Про Валерию Новодворскую
Октябрёнок Валерия Новодворская
12 июля - день смерти Валерии Новодворской (1950-2014). Я был с ней лично знаком 25 лет, с 1989 года. Наше знакомство прервалось политической ссорой и многолетней враждой в 1993 году, когда г-жа Новодворская из рядов хоть и непоследовательной, но антиельцинской оппозиции перешла на другую сторону баррикады. После 2000-го года личное общение иногда случалось, хотя, естественно, мы с ней оставались политическими противниками. Этот очерк - набор отдельных штрихов и зарисовок, а уж сложится ли из них у читателей ясный и непротиворечивый портрет... мне сказать трудно.
* * *
Впервые я увидел Валерию Новодворскую летом 1989 года на Пушкинской площади. Тогда «Пушка», как её ласково называли, была центром уличной политики в Москве. Возле стендов газеты «Московские новости» постоянно толпился народ, здесь продавали разные неформальные издания, газеты и журналы, кипели жаркие дискуссии. Ну, а когда в Кремле открылся первый съезд народных депутатов СССР, то вообще настало «лето демократии» - не разгоняли даже несанкционированные митинги, и на «Пушке» под открытым небом каждый день проводили «лекции» перед сотнями людей, с одной стороны, Новодворская, а с другой - представители национал-патриотического движения «Память», - той его фракции, которую возглавлял Константин Смирнов-Осташвили.
Вот я и наблюдал в тот майский или июньский день 1989 года такой сдвоенный митинг. Новодворская прочитала свою лекцию, люди её внимательно выслушали. Запомнилось, что она употребляла всякие нарочито сложные слова, например, «проградиентное развитие». Мне тогда показалось, что для уличного выступления это, скажем так, не совсем оправданно. Ещё меня шокировало то, что она стала расхваливать до небес японский фильм «Легенда о Нараяме», где стариков-родителей, ставших никчёмной обузой, их собственные дети относили и оставляли умирать на гору Нараяма. В тот момент мысль о том, что такая «мораль» будет навязана всему обществу, выглядела невозможной фантастикой. Увы, спустя несколько лет это стало печальной реальностью...
Валерия Новодворская в детстве
А о чём говорили «памятники»? Один из них, отойдя метров на двадцать от Новодворской, стал через мегафон излагать альтернативную версию отечественной истории ХХ века. Он говорил, что власть в России в 1917 году захватили жидомасоны. Вот с ними-то в 1937 году и разделался, как он выразился, «усатый-полосатый Сталин». Ну, а Новодворская, по его мнению, была яркой представительницей тех самых жидомасонов...
Одна очень старенькая бабушка в толпе слушала то Новодворскую, то «памятника», переводя взгляд с одного оратора на другого. Видно, ей было плохо слышно, и она попросила меня пересказать содержание их речей. Я выполнил её просьбу, и с любопытством спросил, кто же из ораторов ей симпатичен - Новодворская или «памятник». «А я не знаю, - как-то растерянно сказала она. - Я во время войны донором была, кровь сдавала для раненых... - Тут её голос неожиданно окреп:
- Но если она против Советской власти - то я её ненавижу!»
* * *
Один из первых споров у меня с ней произошёл в конце 1989 года на теоретическом семинаре, которые в то время еженедельно проходили на одной из московских квартир. Она долго с осуждением говорила про якобы особое отношение в России к власти монарха, какое-то сверхъестественное почитание, которым его окружали, чего якобы не было в «настоящих» западных странах.
Возразил на это:
- Но давайте возьмём биографии Жанны д'Арк, и увидим, с каким преклонением она относилась к французскому дофину, которого помогла короновать в Реймсе! Разве это не то же самое?
Разумеется, Валерия с её навыками полемиста легко отбила мой вопрос:
- Жанна д'Арк была натурой незаурядной, неординарной, и у неё было такое исключительное отношение. А вот чтобы в самом народе, у самых обычных людей было сакральное отношение к верховной власти - такого во Франции не было!..
* * *
В конце 80-х годов Новодворская приняла крещение в Русской Православной Церкви. Один из её друзей, Игорь Ц., по этому поводу иронически говорил, что священнику, который согласился провести с ней обряд крещения (а это был, между прочим, отец Глеб Якунин), за это непременно воздастся на том свете... мешком раскалённых углей.
Другой её товарищ, Дмитрий С., говорил ей так:
- А помнишь, Лера, как ты однажды в храм ходила, повязав платочек? Жаль, что тогда не сфотографировали... Ты в этом платочке напоминала Волка, притворяющегося бабушкой.
