День в истории. Каганович
Выступает Лазарь Каганович. Сентябрь 1938 года
25 июля 1991 года, незадолго до создания ГКЧП, ушёл из жизни «сталинский нарком» Лазарь Моисеевич Каганович (1893-1991), последний из тех большевиков, которые ещё до революции вступили в РСДРП(б), а затем входили в Политбюро ЦК. Конечно, он выбрал очень символическое время, чтобы уйти из жизни - через месяц его партия (из которой он сам был исключён ещё в 1961 году) лишилась власти и была запрещена, а стране оставалось менее полугода жизни.
Автор этих строк настолько давно живёт на свете, что помнит время, когда Каганович был... ну, не действующим политиком, конечно, но живым фактором общественного сознания, о котором довольно часто вспоминали и спорили. Помню, например, горячую уличную дискуссию на Пушкинской площади летом 1989 года, в центре которой находился как раз... Лазарь Моисеевич. Спорили «сталинист» и «антисталинист». Собственно говоря, «сталинисты» и «антисталинисты» и составляли две основные неформальные «партии» тех дней, причём преобладала вторая. Но только надо понимать, что тогдашние «сталинисты» крайне отличались даже от тех, кто сегодня выступает под этим именем. Это были, собственно говоря, не коммунисты, а национал-патриоты, причём очень часто с нескрываемой ненавистью к «жидам». Коммунистов - то есть идейных, готовых отстаивать свою точку зрения, которые не редкость в наше время, на тех улицах 1989 года, где кипели дискуссии, я, честно говоря, не встречал ни единого человека. Куда-то они все подевались, хотя у власти ещё находилась именно Коммунистическая партия... по крайней мере, называвшая себя так.
Но вернусь к той уличной дискуссии «сталиниста» и «антисталиниста». Я сам в ней не участвовал, просто молча слушал. «Сталинист» доказывал, что всё то плохое, в чём обвиняют Сталина, на самом деле сделал за его спиной Лазарь Моисеевич Каганович и другие зловредные «жиды». Вот их-то и надо за все эти преступления судить. «Антисталинист», уже немолодой интеллигент, возражал, что так не бывает. Но потом, когда дискуссия исчерпалась, он на минуту как бы задумался и подытожил: «Конечно, тех, кто виновен, надо судить. И Кагановича надо судить!». Подобные дискуссии, понятное дело, Лазарю Моисеевичу ничего хорошего не сулили, какая бы сторона ни взяла в них верх...
В последние годы его жизни писатель Феликс Чуев (1941-1999) из бесед и телефонных разговоров с ним составил небольшую книжку, которую назвал «Так говорил Каганович». Это не такой охватывающий целую эпоху том, как «140 бесед с Молотовым» того же Феликса Чуева, которые он записывал с 1960-х годов до смерти В.М. Молотова в 1986-м. Но весьма любопытное собрание записей, со страниц которого встаёт живой портрет соратника Сталина. Вот некоторые отрывки оттуда:
«Губернатор»
«Мать потом приезжала ко мне в Кремль, посмотрела: «Вы все тут безбожники!» - и уехала. Ей я достал квартиру в Киеве. В двадцать пятом году я приезжал в Киев, уже в ЦК работал. Отец раньше умер - в двадцать третьем году. А в двадцать втором году я приехал из Туркестана в Киев - в форме. Расцеловался с отцом. «Кто ты теперь, какой начальник?» - спросил отец. «Ну, вроде губернатора». Он посмотрел на мои сапоги, гимнастёрку, засмеялся: «Какой ты губернатор? Разве губернатор будет в таких сапогах ходить?»
До революции он говорил так: «Ничего у вас не выйдет! Ну, победите, возьмёте власть, дадут тебе, может быть, должность городового. Больше ты ничего не получишь, потому что ты - еврей». «Нет, - говорю, - это ты ошибаешься».
