150 лет лидеру российских меньшевиков Юлию Мартову
Юрий Виноградов (1926-1995). «II съезд РСДРП (В.И. Ленин выступает в Лондоне на II съезде)». 1952. Напротив Ильича сидит его главный оппонент на съезде - Юлий Мартов
24 ноября исполняется 150 лет со дня рождения Юлия Мартова (1873-1923), лидера российских меньшевиков. В.И. Ленин до конца дней сохранил свою личную привязанность к своему бывшему другу: А. Луначарский передавал настроения Ленина после раскола: «С грустью, с горечью, но и, несомненно, с любовью говорил о Мартове, с которым неумолимая политика развела его на разные дороги». «Мартов - типичный журналист, - замечал Ленин, - он чрезвычайно талантлив, всё как-то хватает на лету, страшно впечатлителен, но ко всему легко относится». «Хотя Ю.О., как известно, мой большой друг... вернее, бывший друг, но, к сожалению, он великий талмудист мысли, и что к чему - это ему не дано...» То, что Мартов стал меньшевиком, Ленин объяснял так: «Ведь это истеричный интеллигент. Его всё время надо держать под присмотром». М. Горький вспоминал, как уже в советское время Ленин пожаловался ему: «Жаль - Мартова нет с нами, очень жаль! Какой это удивительный товарищ, какой чистый человек!» Ленин интересовался деятельностью своего друга-противника в эмиграции. «Когда Владимир Ильич был уже тяжело болен, - вспоминала Крупская, - он мне как-то грустно сказал: «Вот и Мартов тоже, говорят, умирает»... И что-то мягкое звучало в его словах». 4 апреля 1923 года Мартов скончался от туберкулеза. Крупская вспоминала, что уже лишенный речи Ленин знаками спросил её о Мартове. «Я сделала вид, что не поняла. На другой день он спустился вниз в библиотеку, в эмигрантских газетах разыскал сообщение о смерти Мартова и укорительно показал мне».
Другой вариант картины Юрия Виноградова
Из воспоминаний Юлия Мартова «Записки социал-демократа» о его детских годах и впечатлениях:
«Ночь или поздний вечер. Мы, дети, - мне шёл 8-й год, - уже улеглись спать, как вдруг в квартире поднимается шум, топот, плач, рыдания и вопли населяющих квартиру женщин: гувернантки, няньки, кухарки. Мы вскакиваем в испуге, видим мечущихся и громко рыдающих женщин, слышим слова: «Убили, убили!» «Упокой, боже, его праведную душу», или что-то в этом роде, - у иконы зажигается лампада, и опять стоны и вопли. Кто-то объясняет нам, до смерти перепуганным, что убили царя, - того самого доброго царя, который освободил крестьян. В следующие дни я впервые услышал народную версию: «Дворяне убили за то, что освободил».
Рассказы об убийстве царя, о бомбах, подкопе, о «нигилистах», пойманных и повешенных за это дело, глубоко затронули детское воображение. Я вслушивался во всё, что взрослые говорили по поводу 1-го марта, и старался детским умишком осмыслить то, что мне удавалось схватить. И образы людей, убивших «доброго царя-освободителя», приобретали какие-то заманчиво-загадочные очертания. Особенно два из них. С благочестивым ужасом и полусочувственным любопытством и в господской половине квартиры, и в кухне говорили о женщине с бомбой, о Софье Перовской, которую новый царь не хотел помиловать, несмотря на то, что женщин не принято было вешать. Почему-то рядом с ней я запомнил Кибальчича, о котором говорили, как о гениальном изобретателе, придумавшем «воздушный корабль». И в то время, как на кухне говорили ещё о «дворянах»-цареубийцах, в гостиной я слышал о безумцах, мечтающих бомбами завоевать свободу.
В детской душе была сделана маленькая зарубка: под покровом новых впечатлений продолжала тлеть загадка необыкновенных, смелых людей, поднявших руку на самое высокое и святое во имя «свободы».
