«Я буду лысым!» или Из истории русского либерализма
Пётр Струве (1870-1944)
7 февраля (26 января) - день рождения Петра Бернгардовича Струве (1870-1944). В этом же месяце, 26 февраля, исполняется 80 лет со дня его смерти. Ровесник Ильича, он был одним из основателей РСДРП-РКП(б)-ВКП(б)-КПСС, составил манифест для её самого первого съезда в 1898 году. Также он был - несколько позднее - одним из основателей будущей кадетской партии, то есть русского либерализма. Также его можно считать - ещё позднее - одним из видных деятелей русского консерватизма, веховства. В общем, вы уже поняли, что он успел побывать в отцах-основоположниках едва ли не всех политических направлений в России. :)
Вот несколько ярких эпизодов из его жизни.
1. В 1907 году открывалась Государственная Дума. И правые депутаты, которые составляли в ней меньшинство, около 100 человек, устроили своего рода «заговор». Когда депутатам было прочитано короткое официальное приветствие от имени императора Николая II, один из них вскочил и... О дальнейшем рассказывал депутат-монархист Василий Шульгин:
«После этих слов произошло нечто неожиданное для всех, кроме ста человек, участвовавших в заговоре. Крупенский, депутат от Бессарабии, встал и громким голосом закричал: «Да здравствует Государь Император! Ура!». Вместе с Крупенским встало примерно сто человек, то есть правые, умеренные националисты и октябристы, и поддержали Крупенского криками «ура». Остальные депутаты, примерно четыреста человек, остались сидеть, желая этим выразить неуважение к короне. Но из этих четырёхсот вскочил один. Он был высокий, рыжий, ещё не старый, но согбенный, с большой бородой. Он встал, но на него зашикали соседи: «Садитесь, садитесь!» Рыжий человек сел, но вскочил опять, очевидно, возмутившись. И опять сел, и опять встал. Как потом оказалось, это был профессор университета, впоследствии академик, Пётр Бернгардович Струве... В то время он уже был в числе руководителей партии кадетов. Как человек широкообразованный, он, конечно, знал, что на приветствие монарха конституционалисты встают и отвечают приветствием же. Но кадеты 1907 года находились в яростной оппозиции и потому своим поведением в день открытия Государственной Думы скомпрометировали свою конституционность. А левая печать, в том числе и кадетская, сорвала свою злость на почтенном Струве. Передав сцену, происшедшую в Государственной Думе, когда Пётр Бернгардович то вставал, то садился, борзописцы прозвали его «ванька-встанька».
Карикатура из журнала «Сказки». 1907 год. «П.Б. Струве (кадет). Чёрт возьми! Сидеть или стоять? Ужасно не люблю крайностей...»
2. Однако Струве эволюционировал дальше, ещё больше правея. Теперь уже и кадеты ворчали по поводу его чрезмерной правизны, как раньше это делали марксисты. Либеральный журнал «Новый Сатирикон» в 1915 году поместил такой иронический рисунок об эволюции Струве:
Рисунок Ре-Ми. 1915 год. «Я буду лысым! (Новая шовинистическая мазь профессора П.Б. Струве, безболезненно удаляющая волосы)».
Тут надо пояснить, что «Я буду лысым!» - это пародия на популярный рекламный слоган того времени, которым рекламировали всевозможные чудодейственные мази и средства против облысения. Эти рекламы неизменно начинались словами «Я был лысым!». Вот, например:
Газетное рекламное объявление 1907 года
Ну, а эталоном черносотенства в России того времени был депутат Государственной Думы Пуришкевич, тот самый, про которого один из персонажей романа Ильфа и Петрова «12 стульев» (1927) спрашивал: «Пуришкевич в самом деле был лысый?». Вот как он выглядел:
Владимир Пуришкевич (1870-1920)
Так что смысл рисунка понятен...
А о том, что автор карикатуры не слишком преувеличивал, можно судить по такому эпизоду из биографии П.Б. Струве, уже эмигранта, в начале 1930-х годов. На одной лекции о причинах Февральской революции Струве заявил, что у него была единственная причина для критики Николая II - что тот был излишне мягок с революционерами, которых, по словам Струве, нужно было «безжалостно уничтожать». Всё тот же Василий Шульгин, бывший депутат, а на тот момент - соратник Струве по белой эмиграции, с улыбкой спросил, не считает ли Струве, что и его самого следовало в этом случае уничтожить? «Да! - воскликнул Струве и, встав со своего места, зашагал по зале, тряся седой бородой. - Да, и меня первого! Именно так! Как только какой-нибудь революционер поднимал голову свою - бац! - прикладом по черепу».
Он так разволновался, что председательствующий, опасаясь за его здоровье, закрыл дискуссию.
Борис Ефимов. «Дрожи, СССР! Великий князь Николай Николаевич прекрасно сохранился и готов к призванию на царство». 1926 год. На рисунке Струве уже монархист, а великий князь изображён в виде висящего в шкафу мундира. Рядом стоит банка с нафталином, а на мундире красуется лента с надписью «Верховный вождь»
3. Кто бы мог предположить, что такой человек будет арестован германскими оккупационными властями в 1941 году как... «друг Ленина». И ведь действительно не поспоришь - был он другом Ильича и его товарищем по борьбе, вот только очень-очень давно, сорока годами ранее. И даже в главном немецкие власти не ошиблись - Струве и впрямь в тот момент «болел» за Красную Армию, за её победу. «Друг Ленина», как он есть, такое не смоешь... Впрочем, после трёх месяцев заключения Струве освободили.
А относительно Ленина своё понимание его личности Струве выразил ещё в 1917 году, в разговоре со всё тем же Шульгиным. Из рассказа его собеседника:
«Я спросил Петра Бѳрнгардовича:
- Что такое Ленин? Я о нём ничего не знаю... Но ведь Вы должны были его хорошо знать. Ведь Вы, так сказать, с ним за одним столом сидели. Что это за человек?
Струве долго не отвечал. Он ходил по кабинету мимо меня, теребя длинную бороду. У него была эта манера. В трудных случаях он иногда долго искал подходящую оболочку для своей мысли. Но зато она, мысль, вдруг вырывалась из его уст неожиданно краткая и чёткая. Так было и на этот раз. Он вдруг остановился против меня. И сказал:
- Ленин, Ленин - это думающая гильотина!
Этим он хотел выразить, что Ленин столь же умён, как жесток».
В сущности, это можно сказать о любом политике, ведь как всякий военачальник должен стремиться быть «думающей пушкой», «думающим дроном», «думающим солнцепёком» и т.д., так и политик, особенно в эпохи революций и гражданских войн. Например, Пётр Бернгардович, если продолжить это сравнение, выбрал для себя роль «думающего столыпинского галстука», да только не слишком преуспел в этом амплуа.