Мао о свободе слова
Мао вместе с соратниками и американским фотографом Эрлом Лифом. Начало 1930-х годов
Встретилась любопытная, по-моему, статья Мао о свободе слова и печати при власти коммунистов (написана в 1955 году). Привожу отрывок.
А насчёт этих свобод при власти буржуазии (чем она в советские времена страшно кичилась), то вот только рядовая новость из сегодняшней ленты: «Во Франции задержан мужчина, поставивший «лайк» под фотографией обезглавленного под Парижем преподавателя». Ничего особенного, текучка. Свобода при буржуазном строе она такая свобода... :)
«Идентичность общественного мнения», о чём твердит Ху Фэн, означает не что иное, как запрещение контрреволюционерам выступать с контрреволюционными мнениями. И действительно, наш строй лишает всех контрреволюционеров свободы слова и разрешает пользоваться ею лишь внутри народа. Внутри народа мы допускаем неидентичность мнений, иначе говоря, свободу критики, свободу высказывания различных мнений, свободу теистической и атеистической (то есть материалистической) пропаганды. В любом обществе в любое время существуют две категории людей, два рода воззрений - передовые и отсталые, которые находятся в противоречии и борются между собой, причём передовые воззрения так или иначе берут верх над отсталыми, и сделать «общественное мнение идентичным» нельзя, да и не следует. Только всемерное развитие всего передового и преодоление отсталого продвигают общество вперёд. А в эпоху, когда вне и внутри страны всё ещё существуют классы и классовая борьба, рабочий класс и широкие народные массы, захватившие государственную власть, должны подавлять сопротивление, оказываемое революции всеми и всякими контрреволюционными классами, группами и лицами, пресекать их реставраторскую деятельность, не давать никому из контрреволюционеров возможности использовать свободу слова в контрреволюционных целях. Вот потому-то хуфэновцы и подобные им контрреволюционеры испытывают неудобство от «идентичности общественного мнения». А неудобство для них - это как раз то, чего мы добиваемся, это как раз удобно для нас. Общественное мнение у нас идентично и в то же время не идентично. Внутри народа передовым и отсталым людям разрешается свободно выступать на страницах наших газет и журналов, с наших трибун и т.п. для соревнования между собой, с тем чтобы передовые люди посредством демократического метода, посредством метода убеждения воспитывали отсталых, чтобы преодолевались отсталые взгляды и устранялись старые порядки. После преодоления одних противоречий возникают другие, новые противоречия, и вновь начинается соревнование в том же духе. Таким образом общество непрерывно идёт вперёд. Наличие противоречия само по себе означает неидентичность. После преодоления противоречия наступает временная идентичность; но вскоре появляется новое противоречие, что означает новую неидентичность, и его опять-таки следует преодолеть. Что же касается противоречий между народом и контрреволюционерами, то дело здесь сводится к диктатуре над контрреволюционерами, осуществляемой народом под руководством рабочего класса и Коммунистической партии. Тут применяются не демократические методы, а методы диктатуры, или диктаторства, другими словами, контрреволюционерам разрешается вести себя лишь тихо и смирно и не позволяется в словах и действиях переходить границы дозволенного. В этом отношении идентично не только общественное мнение, но и закон. По этому поводу хуфэновцы и подобные им контрреволюционеры пустились в благовидные разглагольствования, и некоторые простаки, наслушавшись их контрреволюционной болтовни, чувствуют себя как будто не совсем правыми. Вот послушайте, не скверно ли звучат «идентичность общественного мнения», или «отсутствие общественного мнения», или «подавление свободы»? Люди эти не различают две такие разные категории, как внутри народа и вне народа. Внутри народа было бы преступлением подавлять свободу, зажимать критику ошибок и недостатков партии и правительства со стороны народа, запрещать свободные дискуссии среди работников науки,- таков наш строй. В капиталистических странах всё это, напротив, считается законным. Вне народа, по отношению к контрреволюционерам, было бы преступлением предоставлять свободу переходить в словах и действиях границы дозволенного, законной здесь является диктатура,- таков наш строй. В капиталистических странах дело обстоит как раз наоборот: там существует диктатура буржуазии, при которой революционному народу не позволяется в словах и действиях переходить границы дозволенного, ему разрешается вести себя лишь тихо и смирно. Эксплуататоры и контрреволюционеры всегда и везде составляют меньшинство, а эксплуатируемые и революционеры - большинство, поэтому диктатура последних вполне справедлива, в то время как диктатура первых ничем не оправдана».