Jul 16, 2017 21:08
Перед самым нашим отъездом из Бретани случилось несколько жарких дней.
Так что пару раз я поплавала с маской и трубкой. В принципе, я могла бы в любую погоду плавать с маской - в страшном чёрном костюме от головы до пят, но мне слабО его надевать.
Когда я его во Vieux Сampeur’е покупала, продавец помог мне его натянуть, кокетливо поддувая в рукава, чтоб руки по ним продвигались. Он меня уверил, что только так и надо, и что костюм должен прилегать.
Короче говоря, надеть его можно только с чьей-то помощью. И это бы ничего, я бы смирилась, но беда в том, что без помощи мне его и не снять, а вот это уже совсем невыносимо - выходишь на солнце, хочешь шкуру сбросить, а приходится с чьей-нибудь помошью её медленно стаскивать. Так что в костюме я почти не плаваю.
В жару вода в бухте нагревается, и если купаться не с океанской стороны полуострова, а с залИвной, да ещё заходить с небольшого, отделённого от прочего мира скалами, пляжа, то совсем тепло.
Отплываешь, заворачиваешь за угол, и возникает сильнейшее ощущение собственного присутствия в вечности. Скалы высоченные, до неба, наверху вереск смутным лиловым пятном, на торчащих из воды камнях бакланы сидят в растопырку, неподвижно сушат крылья, морские чайки кричат, тени их по скалам проскальзывают.
Неподалёку от того пляжа три грота, - вплываешь в грот, как под своды собора заходишь. Было на удивление тихо, и в каждый из них я заплыла очень далеко, туда, где рыжий в зеленоватых прожилках потолок опускается почти на голову, и откуда выход - небом с овчинку, когда оборачиваешься, и где-то внутри в скалах утробно плещет, урчит, разговаривает, вздыхает невидимая живая душа «прекрасного и яростного» мира.
Потом поворачиваешь к выходу и постепенно возникает нежный мир за аркой - на возрожденческой картине - небо, отсвет облаков.
Человеческое присутствие изредка обнаруживает себя - в один из гротов заплыла байдарка, мимо скал неподалёку проплыл кто-то, стоя на доске, неспешно поводя веслом.
Это присутствие не мешает - теплокровное. Я очень надеялась встретить тюленя, или дельфина, - но не сложилось. Только здоровенного кальмара я повстречала в подводном лесу. После того, как я к нему поднырнула раза три, я ему явно надоела, и он скрылся в чащобе. Кальмары - чистые хамелеоны - на Средиземном море они розовые у розовых скал, а на Атлантике зелёные в зелёных лесах. Здоровенные рыбины - с руку до локтя (под водой они казались ещё больше) проскользнули тихо. А потом я увидела на скале огромного серопёрого раскормленного птенца чайки. Потянулась к нему, но он косолапо отошёл, да и мама-чайка недовольно что-то буркнула.
Мы уже неделю как вернулись из Бретани, уже другая, парижская повседневность кажется неизменной - сейчас и всегда - а через две недели последний хвост лета маячит - месяц на Средиземном море - и я на полях что-то там записываю по памяти - чтоб не пропало. Шаги командора, неизбежное настоящее, мелькают в окнах, сменяясь, картины.
Бретань,
море,
бумканье,
природное,
из окна