Григорий Зиновьев в советской карикатуре
Первый ряд слева направо: Джасинто Серрати (Италия), Лев Троцкий, Пауль Леви (Германия), Григорий Зиновьев, Михаил Калинин, Карл Радек. 1920
23 сентября - день рождения Григория Евсеевича Зиновьева (1883-1936). Человек он был, конечно, своеобразный, и если сторонников Сталина, Бухарина или Троцкого в наше время сыскать можно, то вот зиновьевца... днём с огнём ищи, не найдёшь. Тем не менее Григорий Евсеевич какое-то время считался деятелем номер один и всей советской страны, и Коминтерна. И уже хотя бы поэтому он заслуживает внимания...
Как-то недавно среди левых вышла дискуссия: говорил ли Григорий Евсеевич одну приписываемую ему фразу. Выяснилось, что говорил, хотя и не совсем в том виде, в каком она обычно приводится. Вот точная цитата по сканеру газеты «Северная коммуна» от 19 сентября 1918 года (№109):
«Нужно уподобиться военному лагерю, из которого могут быть кинуты отряды в деревню. Если мы не увеличим нашу армию, нас вырежет наша буржуазия. Ведь у них другого пути нет. Нам с ними не жить на одной планете. Нам нужен собственный социалистический милитаризм для преодоления своих врагов. Мы должны увлечь за собой 90 милл[ионов] из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить - их надо уничтожать».
Но важно понимать и исторический контекст, в котором были сказаны эти слова. Зиновьев дольше других лидеров большевиков боялся разрыва с либеральной и примыкавшей к ней умеренно-социалистической интеллигенцией. Поэтому и голосовал против восстания 25 октября. И потом, когда уже стало ясно, что эта интеллигенция объявила войну большевикам, изо всех сил тянул с разрывом. Зато, когда был убит Урицкий и ранен Ленин, Григорий Евсеевич шарахнулся в другую крайность. «Зиновьев - это воплощение паники», - замечал о таких случаях его поведения Я.М. Свердлов. А Л. Троцкий писал: «В спокойное время, когда, по словам Ленина, нечего было бояться, Зиновьев легко возносился на седьмое небо. Но стоило положению пошатнуться, и Зиновьев обычно ложился на диван - не метафорически, а в прямом смысле - и начинал вздыхать. С 1917 года я убедился, что у Зиновьева нет промежуточных состояний - или на седьмом небе, или на диване».
Яков Петерс, руководивший в то время ВЧК, говорил в ноябре 1918 года в интервью меньшевистской (сиречь оппозиционной, кстати) газете «Утро Москвы»: «Что же касается расстрелов, то я должен сказать, что, вопреки распространённому мнению, я вовсе не так кровожаден, как думают. Напротив, если хотите знать, я первый поднял вопль против красного террора в том виде, как он проявлялся в Петербурге. К этому - я сказал бы истерическому - террору прикосновенны больше всего как раз те самые мягкотелые революционеры, которые были выведены из равновесия и стали чересчур усердствовать...»
Подразумевался именно Зиновьев. «Истерический террор» в Петрограде был как раз в сентябре 1918-го. Обсуждаемая речь произнесена 17 сентября 1918 года. То есть это самый-самый пик зиновьевского «истерического террора», пользуясь выражением Петерса...
Такая вот поучительная диалектика: мягкотелость в один период оборачивается неоправданной свирепостью в другой.
Ниже следует небольшая подборка фотографий и карикатур советской печати на Г.Е. Зиновьева.