Про Андропова
Каганович говорит:
- Я вам скажу: у Андропова не было собственных концепций. Он начинал щупать. Всё щупал. И эти щупали. У Маркса есть замечательное сравнение: пчела от архитектора отличается тем, что пчела интуитивно, инстинктивно делает свои соты, а архитектор строит по плану. А эти строили, как пчела, интуитивно, но пчела дала и мёд, и соты, а эти дали не соты и не мёд, а даже сахару не стало! Вот в чём разница.
«Могут реставрировать капитализм»
Из разговоров, Чуев:
- Сейчас они почувствовали слабину, такой момент настал, когда они могут реставрировать у нас капитализм. У меня сомнение очень большое.
- Это страшное сомнение.
- Страшное сомнение. И не у меня одного.
- Страшное сомнение, - Каганович заметно расстроился и задумался.
- Смотрите, как Горбачёва Запад хвалит. И Буш, и Тэтчер. Не знают, какую премию дать. [...]
Говорим о Румынии, о том, что под видом свержения диктатуры Чаушеску совершён антикоммунистический переворот. Говорят, Чаушеску и его жену закололи штыками, а генерала, председателя суда, убили и написали, что застрелился. Чаушеску тоже был жулик, но расплатился с внешними долгами и дал квартиры рабочим.
- Что говорят в Политбюро? - спрашивает Каганович.
- Разные люди в Политбюро. Лигачёв считает, что классовая борьба есть, продолжается, а вскоре в «Правде» выступает Яковлев: кто-то говорит о классовой борьбе - какая классовая борьба? Считается главным советником Горбачёва. [...]
Каганович с горечью говорит о процессах, происходящих в ГДР, Чехословакии, Венгрии. О речи Фиделя Кастро, где он сказал, что они будут бороться до конца, даже если Куба останется последним бастионом социализма, он говорит:
- Это очень важно, очень важно!
«Мы имели столько правительств на свободе»
Чуев спрашивает Кагановича о Бухарине и других:
- Я думаю, стоило ли их расстреливать? Может быть, их надо было снять со всех постов, отправить куда-нибудь в провинцию…
- Видите, дорогой мой, - отвечает Каганович, - иметь в условиях нашего окружения капиталистического столько правительств на свободе, - ведь они все были членами правительств… троцкистское правительство было, зиновьевское правительство было, рыковское правительство было, - это было очень опасно и невозможно. Три правительства могло возникнуть из противников Сталина.
- Троцкого выслали, могли выслать и Бухарина.
- Это было трудное время. Тогда была другая обстановка. [...] Ну, имея перед собой таких - это киты были, - конечно, Сталин не мог оставаться пассивным и ждать, пока его за глотку возьмут, как Робеспьера, уничтожат. Робеспьера же уничтожили, потому что он ждал примирения, а «болото» его и погубило. Те, кто ему вчера аплодировали, сегодня кричали: «На гильотину!» [...] Тут, конечно, на всё можно ответить, только далеко не всякий поймёт. Человек мыслящий и то, так сказать, только вдалеке поймёт… Но якобинцев до сих пор не поняли.
И.В. Сталин, М.И. Калинин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович. 1930
«Рынок будет планировать. Смехота!»
Каганович в июле 1991 года:
«- Николая Второго объявили святым. И мы молчим. Никто не воюет. Никто не борется! - возмущается Каганович.
- Не дадут сказать ни слова. Пресса вся в одну сторону работает. Попробуйте напечатать то, что вы говорите сейчас!
- Вот и надо, чтобы какие-то люди начинали это дело. Да, да, так что нужен хотя бы пяток людей, - гнёт своё Каганович. - Полная беспомощность такая... Все теперь молчат... Печенье возьмите. Молотовцы, где они? Не видно их совершенно».
«- Госплан упразднили.
- План им не нужен, - замечаю я.
- Рынок будет планировать, - говорит Каганович. - Смехота!..»
