50 лет назад. Сломанная дудочка крысолова
23 августа 1968 года. Город Кошицы, Чехословакия. По улице ведут 48-летнюю гражданку СССР Валентину Белас, жену словацкого офицера. Она сорвала плакат с домашним адресом её мужа, поддержавшего ввод войск, поскольку, как она говорила, "боялась за жизнь своих сыновей". За это толпа сторонников "Пражской весны" решила примерно наказать её, прилюдно раздев и с позором проведя по городу. Один из участников этого раздевания Войтех Пастор говорил: "Она была русской, и из-за этого с ней поступили так сурово... Она была причиной того, что с ней произошло. А уж когда она заговорила по-русски, понимаете? Кроме того, когда я пришёл туда с друзьями, она уже была голой".
21 августа 1968 года - дата начала ввода советских войск в Чехословакию. Чтобы правильно понять реакцию жителей Чехословакии на эту акцию, надо вспомнить, какие чувства в самом СССР вызвало начало перестройки. Эйфорию, ощущение скорого праздника, которое в 1987 и 1988 годах охватило едва ли не всё общество. Потом стало постепенно затухать, перейдя в 90-е годы в глубочайшее похмелье.
Но представим на минуту фантастическую ситуацию - что году в 1988-м, на пике этой эйфории, когда страна - та большая страна, что была у нас 30 лет назад - ещё была в восторге от Горбачёва, в Москву вошли бы, ну, скажем, части Народно-Освободительной Армии Китая. Отправили бы Михаила Сергеевича работать лесником (как поступили с чехословацким генсеком Дубчеком), и вернули бы нас в "застойное брежневское прошлое". Какова была бы реакция общества? Ощущение, что у него отобрали праздник, отняли прекрасное будущее, готовое вот-вот наступить, взрыв возмущения и негодования, лютая ненависть к оккупантам...
Споры на танках
И не только споры...
Примерно это и переживали чехословаки в 1968 году с вводом советских войск. Хотя на самом деле ни Горбачёв в 1988-м, ни Дубчек в 1968-м, конечно, не вели свои страны в лучшее будущее. Они вели их к распаду и гибели. И меньшинство уже тогда ощущало происходящее как то, чем оно и являлось: дыханием скорой смерти. Как ни странно, но даже писатель-антикоммунист Виктор Пелевин отразил это ощущение в известном рассказе "Затворник и Шестипалый" (опубликован в начале 1990-го). Герои рассказа, цыплята-бройлеры, ждут наступления "решительного этапа" ("решительный этап перестройки" - распространённое выражение тех лет), он же, в религиозной трактовке, "Страшный Суп". В других цехах бройлерного комбината он "назывался завершением строительства, хотя никто ничего не строил". Это не что иное, как общий забой всех бройлеров, то есть гибель "социума". Диалог из рассказа:
"- Какой ещё «решительный этап»?
- Не знаю. Лица у всех перекошенные, особенно у Двадцати Ближайших, а больше ничего не поймёшь. Бегают, орут.
- А, - сказал Затворник, - понятно. Он, наверно, с каждым часом всё отчётливей и отчётливей? А контуры всё зримей?
- Точно, - удивился Шестипалый. - А откуда ты знаешь?
- Да я их уже штук пять видел, этих решительных этапов. Только называются по-разному.
- Да ну, - сказал Шестипалый. - Он же впервые происходит.
- Ещё бы. Даже интересно было бы посмотреть, как он будет во второй раз происходить. Но мы немного о разном...
Затворник тихо засмеялся".
И вот наступает этот "решительный этап".
"Разбудило его далёкое скрежетание, стук стали по дереву и крики, полные такой невыразимой безнадёжности, что он сразу кинулся к Затворнику.
- Что это?
- Твой мир проходит через решительный этап, - ответил Затворник.
- ???
- Смерть пришла, - просто сказал Затворник, отвернулся, натянул на себя тряпку и уснул."
Вот как раз приближение этого "решительного этапа перестройки", то есть распада и гибели советского социума и вызывало ту самую незабываемую праздничную эйфорию 1988 года. И эйфорию "Пражской весны" 1968 года. А в общем, этот феномен известен с незапамятных времён, и в Римской империи кануна её падения был метко описан выражением "римский народ умирает и хохочет". И ведь не только Римская империя, не только СССР, но и Чехословакия исчезла с карты мира, когда "решительный этап" был доведён до конца...
Ещё можно вспомнить сказку про крысолова, который очаровал детей своей дудочкой и увёл их за собой. Подумаем, какова была бы реакция околдованных детей, если бы кто-то сломал эту дудочку в самый для них волшебный и многообещающий момент?
В Чехословакии 1968 года эта неприятная роль - человека, сломавшего волшебную дудочку - выпала на долю Брежнева. Кстати, довольно долго советский генсек пытался словами переубедить чехословацкого генсека. В апреле написал Дубчеку необычное рукописное послание, которое начиналось так: "Сижу сейчас уже в поздний час ночи. Видимо, долго ещё не удастся уснуть... Хотелось бы вот сейчас побеседовать, посоветоваться с тобой, но, увы, - даже и по телефону звонить сейчас поздно". По существу же генсек советовал следующее: "Вы пытаетесь найти немедленное разрешение всех накопившихся вопросов. Такое желание можно понять. Однако скажу откровенно... желание решать всё разом может повлечь за собой новые, ещё более тяжёлые ошибки и последствия". Попробуем примерить этот совет к истории самого советского общества эпохи перестройки, когда тоже пытались "решать всё разом". Конечно, прозвучи он тогда, его бы тоже никто не услышал. Но насколько же он попадает в десятку...
Благодаря советскому вмешательству социализм в ЧССР просуществовал ещё 20 лет, жизнь целого поколения. И сама Чехословакия просуществовала этот срок, распавшись почти сразу же после победы продолжателей дела "реформаторов" 1968 года.
Ну, а кто хочет обманывать себя и других, может продолжать рассказывать сказки про неудавшийся из-за ввода советских войск замечательный "социализм с человеческим лицом". (Про который тот же Брежнев не без обиды спрашивал у Дубчека: "Если у вас с человеческим лицом, то с каким же у нас?"). Видели мы этот "социализм" воочию, видим и сейчас наглядно - достаточно глянуть в окошко. А для очень многих на воюющих территориях бывшего "социалистического лагеря" (бывшая Югославия, Закавказье, Чечня, Приднестровье, Таджикистан, а теперь и Донбасс...) с наступлением "решительного этапа" просто-напросто "смерть пришла".