День в истории. Самая большая в истории резня коммунистов
Президент Индонезии Сукарно и Никита Хрущёв. Джакарта, 1960
2 октября исполнилась очередная годовщина событиям, в ходе которых было убито, по разным подсчётам, от полумиллиона до миллиона коммунистов и им сочувствующих. Слышали ли вы о подобном? Скорее всего - никогда. А ведь случилось это не в далёкие уже 20-е или 30-е годы, о которых нам не перестают назидательно вещать из каждого утюга, а сравнительно недавно - в 60-е. Но почему же об этом не говорят, как в случае с аццкими коммунистическими репрессиями? Очень просто - потому что всё это произошло при поддержке и согласии «цивилизованных демократических стран Запада», прежде всего США, Великобритании и Австралии. Где же это случилось? В Индонезии в 1965 году.
Странное дело! Советская интеллигенция в конце 1960-х страшно переживала из-за подавления Пражской весны в Чехословакии. Помните эти строчки Евгения Евтушенко: «Танки идут по Праге, танки идут по правде...». А вот про Индонезию такого он отчего-то не написал. Почему бы это? А ведь это самый кровавый переворот XX века. Крупнейшая в буржуазном мире и третья по численности на планете компартия была вырезана почти полностью. Возможно, крупнейшее поражение мирового революционного движения в истории... Если не считать крушения СССР четвертью века позже.
Юрий Гагарин, Никита Хрущёв, Ахмед Сукарно, Леонид Брежнев
Зачем вообще США и самим индонезийским антикоммунистам понадобилась эта резня? Президент Индонезии Ахмед Сукарно не был коммунистом. Но... не был он и антикоммунистом. Глава индонезийской компартии Дипа Айдит (1923-1965), тоже убитый в ходе резни, входил в его правительство в качестве министра без портфеля. А о взаимоотношениях Сукарно с СССР можно судить по речи, которую произнёс советский лидер Никита Хрущёв в честь Сукарно в Москве 29 сентября 1964 года.
Обратим, кстати, внимание на дату: Хрущёву в тот момент оставалось занимать пост Первого секретаря ЦК КПСС всего две недели. И начинается его речь характерно, если знать дальнейшее:
«Дорогой друг и брат, уважаемый Президент!
Мы очень рады Вашему приезду в нашу страну. Меня хотели мои друзья выпроводить из Москвы, чтобы я поехал отдыхать, потому что у них ещё есть остатки совести; все отдыхали, а я ещё нет. Может быть, это не остатки совести, а боязнь советских законов, потому что по Советской конституции каждый честный человек, который трудится честно, пользуется правом на отдых. Поэтому они, боясь ответственности перед советским законом, выпроваживали меня, чтобы я ехал отдыхать. Но когда я узнал, что Вы едете в нашу страну проездом, правда, это уже несколько не то, но мы все этому рады, поэтому я сказал, что вы никакими силами меня не выпроводите, пока я не встречусь со своим другом и братом и с ним не переговорю. Тогда они сказали: хорошо, но завтра ты должен убраться из Москвы.
А.И. МИКОЯН. С утра».
Ахмед Сукарно
Мы-то, задним числом, отлично понимаем, почему члены Политбюро (Президиума ЦК) так настойчиво выпроваживали Никиту Сергеевича на отдых. Это им было необходимо, чтобы завершить подготовку к его отставке. Но сам он, похоже, о том ещё не догадывался...
Затем Никита Сергеевич перешёл в своей речи собственно к теме Индонезии:
«Мы восхищаемся героизмом индонезийского народа. Мы восхищаемся успехами его, непримиримостью к империализму и колониализму, вашей смелостью. Мы всегда вас поддерживали и поддерживаем. Те, которые говорят, что мы недостаточно боремся с империализмом, - а такие люди есть и у вас, в Индонезии, к сожалению, - они против прав, за которые мы боремся. Кто откликнулся на ваши нужды, чтобы ваша армия получила современное оружие для борьбы с колониализмом? Мы. Кто откликнулся, когда вы сказали, что вам нужны лётчики на бомбардировщики, люди, которые могли бы работать на подводном флоте? Мы. Если вы столкнулись с Голландией, наши люди были с вами там. Это факт. (Аплодисменты). Вы прочистите уши вашим индонезийцам и глаза протрите, чтобы они видели и слышали, и чтобы язык правильно говорил.
А.И. МИКОЯН. Он может это сделать.
Н.С. ХРУЩЁВ. Мы - люди белой расы, а пришли на помощь жёлтой расе, потому что мы руководствуемся не расистской политикой, не политикой расистов, а мы руководствуемся разумной прогрессивной национальной политикой Ленина.
