Уважаемые пассажиры, следующая станция «Партизанская».
Уважаемые пассажиры, следующая станция «Партизанская».
Железный червь начинает свое движение через кровеносную систему этого города. 6 миллионов пассажиров в день. Три тысячи составов. Редко угадаешь, кто в этой серой массе представляет собой потрясающе яркую индивидуальность.
Каждому нужно, каждому требуется, каждый желает переместиться в какую-то другую точку этого пространства. Задача поиска оптимального пути по графу.
Найдется ли в моем поезде человек, с которым я буду готов провести целый день без единой капли уныния, ни разу не заглянув в телефон даже проверить время? Человек, которому легко доверишься.
А может, такой человек найдется в составе, что промчался рядом с вашим, промелькнув темно-желтыми окошками? Чем темнее окошки поезда, тем меньше шансов, что тебя там ждут.
Может, на всей синей ветке? На ветках, где имеются прямые пересадки на нее?
Во всем метро?
Пожалуй, найдется.
Это не будет любовь с первого взгляда.
И это не будет иметь ничего общего со словом «завоевать».
Мы мимолетно поговорим, зацепившись за незначительную мелочь - подсмотренная в телефоне книга, музыка из наушника, неожиданная улыбка или внезапный призыв смелости. Мы обменяемся контактами и вскоре отметим чудесную близость наших мировоззрений и единство в том, что любим и терпеть не можем. Раз от раза мы будем случайно сбивать друг другу режим сна, упиваясь ночными разговорами, перебирая кладовые дежурных рассказов, школьных и детских воспоминаний, постепенно переходя ко все более сокровенным историям, иногда описанным настолько достойно, что они легко могут стать частью хорошей книги.
Однажды мы поймем, что практически все свободное время мы проводим друг с другом, что мы соприкасаемся куда чаще, чем обычно положено, уютно чувствуем себя в гостях у каждого и знаем, у кого какой любимый чай.
В определенный момент ты уже просто кивнешь, улыбаясь, другу, который спросит:
- Вы встречаетесь?
В определенный момент ты уже просто кивнешь, смущаясь, маме, которая спросит:
- Она тебе нравится?
Мы съедемся и никакие бытовые мелочи не будут способны прогрызть защитный слой, заботливо окутывающий душевность наших отношений. А через несколько лет, одним красивым летним вечером, отдыхая на берегу озера после хорошей велопрогулки, мы решим пожениться.
И сделаем это. Без лишнего шума, приторно-сладких формальностей, отметив это лишь с родителями и самыми близкими друзьями.
Отпросившись в отпуск на любимых работах, мы уедем на каникулы в Америку и устроим долгое путешествие: своими глазами увидим все то, что давно радовало взгляд с экранов кинотеатров. А последнюю неделю мы проведем в Калифорнии у друзей-эмигрантов и вместе отправимся в горы посмотреть на ярчайший звездопад.
***
Я встречу тебя случайно. Ты будешь вместе со мной в полупустом вагоне поезда, что сошел с рельс в районе Измайлово, когда все началось. Мой взгляд зацепится за твои длинные каштановые волосы и красивое сосредоточенное лицо в этой атмосфере всеобщей паники и истерии.
Я немедленно успокоюсь сам как только подойду к тебе. Без лишних вопросов ты поможешь мне доломать погнутую створку двери, и мы спустимся из вагона, эгоистично предложив оставшимся пассажирам решать проблему самостоятельно.
Это будет любовь с первого взгляда.
Подсвечивая рельсы мертвого тоннеля мобильными телефонами, мы направимся к выходу на поверхность. Машинист не контролирует нашу эвакуацию. Машиниста не стало десять минут назад, когда от землетрясения вышел из строя механизм переключения стрелок и поезд протаранил межпутевую перегородку.
Мы пройдем мимо искореженных вагонов и поймем, как сильно нам повезло остаться живыми.