Потом, правда, Валерия ушла из РПЦ, написав в какой-то статье: «Они такие зануды!». Перешла в украинскую греко-католическую церковь - униатскую, то есть. Но, когда она была в каком-то иностранном католическом костёле, ей там тоже порядки не понравились (требования к одежде, платку).
* * *
Валерия Новодворская собирается разорвать портрет М.С. Горбачёва на несанкционированном митинге у памятника Пушкину в Москве. 10 декабря 1989
Как-то при мне у Валерии разгорелся спор с одним новообращённым русским мусульманином об исламе. Тот разъяснял ей принципы ислама, на что она категорически заявила:
- Я никогда не согласилась бы носить паранджу!
Ради истины я решил вмешаться в разговор и уточнил:
- Вообще-то ислам не требует носить паранджу, только платок.
- Платок? Никогда!
- Да, - сказал мусульманин. - И в России так тоже было принято. Потому что женщина с распущенными волосами - это неприлично. Платок нужен тебе, Лера, и всем женщинам на волосы, чтобы они не возбуждали мужчин.
- Неужели я кого-нибудь могу возбудить? - с неподдельным ужасом осведомилась Новодворская.
(Кстати, в интервью, когда об этом заходила речь, она всегда не без нотки гордости сообщала, что является девственницей. Ей принадлежт мем: «Секс - это скучно. Я читала»). Этот мусульманин помогал Валерии взобраться на пятый этаж судебного здания, где шёл один политический процесс. Лифта в суде не было, и это, надо признать, был прямо-таки подвиг для Новодворской - ходила она с трудом. Для него, впрочем, тоже. Потом он задумчиво спрашивал:
- Вот интересно, если бы она на меня тогда на лестнице упала, можно ли было бы считать меня шахидом?
* * *
Новодворская очень не любила карикатуры на себя, даже самые мягкие - то, что в советские времена называлось «дружескими шаржами». Один раз её задел совершенно невинный рисунок, где она была изображена за письменным столом, читающей газету. Элемент шаржа можно было усмотреть только в том, что Валерию Ильиничну изобразили в той же самой позе, что и Владимира Ильича на известной фотографии, где он читает газету «Правда». Вообще, шутки на тему «Ильич и Ильинична» были довольно распространены в кругу знакомых Валерии в конце 80-х. (Шутили, например, что сторонники Новодворской хотят переименовать столичную площадь Ильича в площадь Ильиничны). Хотя и тогда, думаю, все прекрасно понимали, что по историческому значению (даже оставляя в стороне знаки плюс или минус) эти фигуры несопоставимы.
Вот этот шарж, кстати:
На перекидном настольном календаре - 10 декабря, видимо, 1989 года (когда был нарисован шарж), эта дата не случайна - день прав человека. Передовица в газете «Свободное слово» озаглавлена «Почему нет колбасы» (излюбленный либеральный вопрос тех лет). В книжном шкафу за спиной Валерии - книжки Бердяева, Ленина (включая «Государство и революцию»), Сталина, Солженицына, Горбачёва, Лигачёва, Сахарова, Троцкого, Маркса (в том числе «Анти-Дюринг» и «Капитал»), Бжезинского, Бухарина, Крупской, Брежнева («Малая земля» и «Ленинским курсом»), Ельцина, Гитлера («Майн кампф»), а также «История масонства», «История СССР», «Краткий курс истории ВКП(б)», «История КПСС», Коран, Талмуд, Библия, «КПСС в резолюциях», «Воспоминания о Ленине», «Протоколы сионских мудрецов»... Гремучая смесь! И что же, весь этот могучий интеллектуальный заряд потребовался только для того, чтобы дать ответ на вопрос: «Почему нет колбасы»? Вот уж поистине - в грамм добыча, в год труды...
И этот рисунок был напечатан в одной газете году в 1990-м по моей инициативе. После этого Валерия мне обиженно сказала:
- Вот я, Саша, на тебя тоже карикатуру напечатаю! :)
А в мае 1992 года журнал «Столица» на обложке поместил цветной коллаж с картины «Свобода на баррикадах»: полуобнажённая женщина с триколором ведёт за собой повстанцев. Только вместо лица Свободы было изображено лицо Валерии. Стоит отметить, что Валерия в тот момент, что характерно, рассматривалась либеральным журналом как революционерка ПРОТИВ Ельцина, практически - союзница «красно-коричневых». Один наш общий знакомый заметил, что «Столица» сделала Новодворской большой и не вполне заслуженный ею комплимент, изобразив её в таком образе. Но самой Валерии это совершенно не понравилось. Она ужасно возмущалась тем, что её посмели изобразить с голой грудью...
