Публикация 23 декабря. Возвращение Сахарова
День в истории. Возвращение Сахарова
23 декабря 1986 года Горбачёв совершил один из первых ярких либеральных шагов в ходе перестройки. В Москву на Ярославский вокзал вернулся из ссылки в городе Горький (ныне Нижний Новгород) академик Андрей Дмитриевич Сахаров (1921-1989), советский «диссидент номер один». Помню этот день, вечером я, студент-первокурсник, слушал по французскому радио на русском языке ликующий репортаж о возвращении главного советского диссидента в столицу. Тогда, честно признаюсь, мне наивно казалось, что это хорошо: больше станет свободы, а всё хорошее, что есть в СССР, оно же так крепко, незыблемо, несокрушимо, неисчерпаемо, как скала, его меньше от этого никак не станет... Куда оно может деться? Как бы не так.
Накануне, 16 декабря состоялся телефонный разговор Генерального секретаря ЦК Михаила Горбачёва и диссидента-академика. Из воспоминаний последнего:
«15 декабря исполнилось 25 лет со дня смерти папы. Вечером мы с Люсей, как обычно, смотрели телевизор, сидя рядом в креслах, Люся что-то штопала. В 10 или в 10.30 неожиданный звонок в дверь. Для почты слишком поздно, а больше никто к нам не ходит. Может, обыск? Это были два монтёра-электрика, с ними гебист. «Приказано поставить вам телефон». (У нас возникла мысль, что это какая-то провокация; может, надо отказаться? Но мы промолчали). Монтёры сделали «перекидку». Перед уходом гебист сказал: «Завтра около 10 вам позвонят».
Мы с Люсей строили всякие предположения, что бы это могло быть. Может, попытка взять интервью для газеты? До этого было две попытки: в сентябре письмо из «Нового времени» и в начале ноября из «Литературной газеты» (…) Я отказался, так как не хотел давать интервью в условиях, когда я никак не могу проконтролировать точность передачи моих слов, вообще не могу давать «интервью с петлёй на шее» - это перефраз названия книги Фучика. В этот раз я также собирался отказаться.
До 3 часов дня 16 декабря мы сидели, ждали звонка. Я уже собирался уйти из дома за хлебом. Далее - на основе записи из моего дневника, с некоторыми комментариями.
В три часа позвонили. Я взял трубку. Женский голос: «С вами будет говорить Михаил Сергеевич». - «Я слушаю». (Люсе: «Это Горбачёв»)».
ПРОДОЛЖЕНИЕ
23 декабря 1986 года Горбачёв совершил один из первых ярких либеральных шагов в ходе перестройки. В Москву на Ярославский вокзал вернулся из ссылки в городе Горький (ныне Нижний Новгород) академик Андрей Дмитриевич Сахаров (1921-1989), советский «диссидент номер один». Помню этот день, вечером я, студент-первокурсник, слушал по французскому радио на русском языке ликующий репортаж о возвращении главного советского диссидента в столицу. Тогда, честно признаюсь, мне наивно казалось, что это хорошо: больше станет свободы, а всё хорошее, что есть в СССР, оно же так крепко, незыблемо, несокрушимо, неисчерпаемо, как скала, его меньше от этого никак не станет... Куда оно может деться? Как бы не так.
Накануне, 16 декабря состоялся телефонный разговор Генерального секретаря ЦК Михаила Горбачёва и диссидента-академика. Из воспоминаний последнего:
«15 декабря исполнилось 25 лет со дня смерти папы. Вечером мы с Люсей, как обычно, смотрели телевизор, сидя рядом в креслах, Люся что-то штопала. В 10 или в 10.30 неожиданный звонок в дверь. Для почты слишком поздно, а больше никто к нам не ходит. Может, обыск? Это были два монтёра-электрика, с ними гебист. «Приказано поставить вам телефон». (У нас возникла мысль, что это какая-то провокация; может, надо отказаться? Но мы промолчали). Монтёры сделали «перекидку». Перед уходом гебист сказал: «Завтра около 10 вам позвонят».
Мы с Люсей строили всякие предположения, что бы это могло быть. Может, попытка взять интервью для газеты? До этого было две попытки: в сентябре письмо из «Нового времени» и в начале ноября из «Литературной газеты» (…) Я отказался, так как не хотел давать интервью в условиях, когда я никак не могу проконтролировать точность передачи моих слов, вообще не могу давать «интервью с петлёй на шее» - это перефраз названия книги Фучика. В этот раз я также собирался отказаться.
До 3 часов дня 16 декабря мы сидели, ждали звонка. Я уже собирался уйти из дома за хлебом. Далее - на основе записи из моего дневника, с некоторыми комментариями.
В три часа позвонили. Я взял трубку. Женский голос: «С вами будет говорить Михаил Сергеевич». - «Я слушаю». (Люсе: «Это Горбачёв»)».
ПРОДОЛЖЕНИЕ