Я поднимаю тост за моего друга и брата Президента Индонезийской Республики товарища Сукарно, за его сопровождающих министров и общественных и государственных деятелей, за индонезийский народ, за нашу дружбу, за победу над колонизаторами, над империализмом, за социализм. За Ваше здоровье».
Такие дела... Ну, вы понимаете, что при подобных обстоятельствах резня становилась прямо-таки насущным делом, входила в порядок дня. Она и была осуществлена ровно через год после этой речи, началась 2 октября 1965 года...
Несколько фактов о ней.
1. В 1960 году Сукарно выдвинул лозунг «Насаком». Это акроним на основе индонезийских слов NASionalisme, Agama и KOMunisme - «национализм, религия, коммунизм». Это означало объединение трёх классово разнородных сил: духовенства, военных и компартии. Хотя такой союз был типичным гибридом ежа с ужом, ранее приведшим к катастрофам и резне для коммунистов, например, в Китае 1927 года, индонезийская компартия лозунг «Насаком» поддержала. Пользуясь легальностью, индонезийская компартия стала третьей по численности компартией в мире, приблизительно с 300 тысячами активистов и двумя миллионами рядовых партийцев. (Всего же в левых организациях страны, включая профсоюзы, состояло около 13 миллионов человек). Намерения коммунистов добиться земельной реформы, в том числе с помощью сквоттеров (занятия земель бедными крестьянами) вызывали страх и ненависть у местных помещиков, близких к армейскому генералитету.
2. Сукарно дружил не только с СССР, но и с Китайской Народной Республикой (и даже назвал себя «товарищем Мао Цзэдуна по оружию»), что вызывало в Москве нескрываемую «ревность». Но ещё большую тревогу и опасения такая двойная дружба с Москвой и Пекином порождала на Западе... Возможность того, что четвёртая в мире по числу населения страна (тогда 110-миллионная, ныне 250-миллионная) окончательно станет «красной», была страшным сном всех западных антикоммунистов.
Ахмед Сукарно и Мао Цзэдун
Голландская карикатура 1957 года: Ахмед Сукарно выпускает хищных зверей - китайский коммунизм и советский коммунизм - на беззащитную Индонезию
Голландская карикатура 1962 года: Ахмед Сукарно пытается натравить советского медведя на президента США Кеннеди и прячущиеся за его спиной Нидерланды (бывшую колониальную метрополию Индонезии)
Кубинская марка, изображающая встречу Фиделя Кастро и Сукарно в 1960 году
Ахмед Сукарно на обложке журнала «Time»
3. 1 октября 1965-го, когда Сукарно лежал под наркозом в кардиологическом отделении центрального военного госпиталя Пекина, в его стране разыгрались драматические события. Сначала - попытка переворота со стороны левой части армейского руководства. Часть офицерского корпуса начала «Движение 30 сентября» и в 3.15 ночи 1 октября расстреляла шесть генералов - высших руководителей индонезийских вооруженных сил на территории авиационной базы Халим.
Потом началось «подавление коммунистического мятежа». Хотя КПИ от восстания отмежевалась, а рядовые коммунисты вообще ни о чём подобном знать не знали, для них массовая резня с жёнами и детьми началась, как гром среди ясного неба. По данным посольства США, в рядах коммунистической партии Индонезии воцарились хаос, паника, безволие и полное непонимание происходящего, так как никакого отношения к попытке переворота в Джакарте её деятели, тем более в регионах, не имели, и даже не слышали ни о каком «Движении 30 сентября».
4. На коммунистов натравили - как вы думаете, кого? Правильно, исламских клерикалов, которые начали тотальную и, если можно так выразиться, скрупулёзную резню всех «красных» и им сочувствующих - в каждом селе, в каждой деревушке. Иногда деревни вырезались полностью, включая женщин и детей, кроме грудничков, так как эти поселения считали «заражёнными коммунизмом».
По всей стране возникли «исламские комитеты бдительности». Исламские лидеры требовали от своих последователей, благочестивых мусульман, резать коммунистов, чтобы «очистить Индонезию от атеизма». Консул США в Северной Суматре сообщал, что в мечетях призывают убивать всех, кто мог быть коммунистом. Убийство коммунистов, как низшей категории среди неверных, с точки зрения этих исламских проповедников, приравнивалось к убийству цыплят. Кровь убитых символически размазывалась убийцами по своим лицам.