Вот эта обложка журнала «Столица»:
На всё же была, как минимум, одна карикатура, или шарж, который Валерии понравился. Вот он:
Но тут надо заметить, что этот шарж отражает представление, которое очень нравилось самой Валерии - о том, что она только и ищет случая пожертвовать собой. Ровно по той же причине ей понравился сатирический стишок, напечатанный в малотиражной самиздатской газетке «Дискредитация» в 1990 году :
Захотелось под танки -
Смыть позор прошлых лет.
Мы пришли на Лубянку -
Только танков там нет.
И сказала нам Лера:
- Выше знамя Руси!
При отсутствии танков
Можно лечь под такси.
Под автобус, под трактор,
Под асфальтный каток,
И весьма вероятно,
В этом будет свой прок.
Всколыхнутся все страны,
Весть пойдёт по земле.
И со сраму тираны
Будут плакать в Кремле.
Прочитав этот стишок, Валерия благосклонно улыбнулась и сказала какие-то одобрительные слова. Ну, а мне стих сразу показался не особенно умным по двум причинам. Во-первых, из-за приписывания Новодворской желания героически умереть. Во-вторых, из-за этой ни на чём не основанной уверенности, что на московских улицах не может появиться танков. Как известно, в течение следующих трёх лет они там и появились, причём даже дважды...
* * *
В 2008 году при встрече с Валерией я обмолвился, что «Известия» недавно напечатали цветную карикатуру, где она и Константин Боровой были изображены в виде грешников, горящих в аду. «Там, правда, ещё много грешников изображено, - добавил я, - но вас с Боровым узнать можно». (Уж о том, что их изобразили вдобавок и безо всякой одежды, я деликатно умолчал). Новодворская весело воскликнула: «Так это реклама!». Выяснилось, что это целая картина, и художник на выставке лично предлагал Боровому её купить, но тот отказался. Однако, думаю, если бы Валерия самолично увидела эту картину, то её сдержанно-позитивное отношение изменилось бы на противоположное...
* * *
У Валерии была очень колоритная бабушка, которая прошла в своей жизни, что называется, огонь, воду и медные трубы. Когда Валерия знакомила бабушку со своими соратниками по оппозиционной деятельности, то она сразу же давала им краткую, ёмкую и, как правило, абсолютно точную характеристику. Например, про одного знакомого Валерии, Алексея Г., она сказала:
- Этот к вам пришёл, чтобы не спиться.
Про 19-летнюю Светлану И. заметила:
- Ну, это просто юная романтическая девушка.
Но больше всего она шокировала Валерию своим приговором про одного из её лучших друзей, который и сам старался произвести на бабушку хорошее впечатление:
- Гебульник.
Валерия попыталась тактично уверить бабушку, что та ошибается, но она только пренебрежительно махала рукой:
- Типичный гебульник. Мало я их, что ли, в ссылке повидала?..
* * *
Сидя в судебном коридоре, чтобы как-то скоротать время, спрашиваю Новодворскую (мы с ней по давней привычке на "ты"):
- А ты Акунина читаешь?
- Нет. У меня от него голова болит.
- А ты знаешь, что он тебя похвалил в своём романе?
- Что, прямо в романе?
- Да, там одна положительная героиня говорит, что сразу видно, что ты веришь в то, что говоришь.
- А как называется роман?
- «Фантастика». Это один из его новых романов.
Я цитирую ей то место, где героиня романа расхваливает её улыбку и красоту.
- Наверное, лесбиянка, - делает вывод Новодворская.
- Нет, по тексту романа этого не видно...
(Кстати, лесбиянок и геев она неоднократно осуждала, хотя и довольно мягко - но заслужила у них за это, тем не менее, репутацию гомофобки).
* * *
Спрашиваю:
- Насколько я знаю, в середине 90-х годов ты на одном митинге стояла рядом с Горбачёвым и вы обменялись какими-то фразами. Мне с исторической точки зрения очень интересно, о чём вы говорили, если это не секрет.