Дойдя до места, где тоннель прорезается на поверхность, мы услышим, как взвоет от боли Земля. Вспышка обжигающего света и агония испаряющихся облаков. Освежевывание родного синего неба десятками инверсионных следов.
От страха я обниму тебя так крепко, как никогда в жизни никого не обнимал.
Еще одно землетрясение. И нам снова повезло.
Это будет любовь с первого объятья.
Это была война.
Тактический ядерный заряд - вещь недостаточно мощная, чтобы в одиночку уничтожить всю Москву. Но уже несколько десятков тех, что преодолели ПРО, достаточно, чтобы кремировать город и опустить его погребальную урну в заботливо вырытое собственными руками подземное царство.
Метро сколлапсировало.
Синеющий человек задыхается под серым тюбингом. Кровь запекается ярко-фиолетовыми язвами. Взгляд сжигается болезным ядерным апельсином. Салатово-зеленые весенние парки осыпаются желтой осенней смертью. Бугрится в шрамах плодородная почва. Мгновенно голубеет таблетка индивидуально набранной дозы.
Нашего дома больше нет. Нашего мира в привычном понимании нет.
Из оцепенения нас выдернет окрик мужчины в синей форме. Он позовет нас с собой. На несколько дней силы МЧС и гражданской обороны в не задетом взрывами западном Подмосковье станут нашими лучшими друзьями. Как можно не любить человека, который кормит тебя два раза в день, дает чистое белье и защищает от вооруженных мародеров?
А потом подует атомный ветер. И нужно будет уходить.
Раньше туда можно было добраться за два часа. Теперь этот путь займет несколько суток. Ты безоговорочно доверишься мне, а я безоговорочно доверюсь обрывистым слухам о том, что одно большое предприятие - город в городе под Москвой - почти не пострадало. Когда-то там была моя работа. Там мне могут помочь.
Мы посмеемся над человеком, согласившимся обменять дорогой смартфон на бумажную карту, соберем нехитрые запасы еды, сбежим от военных и, как безумные сталкеры, достигнем своей цели.
Нас остановят за 10 метров до КПП под угрозой расстрела. Я представлюсь, но мне не поверят. Через десять минут я пройду самый странный экзамен в своей жизни - мужчина с сухим голосом задаст через забор несколько вопросов о моей специальности.
- Кто с тобой?
- Специалист по радиолокации. Моя жена, - так мы поженимся.
Какая-то женщина устроит экзамен и тебе. Только после этого нас пустят.
Нам мгновенно найдут работу.
Вместе с небольшим коллективом ты будешь восстанавливать связь - искать другие организованные группы выживших. В оставшееся время ты поможешь врачам лечить тех, кого еще имеет смысл, и провожать на покой тех, кто оказался в это время не в том месте.
Я буду, как и раньше, производить расчеты с помощью универсального языка - языка математики. Часть персональных компьютеров вышла из строя сразу, часть отключили для экономии энергии, часть, скорее всего, откажет в ближайшее время. Пока есть возможность, мы считаем на машинах. Но рядом с нами всегда лежит тетрадь и карандаш - кто-то в этом мире решил отправить нас на несколько веков в прошлое.
Другие, будучи неспособны удовлетворить аппетиты сложной современной электроники, достанут с запыленных складов старые неприхотливые станки и постепенно вернут их к жизни. Сделают все, чтобы в разрушающемся мире сохранить возможность строить. Пока есть запасы материалов. Пока есть топливо, чтобы вырабатывать энергию. Пока есть люди, знающие как это работает.
Пока есть люди.
Это будет странная история о техническом мужестве.
Пока другие молили небеса о помощи, мы нацелим туда наши приборы и будем ждать ответа. Ответа человека. Хотя бы одного из трех людей, ради которых когда-то работало это и десятки других предприятий по всей стране.
А вечером мы будем сидеть у костров, играть на самых дорогих гитарах, взятых из ближайшего музыкального магазина, обниматься и вспоминать прошлую жизнь.
