Dec 01, 2016 15:45
По France Culture, в «ткани истории», неделя, посвящённая итальянской диаспоре.
В понедельник двое историков, французский и итальянский, с удовольствием беседовали о том, как во Францию отправился Леонардо - к Франциску первому. Ровно 500 лет назад.
Ранней весной он верхом на муле пробирался через Альпы и вёз с собой три картины в котомке - одна из них «Мона Лиза»...
Тут я отвлеклась на собственный фильм - крутые дороги, снега тают, наверняка мулу приходится мочить копытца, переходя через ручьи, по весне превратившиеся в речки. Вечерами уже довольно светло. Холодает на закате. Потом какая-нибудь харчевня, мул понурился, чтоб показать, что утомился, нечего ослов гонять! Ушами шевелит огромными...
Итальянец, профессор из Феррары, говорил на отличнейшем французском, но с такими итальянскими интонациями, что если слушать издали, не слыша слов, а только мелодику речи, то услышишь итальянский.
Включилась я опять, когда историки стали обсуждать, что в 16-ом веке французы думали об итальянцах, а что итальянцы о французах.
Сифилис: французская болезнь. Но, конечно же, не во Франции - всякому было понятно во Франции, что болезнь это итальянская!
Итальянцы - содомиты! Французы - грязнули вонючие!
И тут французский историк задумчиво сказал: дык ведь где французы с итальянцами встречались - в основном, в битвах всяких, армия приходила в гости... И можно ведь понять, что солдаты после битвы не принимали душ...
А во вторник совсем о другом речь пошла. В городке Сен-Кло в ЮрЕ треть населения итальянцы. По большей части приехали они в тридцатые годы - работать на трубочной фабрике и на ювелирной фабрике, и дорогу строить в Швейцарию.
Как когда-то в Провиденс поехали люди из Гомеля, потому что туда отправился дядя Миша, так и в ЮрЕ случайно оказался какой-нибудь дядя Джованни, а за ним и другие потянулись.
И опять через Альпы, чтоб потом оказаться в городке, окружённом невысокими горками ЮрЫ, зимой заснеженном по уши. А часть итальянцев, осевших в Сен-Кло, из Пульи - там-то уж снега нет.
Журналистка беседовала с детьми и внуками тех итальянцев...
Одна женщина - писательница - написала роман о своём семействе.
Её дед ушёл от Муссолини. Он пас коров в долине Аосты. Говорили они там на патуа, который внучка называет почти французским. Потом при Муссолини на этом патуа говорить запретили, и кроме того, надо было обзавестись какой-то специальной карточкой, как-то приписывающей людей к месту жительства, а дед не захотел. Потом был коровий мор, и умерли чужие коровы, которых дед тогда пас. И в результате всех этих несчастий он зимой ушёл пешком во Францию, оставив жену с восемью детьми дома до весны. Весной и их забрал.
Работал на строительстве. И когда жизнь стала налаживаться, уже и на новом месте привыкли, и дети в школу ходили,- и тут он однажды переходил котлован по сходням, и упал, и сломал спину... Погиб.
К счастью, в 36-ом году народный фронт не только обязательные отпуска ввёл, но и allocation familiale, - пособия разного типа. И бабушка таким образом сумела вырастить детей, по миру не пошли...
Васька, любивший историю - крупными мазками событий, всегда со мной не соглашался, когда я говорила, что единственная задевающая меня история - это истории из жизни людей, когда вдруг смотришь в чужое окно, а за ним... Хоть заснеженные Альпы, хоть лампа на столе.
Поэтому я люблю романы. И рассказы. И в «Маятнике Фуко» для меня главное - Бельбо-мальчик во время войны, которому очень хочется золотую трубу.
бумканье,
радио,
история,
литературное,
истории