Чем Россия лучше Украины?
Рисунок Карлоса Латуффа
Мне написали в комментариях (писала блогер левых взглядов, живущая в Германии), что всё, мол, плохо, и «чем Россия в её нынешнем состоянии лучше Украины? Немного меньшее зло, а процессы всё те же».
Мой ответ:
Процессы в России идут как негативные, так и позитивные. На Украине позитивных процессов, откровенно говоря, я не вижу, ну, разве что поджоги автомашин ТЦК, но этому процессу ещё набирать силы и набирать. Задача левых - чтобы позитивные процессы усиливались и постепенно перевесили негативные. Ничего иного предложить не могу.
Например, сносы мемориальных досок Маннергейма и Колчака в России - позитивные явления. Ильингейт - это тоже позитивный процесс, потому что лет пять назад создание «Высшей школы имени Ивана Ильина» все проглотили бы молча, как удавы, и не поперхнулись. А теперь это вызывает протесты и даже протестные митинги.
Если от надстроечных процессов переходить к базисным, то к позитивным я бы отнёс и оживление промышленности под влиянием санкций. Оживление промышленности усиливает рабочий класс, а это процесс, с точки зрения марксизма, однозначно позитивный. На это нередко возражают, что св. Атаульфий, мол, тоже у себя в рейхе оживлял промышленность, а что в этом было хорошего, но можно ответить - ведь именно это его самого и Третий рейх в конечном счёте и сгубило. Франкистская Испания, которая этого не делала и сохраняла большую патриархальность и аграрность в экономике, дожила, как известно, до середины 1970-х. А рейх, который лихорадочно строил индустрию, на этом и спёкся. Потому что нельзя развивать промышленность, удерживать растущую массу рабочих в повиновении необходимыми подачками и одновременно досыта закармливать бесконечно прожорливую паразитическую прослойку буржуев. Плюшек элементарно начинает не хватать на всех. А это усиливает классическое противоречие капитализма (между общественным характером производства и частным характером присвоения), и без мощного потока награбленного из колоний и зависимых стран вскоре всё с громким треском лопается. Попытки же наладить бесперебойный поток награбленного добра (чем св. Атаульфий и пытался в 1939-1945-м заниматься) приводят к ещё более скоротечному финалу... Это не значит, что оживление промышленности всегда обязательно ведёт к таким именно последствиям, как в рейхе, но что этот процесс позитивен именно всегда - это базовое положение марксизма.
Теперь про теорию «меньшего зла». Думаю, сама идея «меньшего зла» в политике неверна. Например, является ли безвредная бабочка меньшим злом по сравнению с прожорливой гусеницей, или наоборот? Не является, поскольку это - части единого целого.
Кто вам симпатичнее: вот эта жуткая, монструозная, страхолюдная гусеница с прожорливыми жвалами, или эта милая воздушная бабочка, вся белая и пушистая? Выбор очевиден, не так ли? Тогда я вас разочарую: это один и тот же организм, и называется он, между прочим, Большая гарпия (Cerura vinula)
Вновь вынужден процитировать Льва нашего Давидовича: «Мы, марксисты, рассматриваем Брюнинга и Гитлера вместе с Брауном, как разные составные элементы одной и той же системы. Вопрос, кто из них - «меньшее зло», не имеет смысла, ибо их система, против которой мы боремся, нуждается во всех этих элементах. Но эти элементы сейчас в состоянии конфликта, и партии пролетариата необходимо использовать этот конфликт в интересах революции».
Чёрт побери, да ведь это написано прямо, прямо специально для нас. Ну почему, почему современные левые не умеют и не хотят учиться на уроках истории, на ошибках прошлого, а способны обучаться только методом жёстких ударов граблями по собственному лбу? (Да ещё способны ли...) Кто не в состоянии уловить простейшую аналогию, перевожу фразу Л.Д. на современный язык, поменяв в ней всего несколько слов:
«Мы, марксисты, рассматриваем правящие классы б.РСФСР и б.УССР, как разные составные элементы одной и той же системы. Вопрос, кто из них - «меньшее зло», не имеет смысла, ибо их система, против которой мы боремся, нуждается во всех этих элементах. Но эти элементы сейчас в состоянии конфликта, и партии пролетариата необходимо использовать этот конфликт в интересах революции».
Л.Д. продолжал: «В гамму входит семь тонов. Вопрос, какой из тонов «лучше»: до, ре или соль, есть бессмысленный вопрос. Музыкант, однако, должен знать, когда, по какой клавише ударить. Так же бессмысленен абстрактный вопрос, кто - меньшее зло: Брюнинг или Гитлер? Но надо знать, по какой из этих клавиш бить. Понятно? Для непонятливых приведём ещё пример. Если один из врагов отравляет меня ежедневно мелкими порциями яда, а другой хочет пристрелить из-за угла, то я первым делом выбью у этого второго врага револьвер из рук, ибо это даст мне возможность справиться с первым врагом. Но это не значит, что яд есть «меньшее зло» по сравнению с револьвером».
