(no subject)
А по вечерам у нас культурная программа.
Вчера мы долго искали в сети песню про Марусю, ту, которая то ли отравилась, то ли в грудь себе вонзила шашнадцать столовых ножей. Я была убеждена, что Маруся загадочным образом сумела и в грудь себе вонзить, и отравиться. Мало того, «на стол Марусю ложат шашнадцать штук врачей, и каждый врач ей ножик вытаскивает из плечей». Увы, интернет надежд не оправдал, там было много вариантов песни про Марусю, но моего не нашлось. Все сетевые версии оказались скучными, - либо она отравлялась, либо ножики вонзала, и никто их из плечей не вытаскивал.
Потом мы поискали песню про раввина и дочку Енту, но тоже ушли несолоно хлебавши.
Не нашли мы той прекрасной версии, которую пели родители, и которую Машка по Юлькиной просьбе вдумчиво исполняет в каждый свой приезд.
Сегодня за завтраком мы обратились к классике и обнаружили, что мы не помним целиком на семерых «Сказку о царе Салтане». Так что сегодня после ужина мы будем её читать вслух.
Потом и сказку о Мёртвой царевне прочтём.
А завтра, глядишь, перейдём к операм. Бегемот будет пиковой дамой, Славка - Германом, а Нина - Лизой, мы её нарядим в ласты, чтоб удобней было топиться в Зимней канавке.
А кроме того, сегодня мне повезло - я наконец повстречалась с осьминогом, который захотел со мной дружить. Он был неглубоко, над песком, размером был с большое блюдце, если щупалец не щитать, и за ним плавала рыбка-подружка. Осьминог был повышенной разноцветности - и красный, и жёлтый, и зелёный, и синий. Я к нему подныривала, когда он распластывался на песке, и он не возражал, потом мы вместе плыли, - я над ним, и рыбка у него в хвосте. Потом он опять ложился на песок, и я опять подныривала. Минут пятнадцать мы вместе плавали, потом я с ним распрощалась - мы повстречались уже в конце моего плаванья, почти на пляже, где я входила в воду за три часа до встречи с ним, и из-за ветра по спине я начала подмерзать.
Мурену я тоже встретила. Она глядела на мир из-под камня. Но мне не удалось донырнуть до неё, чтоб уговорить её разинуть зубастый недружелюбный рот.
От лета осталась последняя неделя.
Вчера мы долго искали в сети песню про Марусю, ту, которая то ли отравилась, то ли в грудь себе вонзила шашнадцать столовых ножей. Я была убеждена, что Маруся загадочным образом сумела и в грудь себе вонзить, и отравиться. Мало того, «на стол Марусю ложат шашнадцать штук врачей, и каждый врач ей ножик вытаскивает из плечей». Увы, интернет надежд не оправдал, там было много вариантов песни про Марусю, но моего не нашлось. Все сетевые версии оказались скучными, - либо она отравлялась, либо ножики вонзала, и никто их из плечей не вытаскивал.
Потом мы поискали песню про раввина и дочку Енту, но тоже ушли несолоно хлебавши.
Не нашли мы той прекрасной версии, которую пели родители, и которую Машка по Юлькиной просьбе вдумчиво исполняет в каждый свой приезд.
Сегодня за завтраком мы обратились к классике и обнаружили, что мы не помним целиком на семерых «Сказку о царе Салтане». Так что сегодня после ужина мы будем её читать вслух.
Потом и сказку о Мёртвой царевне прочтём.
А завтра, глядишь, перейдём к операм. Бегемот будет пиковой дамой, Славка - Германом, а Нина - Лизой, мы её нарядим в ласты, чтоб удобней было топиться в Зимней канавке.
А кроме того, сегодня мне повезло - я наконец повстречалась с осьминогом, который захотел со мной дружить. Он был неглубоко, над песком, размером был с большое блюдце, если щупалец не щитать, и за ним плавала рыбка-подружка. Осьминог был повышенной разноцветности - и красный, и жёлтый, и зелёный, и синий. Я к нему подныривала, когда он распластывался на песке, и он не возражал, потом мы вместе плыли, - я над ним, и рыбка у него в хвосте. Потом он опять ложился на песок, и я опять подныривала. Минут пятнадцать мы вместе плавали, потом я с ним распрощалась - мы повстречались уже в конце моего плаванья, почти на пляже, где я входила в воду за три часа до встречи с ним, и из-за ветра по спине я начала подмерзать.
Мурену я тоже встретила. Она глядела на мир из-под камня. Но мне не удалось донырнуть до неё, чтоб уговорить её разинуть зубастый недружелюбный рот.
От лета осталась последняя неделя.