Что писал 13 лет назад. Гимн как исторический диагноз
Дружеский шарж на Сергея Михалкова. М. Светлов, И. Игин (по скульптурной группе М. Козловского "Самсон"). «Литературная газета», 21 мая 1960. Анекдот тех лет: «- Какая самая известная басня Сергея Михалкова? - Гимн!»
Что писал 13 лет назад, 3 сентября 2009 года:
«На Новодевичьем кладбище Москвы состоялись похороны Сергея Михалкова, писателя и поэта, автора трёх редакций гимнов СССР и России.
Всё-таки, что ни говори, а гимн - самое правдивое произведение искусства. В нём ничего не скроешь! У кого-то такое утверждение вызывает сомнения? Что ж, разберёмся по порядку.
Начать для полноты картины придётся с первого советского гимна - "Интернационала". Бросается в глаза, что весь этот гимн полон глаголами, обозначающими движение. Буквально ничто из названного в нём не остаётся в покое и неизменности - гром ударяет, горн вздувается, железо куётся, рабы восстают, мир рушится до основания и тут же строится заново, разум кипит и ведёт в смертный бой и т. д. Всё находится в неустанном движении и превращении, вечном круговороте.
Авторы нового гимна: Эль-Регистан, Александров, Михалков. 1943 год. Илья Эренбург писал в своих воспоминаниях: "Напечатали текст нового гимна, в нём прославлялись Сталин, «Великая Русь». Я вспомнил «Интернационал» и задумался".
Текст первого михалковского гимна, 1943 года, в этом смысле гораздо спокойнее, хотя и сочинялся в самый разгар мировой войны. Движение в нём тоже присутствует - но в основном в прошедшем времени: Русь сплотила, Ленин озарил, Сталин вырастил. Наиболее динамичен припев:
Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надёжный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведёт!
При повторении припева "дружба народов" менялась на "счастье народов", а затем - на "славу народов".
В гимне 1977 года этот припев претерпел разительное превращение:
Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надёжный оплот!
Партия Ленина - сила народная
Нас к торжеству коммунизма ведёт!
Счастье и слава народов бесследно потерялись где-то по пути, но главная перемена, конечно, не в этом: раньше вело знамя - а теперь повела партия. Партия, которой в гимне 1943 года как бы и не было...
На первый взгляд, разница невелика, но по сути - огромна. Знамя - предмет идеальный, невещественный. Да, его можно спустить с флагштока, разорвать, растоптать, сжечь, но уничтожить окончательно - невозможно. Знамя неспособно ни предать, ни изменить, ни переродиться. Идущий за знаменем поневоле устремляет глаза вверх, то есть к небу...
Однако в 1977 году кому-то, наверное, показалось, что земная твердь - гораздо более прочная опора, чем воздух... И движение спустилось с небес на землю.
Результаты не замедлили сказаться. В третьем, последнем варианте михалковского гимна никакого движения нет вообще - ни в сфере духа, ни в области материи - нигде.
Стоп, машина, глуши мотор! Всё, приехали. Никто никого никуда уже не ведёт, ничто не строится, не куётся и тем более не кипит. Какое там! Можно с лупой в руках обшарить весь текст этого гимна вдоль и поперёк - ни малейшего физического движения в нём и в помине не обнаружится. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Всё и вся удовлетворенно застыло и стоит на своих местах, как будто прибитое гвоздями. Разве что время ещё идет, но оно здесь не властно...
Да, в этой редакции гимна дело Ильича подлинно живёт и побеждает - только, разумеется, уже не Владимира Ильича Ульянова, а Ильи Ильича Обломова. Все действия, перечисленные в гимне, можно с успехом производить, не поднимаясь с обломовского дивана:
Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная!
Славься, страна! Мы гордимся тобой!
Чтобы "славиться", "гордиться", и вообще всячески упиваться самими собой, не требуется ни малейшего мышечного усилия, не так ли? Пожалуй, самое трудоёмкое действие, на которое всё же может подвигнуть нынешний гимн, - обвести гордым взглядом упомянутые в нём "леса и поля". И, должно быть, истратив последнюю мускульную энергию на это непомерное усилие, навсегда смежить натруженные веки...
Можно проанализировать тексты гимнов и в ином ракурсе - с точки зрения наличия в них борьбы и какого-то, пусть символического, противника.
В "Интернационале" и борьбы, и противников предостаточно: это и свора псов и палачей, и паразиты, и царь с богом, не говоря уж про весь мир насилья, подлежащий разрушению.
В гимне 1943 года число противников заметно поубавилось, но присутствует весьма энергичный и боевой куплет:
Мы армию нашу растили в сраженьях.
Захватчиков подлых с дороги сметём!
Мы в битвах решаем судьбу поколений,
Мы к славе Отчизну свою поведём!
В гимне 1977 года ничего этого уже не осталось, из числа враждебных стихий сохранились только некие неопределённые "грозы", да и то в прошедшем времени: "Сквозь грозы сияло нам солнце свободы". Ну, а в действующем гимне нет и такой малости. Нет на свете ни противников, ни сражений, ни гроз, ни угроз - бороться не с кем, да и незачем. Вокруг раскинулось счастливое царство, где несть ни печали, ни воздыхания. История навеки остановила течение своё: "Так было, так есть и так будет всегда!" Ещё бы - в загробном-то мире...
Это - пугающее произведение. Если бывают фильмы-катастрофы и романы-катастрофы, то это - гимн-катастрофа. Надо признать, что Сергей Михалков был подлинным мастером своего дела. Он с блеском справился с невероятной задачей - сумел воспеть даже то, что переживает ныне наше общество: то есть расслабленное старческое угасание в сладостных мечтах о былом величии. Тупик. Да, это и вправду гимн нынешнего, путинско-медведевского государства. Беспощадно правдивый гимн. Вернее сказать - исторический диагноз».