Ты будешь рассказывать мне о радиоконтактах с выжившими и только тогда мы начнем понимать масштаб случившегося. Но упорно откажемся воспринимать это близко к сердцу, чтобы не сойти с ума.
Наша база быстро стала лакомым кусочком во всеобщей разрухе. Чистая вода, еда и электричество - все для комфортной жизни. Иногда приходилось жестоко обороняться от тех, кто не смог пройти экзамен у ворот и решил добыть наши блага силой.
Оправившись от затяжного шока, мир трезвым взглядом осмотрел свои раны. Запасы адреналина истощились. Три кита выбросились на берег. Четыре слона рухнули с надломленными ногами. Черепаха втянула голову в прозрачный от ржавчины панцирь, легла на кушетку и спросила:
- Доктор Айболит, сколько мне осталось?
Планета закатила истерику.
Ты расскажешь мне, что во вторник перестали приходить сигналы из Петербурга. Что в четверг пропала связь с Екатеринбургом. Что в пятницу после сильных дождей мы не получили ни единой весточки из трех подмосковных районов.
Через месяц ты сквозь слезы скажешь, что замолчал и твой родной город. Я понимающе прижму тебя к своей груди и тяжело вздохну, вспоминая, что мой город был стерт с лица земли почти мгновенно - на крупное градостроительное предприятие наверняка не пожалели боеголовок.
Болезни и сожженные нервы продолжали уничтожать человечество после того, как опустели все ядерные арсеналы.
И когда стало казаться, что мы остались совсем одни, сигнал пришел с небес. Удачные астрономические условия скомпенсировали нашу техническую немощность.
Сигнал содержал в себе текстовое сообщение на двух языках и транслировался непрерывно.
Невозможно представить, каких усилий требует решение вернуться, когда видишь, как небо твоей родной планеты вспарывается ракетными двигателями и поверхность стремительно зарастает ядерными грибами.
Говорят, в отряд не проходят те, кого на Земле ничего не держит.
Ты спросишь меня:
- Ты бы смог вернуться?
Смог бы я после полугодовой экспедиции, без наземной поддержки и расчетов, самостоятельно отстыковать корабль и приземлиться в месте, где вас не будет ждать никакая спасательная команда? Захотел бы я выбраться из корабля с ослабевшими мышцами, чтобы без какой-либо послеполетной реабилитации сориентироваться на местности и сделать первые шаги по отравленной планете? Стать новым Армстронгом на новой Луне.
- Не знаю, - отвечу я. - Наверное, таких не берут в космонавты.
Простейшим шифром в сообщении были переданы координаты предполагаемого места посадки и дата. Коротко описан приблизительный маршрут на первое время.
Они уже две недели на Земле. Живы ли они?
Мы перенастроим аппаратуру и через сутки во время очередного пролета отправим в мозг космической станции инструкцию по самоубийству.
Сегодня ночью природа впервые за два месяца обнажила нам чистое небо. Наверное, там, около других звезд, есть и другие существа. Которые оказались умнее нас.
Мы с тобой заберемся повыше на одну из крыш нашего предприятия вместе с остальными специалистами и будем смотреть, как сходит с орбиты международная космическая станция.
Яркая звезда рассыпается на мириады в своем падении, подсвечивая человечеству дорогу в забвение.
Через 15 минут все будет кончено.
В установившемся траурном молчании мы простоим еще полчаса, каждый думая о чем-то своем.
Наш паралич прервется громким хлопком. Кто-то решил побыстрее закончить историю для себя.
А через несколько дней уйдешь и ты. Тихо, никого не побеспокоив, спокойно приняв свою судьбу.
Сегодня ночью мое сердце впервые будет биться ровно. Я тоже стану одним из тех, кому больше нечего терять. Когда нечего терять - не о чем и беспокоиться.
Таких нас наберется на целый отряд. Мы вооружимся всем необходимым и отправимся в путь. Мы попробуем добраться до предполагаемого места посадки. И никому не важно, куда это нас приведет и чем закончится.
