День в истории. Дискуссия о пытках
Андрей Матвеевич Монахов-Мануйлов, председатель Нолинской Чека в 1918 году, один из авторов нашумевшей в 1918 году статьи о пытках
Как будто, разгар официально объявленного в сентябре 1918 года красного террора - не самое подходящее время для публичных дискуссий. Тем более о самом красном терроре. Тем более с чекистами. И тем не менее они были...
Вот одна из таких дискуссий - о пытках. В сентябре 1918 года в «Еженедельнике Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контр-революцией и спекуляцией» появилась статья за подписями чекистов города Нолинска «Почему вы миндальничаете?». В начале авторы статьи не без издёвки цитировали «Известия ВЦИК» от 3 сентября, о том, что «...изобличённый английский дипломатический представитель (Локкарт) в большом смущении покинул ВЧК». Текст статьи:
«Революция учит. Она показала нам, что во время бешеной гражданской войны нельзя миндальничать. На своей спине мы почувствовали, что значит отпускать на свободу Красновых, Колчаков, Алексеевых, Деникиных и К. Мы увидели также на примере убийства Володарского, что значит благодушествовать с «домашней» контрреволюцией. И мы объявили нашим массовым врагам террор, а после убийства товарища Урицкого и ранения нашего дорогого вождя тов. Ленина мы решили сделать этот террор не бумажным, а действительным. Во многих городах произошли после этого массовые расстрелы заложников. И это хорошо. В таком деле половинчатость хуже всего, она озлобляет врага, не ослабив его.
Но вот мы читаем об одном деянии В. Ч. К., которое вопиющим образом противоречит всей нашей тактике.
Локкарт, тот самый, который делал всё, чтобы взорвать Советскую власть, чтобы уничтожить наших вождей, который разбрасывал английские миллионы на подкупы, знающий безусловно очень многое, и в «Известиях В. Ц. И. К.» мы читаем следующие умилительные строки: «Локкарт (после того, как его роль была выяснена) покинул в большом смущении В. Ч. К.».
Какая победа революции. Какой ужасный террор! Теперь-то мы можем быть уверены в том, что сволочь из английских и французских миссий перестанет устраивать заговоры. Ведь Локкарт покинул В. Ч. К. «в большом смущении».
Мы скажем прямо: прикрываясь «страшными словами» о массовом терроре, В. Ч. К. ещё не отделалась от мещанской идеологии, проклятого наследия дореволюционного прошлого.
Скажите, почему вы не подвергли его, этого самого Локкарта, самым утончённым пыткам, чтобы получить сведения и адреса, которых такой гусь должен иметь очень много? Ведь этим вы могли бы с лёгкостью открыть целый ряд контрреволюционных организаций, может быть, даже уничтожить в дальнейшем возможность финансирования, что безусловно равносильно разгрому их; скажите, почему вы вместо того, чтобы подвергнуть его таким пыткам, от одного описания которых холод ужаса охватил бы контрреволюционеров, скажите, почему вы вместо этого позволили ему «покинуть» В. Ч. К. в большом смущении? Или вы полагаете, что подвергать человека ужасным пыткам более бесчеловечно, чем взрывать мосты и продовольственные склады с целью найти союзника в муках голода для свержения Советской власти. Или, быть может, ему нужно было дать возможность «покинуть В. Ч. К. в большом смущении», чтобы не вызвать гнева Британского правительства.
Но ведь это значит - совершенно отказаться от марксистского взгляда на внешнюю политику. Для каждого из нас должно быть ясно, что английский нажим на нас зависит только от имеющихся у английских империалистов свободных сил и от внутреннего состояния этой страны. Англичане и так жмут, как могут, и от пыток Локкарта этот нажим увеличиться не может. А что касается внутреннего состояния, то в наших интересах обратить взоры трудящихся масс Англии на возмутительные действие их «представителя»...
Пусть каждый английский рабочий знает, что официальный представитель его страны занимается такими делами, что его официального представителя приходится подвергнуть пытке. И можно с уверенностью сказать, что рабочие не одобрят системы взрывов и подкупов, проводившихся в жизнь этим прохвостом, руководимым прохвостами рангом повыше.
Довольно миндальничать; бросьте недостойную игру в «дипломатию» и «представительство».