«В глазах Кагановича - молодой огонь. Он снова, через десятилетия, входит в роль организатора, как будто хочет создать новую партию или возродить прежнюю на марксистско-ленинской основе. Лазарь Моисеевич, старый апостол, не знает, да и никто не узнает, что жить ему осталось всего три недели».
Сага о бороде
Сравнив две фотографии, заглавные, 1938 года, и эту, 1930-го, наблюдательный читатель обратит внимание, что во внешнем облике Лазаря Моисеевича Кагановича произошла заметная перемена: исчезла борода. Куда же она делась? Уж не потерял ли её нарком в ходе «ежовщины» 1937 года?.. :)
Вот как вспоминал об этом эпизоде сам Лазарь Моисеевич:
«- У нас все Политбюро было усатое, Сталин, Молотов, Ворошилов, я, Орджоникидзе, Калинин, Андреев, Микоян… А у меня даже борода была.
- Киров без усов.
- Верно, один Киров был без усов. А потом уже пошли три поколения без усов - Хрущёв, Берия, Вознесенский… [...] Я бороду носил до тридцать третьего года. Сталин говорит:
- Зачем тебе борода?
Я говорю:
- Давно ношу.
Сталин:
- Надя, дай ножницы, я ему сейчас срежу бороду!
Я говорю:
- Хорошо, я бороду сниму сам...»
В рассказе есть одна неточность - если дело было в 1933 году, то Сталин никак не мог просить ножницы у Надежды Сергеевны Аллилуевой, она умерла ещё в ноябре 1932-го. Значит, либо слова про «Надю» неточны, либо дело было немного раньше.
Нынешний читатель едва ли поймёт, чем так досадила Иосифу Виссарионовичу борода его соратника. Конечно, Пётр Первый в своё время рубил их у своих бояр. Поколение дворян эпохи Пушкина уже отвоевало себе право носить бакенбарды, чем вовсю и пользовалось, но ещё не бороды. Николай I строго-настрого запрещал славянофилам отращивать бороды... Но... всё равно непонятно.
Однако всё немножко проясняется, если вспомнить, что почти все противники Сталина и сталинцев по правым и левым оппозициям - Троцкий, Бухарин, Рыков, Радек, Пятаков, Каменев и т.д., за редкими исключениями, носили бородки. Наоборот, сами сталинцы в Политбюро, как и он сам, были безбороды, не считая Калинина и Кагановича. В такой ситуации эта деталь внешности, конечно, начинала резать глаза. Ну и... :)
В общем, борода в России всегда была больше, чем просто борода. :)
Каганович в рисунке советских карикатуристов:
Виктор Дени (1893-1946). «Учёные» лилипуты и идущий в гору транспорт». 1935 год
Любопытно сравнить этот рисунок с картинкой того же автора 1939 года, там в изображение добавились новые интересные детали :)
На обложке журнала «Крокодил»:
Дмитрий Моор (1883-1946). 1932 год. «Партийные комитеты должны, отбросив методы бумажного руководства, сидеть в цехах». (Из речи Л.М. Кагановича). Тов. Каганович (секретарю заводской ячейки): - Будьте знакомы!»
А это открытка Кукрыниксов 1938 года к цитате из речи Лазаря Моисеевича:
«Пословица такая: «Мальбрук в поход собрался» и дальше идёт соответствующая рифма... Чтобы не было недоразумений и кривотолков, я поясню: это значит, что Мальбрук в поход собрался и умер от расстройства желудка. Так было с теми японскими офицерами, которые, как это видно из речи товарища Ворошилова, оставили после смерти некоторые свои записи». (Из речи Л.М. Кагановича на XVIII съезде ВКП(б)».
1. В походе на СССР
Мальбрук не ведает испуга...
2. Поход окончен. В нём пример
Для всякого Мальбрука!
В живописи:
Леонид Марков (1926-1988). Почётный караул у гроба Кирова. 1934
Дмитрий Налбандян (1906-1993). Для счастья народа. 1949
В 1953 году художник написал новый вариант картины, уже без Лаврентия Павловича Берии:
Для счастья народа. 1953