«Несколько месяцев прошло с той ночи. Другого рода ужас наполнил нашу квартиру, снова нарушив установленную дисциплину. Стали говорить о приближающемся погроме. [...] Помню, как, наконец, на круглом столике в гостиной водворился револьвер, привезённый моей матери братом моего отца. В то же время готовились какие-то высокие банки и различные сосуды, которые в критический момент должны были наполняться кипящей водой для защиты от громил. Настроение женской прислуги становилось нервным: оханье и слезы. Но вот настал роковой день. Кажется, с утра пронеслась весть, что погром начался. Потом стали сообщать, на каких
улицах громят уже лавки и квартиры. В определенный момент тревога достигла апогея. Кухарка и нянька стали молить мою мать, чтобы она разрешила им выставить во всех окнах иконы и нарисовать на стеклах кресты: дескать, «христианская» квартира. На меня внушающее впечатление произвела сцена, когда наша почтенная кухарка Мавра Ивановна кланялась матери, с которой у неё обычно были фамильярные отношения, в пояс и заклинала, указывая на детей, позволить оборониться иконами. Мать отказалась, женский пол рыдал, а мы ничего не понимали и трусили. [...] Всё же на кухне и в людской прислуга выставила в окнах батарею своих многочисленных икон. Гонцы уже сообщили, что по Базарной погром бушует со всей силой, когда пришла радостная весть. Казаки, промчавшиеся перед тем мимо нашего дома, оцепили толпу и разогнали её. До нашего дома не дошло. Нас несколько дней не выпускали на улицу, чтобы мы не видели картины разрушения».
Вот в такой благостной атмосфере России-Которую-Мы-Потеряли рос и воспитывался будущий марксист. Стоит ли удивляться, что «Слуги Царю, отца солдатам» из него не вышло? Можно только посожалеть, что и последовательного борца со всей этой вышеописанной благостью - то есть большевика - не вышло тоже...
Члены петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Слева направо (стоят): А.Л. Малченко, П.К. Запорожец, А.А. Ванеев, слева направо (сидят): В.В. Старков, Г.М. Кржижановский, В.И. Ульянов, Ю.О. Мартов. Санкт-Петербург, 1897 год
Небольшая подборка карикатур и заметок о меньшевиках и Мартове из советской печати.
[Нажмите, чтобы посмотреть]
Дмитрий Моор. Карикатура на лидера меньшевиков Ю. Мартова. Январь 1923 года
Рисунок Михаила Черемных. 1922 год
Врангель и Мартов. Рисунок Михаила Черемных. 1922 год
Заметка из советской печати декабря 1922 года, об участии меньшевиков и эсеров в выборах в Советы
«Всё в прошлом... Современная переработка картины Максимова «Всё в прошлом», Третьяковская галерея». Плакат. 1922
Рисунок Д. Мельникова. Март 1923 года. «От Мартова до Маркова. Русский национальный союз в Берлине устроил лекцию, в которой говорилось о необходимости объединения всех - от Мартова до Маркова. Три грации эмиграции».
Заметка 1924 года
Виктор Дени, Владислав Правдин. Социалистическая фразеология. Карикатура на Г.В. Плеханова, А.Н. Потресова, Н.С. Чхеидзе, Ю.О. Мартова, В.М. Пуришкечива в 1917 году. 1936
Рисунок Бориса Ефимова. Не замечает «европейский милитаризм» за спиной. «Дальнозоркий миролюбец. Мартов. - Кар-раул! Миру угрожает опасность! Россия уже замахнулась молотом».
Рисунок Кукрыниксов. Зажимая ногами «единую демократическую власть», одной рукой Мартов держится за красный флаг революции, другой - за трёхцветное знамя контрреволюции
Карикатура Кукрыниксов к словам В.И. Ленина. 1960