Ну что, что тут непонятного? Почему же нынешним левым надо невыносимо тупить и с бесконечной, сверхъестественной тупостью скрупулёзно повторять все те ошибки, которые Л.Д. блестяще высмеял ещё в 1931 году, когда были написаны эти строки? Одни кидаются в охранители - руками и ногами поддерживать «Брюнинга», то есть совершают ту же самую ошибку, которую тогда совершили немецкие эсдеки.
Ну, про тех идиотов из «левых», которые в 1931-м поддерживали даже Гитлера (на референдуме против Брюнинга), и говорить стыдно - но такие и сейчас с 2014-го были, они поддерживали Евромайдан, потом Порошенко и Зеленского... но на Украине они быстро переставали быть «левыми», даже по самоназванию, так как любые «левые», пусть и чисто номинальные, там под запретом и методично истребляются террором СБУ и парамилитарес. (В России такие промайданные «левые» пока ещё встречаются, но в небольших количествах, так как подобная патологическая степень глупости всё же - редкость).
Наконец, третьи - этакие супер-р-р-радикальные р-р-революционеры - гордо провозглашают, что Брюнинг и Гитлер - суть одно. «В сортах правачья не разбираемся!» Ага, такие ведь были и в 1931 году. И в августе 1917 года, когда провозглашали, что Керенский и Корнилов - суть одно. Или в 1917-м настолько тупеньких всё же не бывало?..
Л.Д. отвечал им так:
«я ещё раз обращусь к опыту с восстанием Корнилова. 26 августа (старого стиля) 1917 года генерал Корнилов двинул казачий корпус и дикую дивизию против Петрограда. У власти стоял Керенский, приказчик буржуазии и на три четверти союзник Корнилова. Ленин находился в подполье по обвинению в службе Гогенцоллерну. По тому же самому обвинению я сидел в те дни в одиночной камере «Крестов». Как же поступили в этом положении большевики? Они тоже имели право сказать: «для того, чтобы победить корниловщину, надо победить керенщину». Они это не раз говорили, ибо это было правильно и необходимо для всей дальнейшей пропаганды. Но этого было совершенно недостаточно для того, чтобы 26-го августа и в ближайшие дни дать отпор Корнилову и помешать ему зарезать петроградский пролетариат. Поэтому большевики не ограничились общим призывом к рабочим и солдатам: порвать с соглашателями и поддержать единый красный фронт большевиков. Нет, большевики предложили единый боевой фронт эсерам и меньшевикам и создали общие с ними боевые организации. Правильно это было или неправильно? Пусть мне ответит на это Тельман. Чтоб ещё ярче показать, как выглядело дело с единым фронтом, приведу такой эпизод: я лично, освобождённый из тюрьмы под залог, внесённый профессиональными союзами, прямо из одиночной камеры приехал на заседание Комитета народной обороны, где вместе с меньшевиком Даном и эсером Гоцем, союзниками Керенского, державшими меня в тюрьме, обсуждал и решал вопросы о борьбе против Корнилова. Правильно ли это было или неправильно?»
Бороться против фашистов бок о бок хоть с Керенским, хоть с «кровавой собакой» Носке, хоть с на три четверти таким же фашистом Черчиллем (если вспомнить его страстные апологии и признания в любви Муссолини до войны) - правильно или неправильно?.. Ответьте сами. Что же тогда неясно?
А в заключение процитирую начало той же статьи Л.Д. («В чём состоит ошибочность сегодняшней политики германской компартии?»), которую современным левым, право слово, стоило бы вызубрить наизусть:
«Германия переживает сейчас один из тех великих исторических часов, от которых зависит судьба немецкого народа, судьба Европы, в значительной мере, судьба всего человечества на десятки лет. Если шар поставить на вершину пирамиды, то он от небольшого толчка может скатиться либо налево, либо направо. Вот к такому положению приближается сейчас с каждым часом Германия. Есть силы, которые хотят, чтобы шар скатился направо и раздавил спину рабочему классу. Есть силы, которые хотят, чтобы шар удержался на вершине. Это утопия. Шар не может удержаться на острие пирамиды. Коммунисты хотят, чтоб шар скатился влево и разбил спину капитализму. Но мало хотеть, надо уметь».
Для глубочайших танкистов, органически неспособных к элементарным историческим аналогиям, перевожу на современный язык, заменив всего три слова:
«Бывший Советский Союз переживает сейчас один из тех великих исторических часов, от которых зависит судьба его народа, судьба Европы, в значительной мере, судьба всего человечества на десятки лет. Если шар поставить на вершину пирамиды, то он от небольшого толчка может скатиться либо налево, либо направо. Вот к такому положению приближается сейчас с каждым часом б. СССР. Есть силы, которые хотят, чтобы шар скатился направо и раздавил спину рабочему классу. Есть силы, которые хотят, чтобы шар удержался на вершине. Это утопия. Шар не может удержаться на острие пирамиды. Коммунисты хотят, чтоб шар скатился влево и разбил спину капитализму. Но мало хотеть, надо уметь».