнулся в глаза через автобусное окно, вечером просвеченная насквозь клумба - кремовые георгины высятся над ярко-красными бегониями.
Роса утром такая, что от порыва ветра редким дождиком капала с липы. А в траву, если не хочется мокрых ног, лучше не ступать.
В Париже вчера, когда я бежала от моста Альма к Жавелю по нижней набережной, у самой воды, - жилая баржа, горшки с цветами, круглый деревянный стол, за ним две элегантные длинноволосые женщины лет сорока? - кто знает? - сидели в креслах, покуривали, вино попивали - два бокала на тонких ногах на столе и открытая бутылка красного.
Вечером золочёный закат за лесом. Мощный поток обтекающей жизни. А потом вдруг кого-то не досчитываешься. А уж если незнакомые...
Жёлтые бабочки, синие бабочки, и река-река, так хочется в неё зайти посреди Парижа, и пусть она несёт мимо домов, золотых по весне и по осени тополей. Но только баржи да кораблики плывут по реке, человекам не положено
Роса утром такая, что от порыва ветра редким дождиком капала с липы. А в траву, если не хочется мокрых ног, лучше не ступать.
В Париже вчера, когда я бежала от моста Альма к Жавелю по нижней набережной, у самой воды, - жилая баржа, горшки с цветами, круглый деревянный стол, за ним две элегантные длинноволосые женщины лет сорока? - кто знает? - сидели в креслах, покуривали, вино попивали - два бокала на тонких ногах на столе и открытая бутылка красного.
Вечером золочёный закат за лесом. Мощный поток обтекающей жизни. А потом вдруг кого-то не досчитываешься. А уж если незнакомые...
Жёлтые бабочки, синие бабочки, и река-река, так хочется в неё зайти посреди Парижа, и пусть она несёт мимо домов, золотых по весне и по осени тополей. Но только баржи да кораблики плывут по реке, человекам не положено