Но не только мусульмане приняли участие в этом «очистительном» процессе. Около 10% населения страны - христиане. И христианские (римско-католические) студенты в области Джокьякарта в одну из ночей тоже вышли из своих общежитий, чтобы присоединиться к резне, и набожно нагрузили несколько грузовиков телами мёртвых «красных», которых ранее арестовали. Руководство КПИ расстреляли, а рядовых коммунистов часто казнили дедовскими методами - отрезали им головы традиционными ножами-парангами или перерезали горло.
Сувенирный нож-паранг. Длина клинка таких мечей составляет не менее 30 см
Один из участников резни хвастался в документальном фильме «Акт смерти», что лично уничтожил не менее тысячи «красных». Трупы часто выбрасывались в реки, и чиновники в городе Сурабая как-то даже пожаловались армии на возникшую проблему: все городские реки были забиты мёртвыми телами.
На острове Бали инициативу резни коммунистов за недостатком мусульман и христиан взяли на себя индуистские брахманы (представители высшей касты), но тут они неожиданно получили отпор. Тогда им в помощь на остров поспешили части регулярной армии, и всё пошло по плану...
Всего было убито, по оценке вооружённых сил, данной в 1976 году, до полумиллиона коммунистов и сочувствующих, а по оценке Amnesty International, «приблизительно один миллион человек». И всё равно новое руководство Индонезии считало размах террора недостаточным. Глава американской Международной деловой корпорации Эллиот Хэйнс (Elliot Haynes) писал, что индонезийские официальные лица сетовали в беседах с ним, что за октябрь 1965 года было убито всего 250 тысяч коммунистов из 3 миллионов, проходящих по официальным партийным спискам, что оставляет живыми в стране 2,75 миллионов коммунистов и 20 миллионов сочувствующих им. По их мнению, все эти лица представляли угрозу для новой Индонезии.
Однако помимо уничтоженных, ещё около 2 миллионов человек отправили в тюрьмы.
Сжигание коммунистической символики в Индонезии. 1965
5. Запад поддержал резню. Трогательное участие в ней, как водится, приняло посольство США в Джакарте, которое передало руководителям погромов список из пяти тысяч коммунистов. Тогдашний посол США в Джакарте Маршалл Грин говорил в 1973 году: «Помню, в 1965 году Индонезия балансировала на лезвии ножа… Мы вынуждены были сделать то, что сделали, и будьте довольны, что мы это сделали, потому что иначе Азия была бы сейчас совершенно другой».
Австралийский премьер-министр Гарольд Холт удовлетворённо писал в 1966 году в «Нью-Йорк Таймс»: «От 500000 до одного миллиона приконченных коммунистов… Я думаю, что можно предположить, что переориентация [страны] произошла». Заголовок в «US News and World Report» после полугода резни, 6 июня 1966 года, гласил: «Индонезия: Надежда… там, где её не было». Убийство миллиона человек подарило либералам «надежду».
В отличие от Сукарно, Сухарто изображён на обложке журнала «Time» с нескрываемой симпатией. Заголовок гласит: «Индонезия: страна, потерянная коммунистами»
6. После начала этих событий власть президента Сукарно была подорвана, фактически управление страной и вся полнота власти перешли в руки генерал-майора Сухарто, главного организатора антикоммунистической резни. Сухарто объявил, что ликвидации подлежат «все экстремисты». 2 октября президент Сукарно, которому события не оставили выбора, подписал указ о назначении Сухарто главнокомандующим армии. Вскоре Сухарто и формально занял президентский пост - на три десятилетия.
Террор 1965-1966 годов в Индонезии по своему фантастическому размаху настолько превосходил все, даже самые худшие ожидания индонезийских левых, что те, кто выжил, оказались подавлены и рассеяны, и на долгие десятилетия загнаны в подполье. Чудом уцелевшие в ходе резни и покаявшиеся перед властями бывшие коммунисты могли рассчитывать получить от армии «справки о лояльности»... Но казни среди арестованных коммунистов продолжались ещё целые десятилетия...
Надо признать, что по масштабам резни коммунистов правительство Сухарто не знает себе равных в истории. Оно далеко превзошло белогвардейцев, маршала Маннергейма, генералиссимусов Чан Кайши и Франко, и даже, пожалуй, лидеров Третьего рейха. Аресту, казни или иным видам репрессий подвергся по меньшей мере каждый пятый из ста миллионов индонезийцев. Но по итогам этих событий из основателя Движения неприсоединения, критика западных держав Индонезия надолго превратилась в верного «союзника» США. И «священная и неприкосновенная частная собственность» в ней осталась незыблемой. А если так - то какое значение имели жертвы?..
Буржуазным историкам ни к чему приподнимать завесу молчания над резнёй в Индонезии 1965-1966 годов
Действует параллельный блогу дзен-канал «Исторические хроники»