***
«Щелковская». Конечная. Поезд дальше не идет. Просим выйти из вагона.
Железный червь начинает свое движение через кровеносную систему этого города. 6 миллионов пассажиров в день. Три тысячи составов. Редко угадаешь, кто в этой серой массе представляет собой потрясающе яркую индивидуальность.
Каждому нужно, каждому требуется, каждый желает переместиться в какую-то другую точку этого пространства. Задача поиска оптимального пути по графу.
Найдется ли в моем поезде человек, с которым я буду готов провести целый день без единой капли уныния, ни разу не заглянув в телефон даже проверить время? Человек, которому легко доверишься.
А может, такой человек найдется в составе, что промчался рядом с вашим, промелькнув темно-желтыми окошками? Чем темнее окошки поезда, тем меньше шансов, что тебя там ждут.
Может, на всей синей ветке? На ветках, где имеются прямые пересадки на нее?
Во всем метро?
Пожалуй, найдется.
Это не будет любовь с первого взгляда.
И это не будет иметь ничего общего со словом «завоевать».
Мы мимолетно поговорим, зацепившись за незначительную мелочь - подсмотренная в телефоне книга, музыка из наушника, неожиданная улыбка или внезапный призыв смелости. Мы обменяемся контактами и вскоре отметим чудесную близость наших мировоззрений и единство в том, что любим и терпеть не можем. Раз от раза мы будем случайно сбивать друг другу режим сна, упиваясь ночными разговорами, перебирая кладовые дежурных рассказов, школьных и детских воспоминаний, постепенно переходя ко все более сокровенным историям, иногда описанным настолько достойно, что они легко могут стать частью хорошей книги.
Однажды мы поймем, что практически все свободное время мы проводим друг с другом, что мы соприкасаемся куда чаще, чем обычно положено, уютно чувствуем себя в гостях у каждого и знаем, у кого какой любимый чай.
В определенный момент ты уже просто кивнешь, улыбаясь, другу, который спросит:
- Вы встречаетесь?
В определенный момент ты уже просто кивнешь, смущаясь, маме, которая спросит:
- Она тебе нравится?
Мы съедемся и никакие бытовые мелочи не будут способны прогрызть защитный слой, заботливо окутывающий душевность наших отношений. А через несколько лет, одним красивым летним вечером, отдыхая на берегу озера после хорошей велопрогулки, мы решим пожениться.
И сделаем это. Без лишнего шума, приторно-сладких формальностей, отметив это лишь с родителями и самыми близкими друзьями.
Отпросившись в отпуск на любимых работах, мы уедем на каникулы в Америку и устроим долгое путешествие: своими глазами увидим все то, что давно радовало взгляд с экранов кинотеатров. А последнюю неделю мы проведем в Калифорнии у друзей-эмигрантов и вместе отправимся в горы посмотреть на ярчайший звездопад.
***
Я встречу тебя случайно. Ты будешь вместе со мной в полупустом вагоне поезда, что сошел с рельс в районе Измайлово, когда все началось. Мой взгляд зацепится за твои длинные каштановые волосы и красивое сосредоточенное лицо в этой атмосфере всеобщей паники и истерии.
Я немедленно успокоюсь сам как только подойду к тебе. Без лишних вопросов ты поможешь мне доломать погнутую створку двери, и мы спустимся из вагона, эгоистично предложив оставшимся пассажирам решать проблему самостоятельно.
Это будет любовь с первого взгляда.
Подсвечивая рельсы мертвого тоннеля мобильными телефонами, мы направимся к выходу на поверхность. Машинист не контролирует нашу эвакуацию. Машиниста не стало десять минут назад, когда от землетрясения вышел из строя механизм переключения стрелок и поезд протаранил межпутевую перегородку.
Мы пройдем мимо искореженных вагонов и поймем, как сильно нам повезло остаться живыми.
Дойдя до места, где тоннель прорезается на поверхность, мы услышим, как взвоет от боли Земля. Вспышка обжигающего света и агония испаряющихся облаков. Освежевывание родного синего неба десятками инверсионных следов.