Г. Зиновьев (с поднятой рукой) выступает на первом съезде народов Востока. Сентябрь 1920 года, Баку
Второй конгресс Коминтерна в Москве. 19 июля 1920 года, Петроград, у дворца Урицкого (ныне Таврический дворец). Фото Карла Буллы. За Владимиром Лениным стоит Максим Горький. Справа от Горького стоит Григорий Зиновьев. Второй слева - Лев Карахан, третий - Карл Радек, пятый - Николай Бухарин, седьмой - Михаил Лашевич, восьмой - сын Горького Максим Пешков. В центре - Мария Ильинична Ульянова, рядом с ней - бородач Николо Бомбаччи (тот самый, повешенный вверх ногами в 1945-м рядом с Муссолини)
Рисунок Бориса Ефимова. 1924 год. «Тов. Зиновьев - почётный охотник»
Дружеский шарж из журнала «Красный перец», 1923. «Почётная совбарышня тов. Зиновьев»
Рисунок Л.М. Журнал «Красный перец», 1923. «Большевики, пишущие ответ аглицкому керзону». Здесь Зиновьев (справа) - ещё один из вождей большинства
Какой-то период времени, пусть и недолгий, в 1924 году, Григорий Евсеевич воспринимался как «человек номер один» в стране, в СССР. Да и вообще как главный коммунист всей планеты, лидер Коминтерна! Могут спросить: а разве не Сталин? Но дело в том, что... Об этом писал Лев Троцкий: «Единственный пример в мировой истории: Сталин успел сосредоточить в своих руках диктаторскую власть, прежде чем один процент населения узнал его имя!»
И как раз Григорий Евсеевич воспринимался как лидер. Сомневаетесь?
Смотрите, например, вот этот рисунок из журнала «Смехач» за май 1924 года. В РКП(б) уже возникла оппозиция, её возглавляет Троцкий. Но Зиновьев отнюдь к ней не принадлежит, совсем наоборот - он вождь партийного большинства! И по-отечески увещевает неразумных:
Рисунок Бориса Антоновского (1891-1934). «В свете событий. «Чем же объяснить, что оппозиционеры так прямо попали пальцем в небо, когда кричали, что мы погибаем? Я могу дать только один ответ: они не туда смотрели. Они смотрели вверх, а не вниз, не на процессы, происходящие в рабочем классе». (Из речи тов. Зиновьева на Ленинградской губпартконференции).
Оппозиция: - Остановитесь! Вы стоите на краю гибели!»
Зиновьев: - Теперь мы видим, на краю чьей гибели мы стояли!
Уел, уел. :) А ведь если говорить лично о вас, Григорий Евсеевич, то, пожалуй, оппозиция 1923 года оказалась не так уж и неправа...
Частушки из журнала «Бегемот» за февраль 1925 года:
Я с милёночком сидела
Карамельку кушала,
На приёмничек глядела -
Зиновьева слушала.
Декабрь 1925 года. Возможно, последняя попытка изобразить вождей большинства и оппозиции совместно трудящимися плечом к плечу на стройке социализма... Григорий Евсеевич Зиновьев, зажав в зубах длинный гвоздь, прилежно стучит молоточком, в то время как тов. Сталин исправно машет лопатой...
1926 год. Дискуссии с оппозицией в разгаре. Рисунок Ивана Малютина "Оппозиционная палата №1. Хронические больные".
Над кроватью Зиновьева написано «История болезни. Febris oppositionica. (Оппозиционная лихорадка). Осложнение припадка 1917 года». Точно та же надпись красуется и над изголовьем Каменева. А у Троцкого немного иначе: «История болезни. Febris oppositionica. (Оппозиционная лихорадка). Перманентные приступы с 1923 г.»
«Заехали!». Карикатура М. Черемных, 1927 год. На повозке сидят лидеры оппозиции Смилга, Зиновьев и Каменев, правит Троцкий. «Троцкий: - Эй, товарищ! Где тут Октябрьская дорога?!
Рабочий: - Заехали, нечего сказать! Октябрьская дорога совсем в другой стороне!»
1927 год, август. Оппозиционеров в печати ругают вовсю, но ещё «по-доброму», как «товарищей». Рисунок М. Храпковского «Тактика дальнего... заезда». Контролёр в поезде проверяет билеты членов ЦК ВКП(б) у вождей оппозиции (слева направо сидят: Троцкий, Зиновьев, Григорий Евдокимов (?) и Ивар Смилга).