Пойман опасный прохвост. Извлечь из него всё, что можно, и отправить на тот свет».
Под статьёй стояли подписи:
Председатель Нолинского Комитета РКП (большевик) (подпись)
Председатель Нолинского Чрезвычайного Штаба по борьбе с контрреволюцией (подпись)
Секретарь Штаба (подпись)
Нолинский Военный Комиссар и член Штаба (подпись).
Роберт Брюс Локкарт (1887-1970), глава «заговора послов»
Один из авторов статьи (может быть, главный автор) - Андрей Матвеевич Монахов-Мануйлов, председатель чрезвычайной комиссии в городе Нолинске Вятской губернии в 1918 году.
Статья вызвала очень оживлённый отклик и реакцию во всей советской печати. Причём, что характерно, реакция была отрицательной от всех действовавших в тот момент легально партий - от меньшевиков до большевиков. Вот что писал, например, А. Александров, публицист газеты «Воля труда», издававшейся Партией революционного коммунизма (да-да, была такая партия, созданная месяцем ранее из осколков левоэсеровской партии, позднее она входила в Коминтерн): «Средневековые следователи отказались от пыток не из этических соображений, а больше из-за того, что они не достигали цели, редко давая истинные материалы, создавая ложные оговоры себя и других слабых духом и безрезультатно применяемые к сильным и стойким... Уверенные в своей силе и правоте - не ругаются над врагом, это делает толпа в своём ослеплении или садисты в сладострастии жестокости».
А 25 октября 1918 года последовало уже строгое решение ЦК РКП(б) (!):
«...В №3-м «Вестника чрезвычайных комиссий» была напечатана статья за подписью Нолинского исполнительного комитета и партийного комитета, восхваляющего пытки, при этом редакция в примечании не указала на своё отрицательное отношение к статье нолинцев. Решено осудить нолинцев за их статью и редакцию за её напечатание. «Вестник ЧК» должен прекратить своё существование. Назначить политическую ревизию ВЧК комиссией от ЦК в составе Каменева, Сталина, Курского. Поручить комиссии обследовать деятельность чрезвычайных комиссий, не ослабляя их борьбы с контрреволюцией».
Такие дела...
Небольшое послесловие к этой дискуссии. Возможно, позицию нолинцев чуть лучше можно понять, если знать, что их статье предшествовал антисоветский мятеж в Нолинске, когда город был захвачен и дошло до убийства местных коммунистов (они были сожжены в здании парткома).
А вот мнение внучки Андрея Матвеевича Монахова-Мануйлова, главы местной Чека:
«Я знаю много об этом человеке - это мой дед. До революции окончил в Питере ремесленное училище, был краснодеревщиком. Эрмитаж купил две его работы. В советское время получил диплом ВДНХ за резной буфет. О его революционной деятельности знаю мало. В то время, когда я была школьницей - он был очень уважаемым в моей школе человеком. Сейчас узнаю, что он был комиссаром и на его руках много крови. Искренне прошу прощения у всех пострадавших.
Но есть у меня некоторые размышления. Я знаю и видела, как жил этот человек. После революции дед закончил промышленную академию, 10 лет перед войной был директором сахарного комбината в Курской области. Сделал очень много и для производства и для работников. Добился строительства в ближайшем селе средней школы, подбирал для неё преподавателей, добился строительства шоссейной дороги, узкоколейной железной дороги к комбинату. За всю жизнь не взял ни одной государственной копейки, жил очень скромно. Интересы рабочих были на первом месте всегда. Отказался от гектара земли и 40 000 ссуды на строительство дачи, сказав, что он не буржуй... Это был настоящий коммунист, живший ради идеи. Я человек беспартийный, абсолютно нейтральный, и в деда камень бросить не могу, он свято верил в победу коммунизма, в идеалы равенства и братства. В финале жизни подарил свою библиотеку районной библиотеке (библиотеку мне жалко, но его поступок я с годами поняла). Если бы сегодняшние чиновники и разные государственные люди были такими же, у нас была бы другая страна... И никто из нас, ныне живущих, не может знать, а не оказался бы он на месте тех, кого осуждает, приведись оказаться в подобных ситуациях. С годами понимаешь это всё глубже».
Демонстрация в сентябре 1918 года в поддержку красного террора