При любой диктатуре, кроме каких-то исключительных случаев,
Ну вот КНДР, которая Вас так восхищает, - это случай именно что исключтиельный.
почти всегда есть выбор - если не напрямую в политической сфере, то в культурной, литературной и т.д.
Нет там никакого выбора ни в какой культурной и пр. сферах. Есть выбор другого рода: или внутренняя эмиграция - или попытка бежать через границу, рискуя быть подстреленным в процессе или выданным уже после бегства. А насчет культурной, литературной и пр. сфер при тоталитарном режиме - я Вам как-то из Балашова присылал кусок с биографией Абрамсона из "Круга первого", вот там этот момент сформулирован наиболее ярко: "Не задерживал он своего внимания и на газетах: смысл всякой газеты становился ему ясен, едва он пробегал ее заголовки. Музыкальные передачи он мог слушать в день не более часа, а передач, состоящих из слов, его нервы вовсе не выносили, как и лживых книг".
Например, в СССР в 1950-е годы был выбор между "стилягами" и их противниками, ни тех, ни других в тюрьму за это не сажали.
Да-да-да, стиляг "всего лишь" задерживала милиция, после чего могли исключить из комсомола, выпереть из института и т.д. Остается лишь благодарить родную коммунистическую партию, которая почему-то имела болезненный интерес к тому, во что одеты ее подданные на улицах и к фасонам их одежд, что не расстреливали....
Тогда же был выбор между любовью к "абстракционистам", которых громил Хрущёв, и "соцреалистами". Первых мало выставляли, они были в андеграунде, но никого из них и их сторонников не сажали. В 60-е годы был выбор между "Новым миром" Твардовского и "Октябрём" Кочетова, и шли горячие литературные дискуссии между ними.
Вы еще вспомните, как на рубеже 50-60-х все массово накинулись на стихи расстрелянных 20-30 лет назад поэтов, или погибших от невыносимости советского бытия, как Цветаева, как все эти стихи перепечатывали на машинках, как они у тогдашней молодежи были чем-то вроде пароля для опознания своих. Буковский это очень подробно описывал в мемуарах. Вот только дело в том, что им перепечатвали подпольно, и в тусовке на Маяковской, где тогда собирались читать стихи, сновали гэбисты и "комсомольские патрули", и вообще, вслух сказать о судьбах Гумилева или Мандельштама и КТО в их страшном конце виноват, по-прежнему было нельзя. Так что этот Ваш совок с его "дискуссиями" вот такого полуподпольного рода - это в точности по Герцену, за 100 лет до того: " царство мглы, произвола, молчаливого замиранья, гибели без вести, мучений с платком во рту"...
Ну вот КНДР, которая Вас так восхищает, - это случай именно что исключтиельный.
почти всегда есть выбор - если не напрямую в политической сфере, то в культурной, литературной и т.д.
Нет там никакого выбора ни в какой культурной и пр. сферах. Есть выбор другого рода: или внутренняя эмиграция - или попытка бежать через границу, рискуя быть подстреленным в процессе или выданным уже после бегства. А насчет культурной, литературной и пр. сфер при тоталитарном режиме - я Вам как-то из Балашова присылал кусок с биографией Абрамсона из "Круга первого", вот там этот момент сформулирован наиболее ярко: "Не задерживал он своего внимания и на газетах: смысл всякой газеты становился ему ясен, едва он пробегал ее заголовки. Музыкальные передачи он мог слушать в день не более часа, а передач, состоящих из слов, его нервы вовсе не выносили, как и лживых книг".
Например, в СССР в 1950-е годы был выбор между "стилягами" и их противниками, ни тех, ни других в тюрьму за это не сажали.
Да-да-да, стиляг "всего лишь" задерживала милиция, после чего могли исключить из комсомола, выпереть из института и т.д. Остается лишь благодарить родную коммунистическую партию, которая почему-то имела болезненный интерес к тому, во что одеты ее подданные на улицах и к фасонам их одежд, что не расстреливали....
Тогда же был выбор между любовью к "абстракционистам", которых громил Хрущёв, и "соцреалистами". Первых мало выставляли, они были в андеграунде, но никого из них и их сторонников не сажали. В 60-е годы был выбор между "Новым миром" Твардовского и "Октябрём" Кочетова, и шли горячие литературные дискуссии между ними.
Вы еще вспомните, как на рубеже 50-60-х все массово накинулись на стихи расстрелянных 20-30 лет назад поэтов, или погибших от невыносимости советского бытия, как Цветаева, как все эти стихи перепечатывали на машинках, как они у тогдашней молодежи были чем-то вроде пароля для опознания своих. Буковский это очень подробно описывал в мемуарах. Вот только дело в том, что им перепечатвали подпольно, и в тусовке на Маяковской, где тогда собирались читать стихи, сновали гэбисты и "комсомольские патрули", и вообще, вслух сказать о судьбах Гумилева или Мандельштама и КТО в их страшном конце виноват, по-прежнему было нельзя. Так что этот Ваш совок с его "дискуссиями" вот такого полуподпольного рода - это в точности по Герцену, за 100 лет до того: " царство мглы, произвола, молчаливого замиранья, гибели без вести, мучений с платком во рту"...
Reply
Leave a comment