«КОНТРОЛЁР: - Вы, товарищи, заехали слишком далеко за партлинию. Эти билеты действительны только в её пределах!»
Рисунок Юлия Ганфа. «По существу. 1927 год.
Меньшевик (меньшевику): - Что ты делаешь?! Неужели ты забыл заветы социал-демократии?! К чему тебе портреты коммунистов?! Рядом с Каутским!!!
Меньшевик: - Каких коммунистов?! Ты с ума сошёл! - это же оппозиция!!!»
1927 год, октябрь. Картинка Константина Елисеева напоминает рисунок К. Ротова двухлетней давности, тема та же - стройка. И персонажи изображены практически те же. Но как же всё разительно изменилось, с точки зрения официального художника! Правда, Сталин (тут он сам на себя непохож) по-старому трудолюбиво орудует мастерком и раствором. Теоретик Бухарин деловито сверяется с генеральным планом стройки. Рядом трудятся Рыков и Молотов. Всесоюзный староста Михал Иваныч согнулся под тяжестью кирпичей, которые тащит наверх. А вот внизу картина другая... Хотя оппозиционеры пока и не сняли с себя рабочих фартуков, но работать они явно не жаждут. Перекур! Топор, пила, мастерок и прочий инструмент побросаны на землю. Нахлобучив на глаза кепку, лениво развалился в бочке от раствора Зиновьев, держа в руке папироску. Лев Борисович Каменев тоже курит. Лев Давидыч читает какую-то свою оппозиционную писульку... «Всякому - своё. Одним - работа, другим - дискуссия», - назвал свою карикатуру художник. Такая картина явно не предвещала ничего доброго...
Осенью 1927 года начались первые исключения оппозиционеров из партии. Начали не с главных вождей оппозиции - Троцкого и Зиновьева, а с менее значимых деятелей - Преображенского и Серебрякова. Рисует К. Елисеев. Подпись: «Троцкисты Серебряков и Преображенский исключены из ВКП(б) за раскольническую фракционную работу».
«ТРОЦКИЙ: - Гляди-ка! Птенцы-то уже оперились и вылетели!..
ЗИНОВЬЕВ: - Из гнезда?
ТРОЦКИЙ: - Нет, из партии».
Обложка журнала «Крокодил» за ноябрь 1927 года. Карикатура К. Елисеева на Троцкого, Зиновьева и Каменева (изображён в виде попугая). Лидеров оппозиции исключают из партии, соответственно, карикатуры на них становятся жёстче
Рисунок К. Елисеева. 1927 год. «Неопровержимое доказательство. САМ (глава семьи): - Мы были правы, - яблоки нам бросали гнилые, калоши рваные... А что из этого следует? Что материальное положение рабочего класса тяжело, - как мы и говорили».
Рисунок Ю. Ганфа к аресту Г. Зиновьева и Л. Каменева. Январь 1935 года. Рядом с портретами Врангеля, Милюкова, Деникина вешают портреты Зиновьева, Каменева и Евдокимова. "В музее контрреволюции. Картинная галлерея пополнилась"
А это уже последняя ступень жёсткости карикатур:
Рисунок Л. Бродаты. 1936 год. «Утраченный рекорд.
Тень провокатора Азефа: - Ну и отличились троцкисты и зиновьевцы! Даже мой пожизненный рекорд низости и тот побили!»
Рисунок Бориса Ефимова. 1936 год. «Недоразумение в гестапо.
- Опять вы фотографии троцкистов в одно место с марксистами сунули!.. Надо же, голубчик, отличать свою агентуру от врагов...»
Рисунок К. Ротова «Общая платформа». 1936 год. Фрагмент. Троцкий, Каменев и Зиновьев красуются на большой свастике с нацистскими повязками на руках... Понятно, что за такой карикатурой дальше уже - всё...
Обложка журнала «Крокодил» после процесса Зиновьева и Каменева. Сентябрь 1936 года
Под последним арестом
БОЛЬШЕВИКИ В СОВЕТСКОЙ КАРИКАТУРЕ - ВСЯ ПОДБОРКА