От страха я обниму тебя так крепко, как никогда в жизни никого не обнимал.
Еще одно землетрясение. И нам снова повезло.
Это будет любовь с первого объятья.
Это была война.
Тактический ядерный заряд - вещь недостаточно мощная, чтобы в одиночку уничтожить всю Москву. Но уже несколько десятков тех, что преодолели ПРО, достаточно, чтобы кремировать город и опустить его погребальную урну в заботливо вырытое собственными руками подземное царство.
Метро сколлапсировало.
Синеющий человек задыхается под серым тюбингом. Кровь запекается ярко-фиолетовыми язвами. Взгляд сжигается болезным ядерным апельсином. Салатово-зеленые весенние парки осыпаются желтой осенней смертью. Бугрится в шрамах плодородная почва. Мгновенно голубеет таблетка индивидуально набранной дозы.
Нашего дома больше нет. Нашего мира в привычном понимании нет.
Из оцепенения нас выдернет окрик мужчины в синей форме. Он позовет нас с собой. На несколько дней силы МЧС и гражданской обороны в не задетом взрывами западном Подмосковье станут нашими лучшими друзьями. Как можно не любить человека, который кормит тебя два раза в день, дает чистое белье и защищает от вооруженных мародеров?
А потом подует атомный ветер. И нужно будет уходить.
Раньше туда можно было добраться за два часа. Теперь этот путь займет несколько суток. Ты безоговорочно доверишься мне, а я безоговорочно доверюсь обрывистым слухам о том, что одно большое предприятие - город в городе под Москвой - почти не пострадало. Когда-то там была моя работа. Там мне могут помочь.
Мы посмеемся над человеком, согласившимся обменять дорогой смартфон на бумажную карту, соберем нехитрые запасы еды, сбежим от военных и, как безумные сталкеры, достигнем своей цели.
Нас остановят за 10 метров до КПП под угрозой расстрела. Я представлюсь, но мне не поверят. Через десять минут я пройду самый странный экзамен в своей жизни - мужчина с сухим голосом задаст через забор несколько вопросов о моей специальности.
- Кто с тобой?
- Специалист по радиолокации. Моя жена, - так мы поженимся.
Какая-то женщина устроит экзамен и тебе. Только после этого нас пустят.
Нам мгновенно найдут работу.
Вместе с небольшим коллективом ты будешь восстанавливать связь - искать другие организованные группы выживших. В оставшееся время ты поможешь врачам лечить тех, кого еще имеет смысл, и провожать на покой тех, кто оказался в это время не в том месте.
Я буду, как и раньше, производить расчеты с помощью универсального языка - языка математики. Часть персональных компьютеров вышла из строя сразу, часть отключили для экономии энергии, часть, скорее всего, откажет в ближайшее время. Пока есть возможность, мы считаем на машинах. Но рядом с нами всегда лежит тетрадь и карандаш - кто-то в этом мире решил отправить нас на несколько веков в прошлое.
Другие, будучи неспособны удовлетворить аппетиты сложной современной электроники, достанут с запыленных складов старые неприхотливые станки и постепенно вернут их к жизни. Сделают все, чтобы в разрушающемся мире сохранить возможность строить. Пока есть запасы материалов. Пока есть топливо, чтобы вырабатывать энергию. Пока есть люди, знающие как это работает.
Пока есть люди.
Это будет странная история о техническом мужестве.
Пока другие молили небеса о помощи, мы нацелим туда наши приборы и будем ждать ответа. Ответа человека. Хотя бы одного из трех людей, ради которых когда-то работало это и десятки других предприятий по всей стране.
А вечером мы будем сидеть у костров, играть на самых дорогих гитарах, взятых из ближайшего музыкального магазина, обниматься и вспоминать прошлую жизнь.
Ты будешь рассказывать мне о радиоконтактах с выжившими и только тогда мы начнем понимать масштаб случившегося. Но упорно откажемся воспринимать это близко к сердцу, чтобы не сойти с ума.
Наша база быстро стала лакомым кусочком во всеобщей разрухе. Чистая вода, еда и электричество - все для комфортной жизни. Иногда приходилось жестоко обороняться от тех, кто не смог пройти экзамен у ворот и решил добыть наши блага силой.
Оправившись от затяжного шока, мир трезвым взглядом осмотрел свои раны. Запасы адреналина истощились. Три кита выбросились на берег. Четыре слона рухнули с надломленными ногами. Черепаха втянула голову в прозрачный от ржавчины панцирь, легла на кушетку и спросила:
- Доктор Айболит, сколько мне осталось?
Планета закатила истерику.
Ты расскажешь мне, что во вторник перестали приходить сигналы из Петербурга. Что в четверг пропала связь с Екатеринбургом. Что в пятницу после сильных дождей мы не получили ни единой весточки из трех подмосковных районов.
Через месяц ты сквозь слезы скажешь, что замолчал и твой родной город. Я понимающе прижму тебя к своей груди и тяжело вздохну, вспоминая, что мой город был стерт с лица земли почти мгновенно - на крупное градостроительное предприятие наверняка не пожалели боеголовок.
Болезни и сожженные нервы продолжали уничтожать человечество после того, как опустели все ядерные арсеналы.
И когда стало казаться, что мы остались совсем одни, сигнал пришел с небес. Удачные астрономические условия скомпенсировали нашу техническую немощность.
Сигнал содержал в себе текстовое сообщение на двух языках и транслировался непрерывно.
Невозможно представить, каких усилий требует решение вернуться, когда видишь, как небо твоей родной планеты вспарывается ракетными двигателями и поверхность стремительно зарастает ядерными грибами.
Говорят, в отряд не проходят те, кого на Земле ничего не держит.
Ты спросишь меня:
- Ты бы смог вернуться?
Смог бы я после полугодовой экспедиции, без наземной поддержки и расчетов, самостоятельно отстыковать корабль и приземлиться в месте, где вас не будет ждать никакая спасательная команда? Захотел бы я выбраться из корабля с ослабевшими мышцами, чтобы без какой-либо послеполетной реабилитации сориентироваться на местности и сделать первые шаги по отравленной планете? Стать новым Армстронгом на новой Луне.
- Не знаю, - отвечу я. - Наверное, таких не берут в космонавты.
Простейшим шифром в сообщении были переданы координаты предполагаемого места посадки и дата. Коротко описан приблизительный маршрут на первое время.
Они уже две недели на Земле. Живы ли они?
Мы перенастроим аппаратуру и через сутки во время очередного пролета отправим в мозг космической станции инструкцию по самоубийству.
Сегодня ночью природа впервые за два месяца обнажила нам чистое небо. Наверное, там, около других звезд, есть и другие существа. Которые оказались умнее нас.
Мы с тобой заберемся повыше на одну из крыш нашего предприятия вместе с остальными специалистами и будем смотреть, как сходит с орбиты международная космическая станция.
Яркая звезда рассыпается на мириады в своем падении, подсвечивая человечеству дорогу в забвение.
Через 15 минут все будет кончено.
В установившемся траурном молчании мы простоим еще полчаса, каждый думая о чем-то своем.
Наш паралич прервется громким хлопком. Кто-то решил побыстрее закончить историю для себя.
А через несколько дней уйдешь и ты. Тихо, никого не побеспокоив, спокойно приняв свою судьбу.
Сегодня ночью мое сердце впервые будет биться ровно. Я тоже стану одним из тех, кому больше нечего терять. Когда нечего терять - не о чем и беспокоиться.
Таких нас наберется на целый отряд. Мы вооружимся всем необходимым и отправимся в путь. Мы попробуем добраться до предполагаемого места посадки. И никому не важно, куда это нас приведет и чем закончится.
***
«Щелковская». Конечная. Поезд дальше не идет. Просим выйти из вагона.