Валерия отвечает:
- Это был очень своеобразный митинг, там на одной трибуне рядом стояли Явлинский, Лебедь, Горбачёв... Такая сборная солянка. И Горбачёв мне говорит: «Постою рядом с Новодворской - может, прославлюсь». Я ему сказала: «Вы извините, Михаил Сергеевич, что мы вас фашистом называли. Мы понимали, что вы не фашист, но мы так говорили из педагогических целей, для народа». Он мне отвечает: «Вы тоже извините, что я вас в тюрьму посадил, я это тоже из педагогических целей сделал, а то люди могли за вами пойти куда-нибудь в лес, в лопухи и овраги».
В Лефортовскую тюрьму Горбачёв посадил её в 1991 году, накануне августовских событий. Но любопытно признание Михаила Сергеевича, что это было его личное решение...
Валерия Новодворская и Михаил Горбачёв
* * *
А в конце 1991 года Новодворская, уже вышедшая на свободу, подружилась с Сергеем Кургиняном. Ходила на заседания его клуба «Постперестройка», горячо хвалила в рецензиях театральные спектакли Кургиняна. За постановку «Гамлета», довольно затянутую, даже назвала его «гениальным режиссёром». А её, в свою очередь, хвалила и печатала газета Александра Проханова «День». Теперь это трудно представить? Но так было.
Однако в конце 1992-го или начале 1993 года Новодворская, как видно, разочаровалась в Кургиняне и написала ему заявление о выходе из клуба «Постперестройка». Любопытен ответ Кургиняна: «Отказать - из высших соображений». Но не помогло - Новодворская всё равно ушла и перешла на сторону Ельцина...
* * *
Как и Ильич, Ильинична очень любила кошек, и всегда любила демонстрировать эту свою любовь. У неё у самой был кот по кличке Стасик, о котором она не раз упоминала в различных интервью. Бывая в конце 80-х - начале 90-х в одной квартире, где жил рыжий кот Гриша, она неизменно брала его на руки и нянчила (правда, иногда так отвлекалась на политические дебаты, что размякший полусонный кот рисковал выпасть из её рук и шмякнуться на пол). Снимок Валерии с этим котом даже попал в одну из её книжек в качестве иллюстрации.
В 2000 году, после 7-летнего разрыва отношений, она сочла нужным помириться со своими бывшими друзьями и знакомыми, в том числе и некоторыми левыми, как я. И вот она снова зашла в ту квартиру, где не бывала семь лет, и увидела своего старого знакомого рыжего кота. Радостно воскликнула «Гришенька!» - и подхватила его к себе на руки.
Я ей укоризненно заметил:
- Между прочим, после твоих призывов в 1993 году уничтожить российский Белый дом «вместе со всем его содержимым» (то есть и с котами, жившими в подвалах, тоже), кот Гриша и его супруга провели собрание, на котором исключили из своих рядов твоего кота Стасика за то, что он не отмежевался от своей хозяйки.
- А разве там в подвалах были коты? - спросила со смехом Валерия. - Я думала, что только баркашовцы. Нет, если бы я знала, что там коты... Коты - это святое.
* * *
Новодворская не ругалась матом. Никогда. Вообще, избегала грубых и вульгарных слов. Один раз она начала фразу «Они хотели и рыбку съесть...», и все тут же заинтересованно примолкли и прислушались: как же она её закончит? Но она ловко вышла из положения, сказав: «...и иными преимуществами попользоваться».
* * *
Для кого-то Новодворская, возможно, была загадкой. По крайней мере, от многих мне приходилось это слышать. Для меня - о, нет! Наоборот, все её побуждения были абсолютно прозрачны и откровенны, как на ладони. Пожалуй, я бы даже сказал про неё, что она «проста, как пять копеек». Проста и абсолютно понятна, думаю, для любого, кто пообщался бы с ней достаточно долго. Теперь одни называют её высокой идеалисткой, другие - сумасшедшей. Ни тем, ни другим она, разумеется, не была. А кем была? Была... прекрасной актрисой, вживающейся почти в любой предложенный образ. С какой целью? Ну, а какую цель преследуют артисты? Завоевать признание у публики, наверное. И ей это удавалось. В конце 1991 года был даже момент, когда говорили, что «Леру любят все». Комплименты ей расточали и коммунисты-сталинцы (сам слышал их на коммунистическом митинге через микрофон, оратор хвалил её «честность»), и национал-патриоты вроде Проханова, и ельцинисты (несколько сквозь зубы) - все мечтали увидеть её в своих рядах. Она тогда колебалась... вначале пошла было с Прохановым и Кургиняном, но потом резко повернула к Ельцину. А образы, роли она меняла постоянно... почти как перчатки. Только очень наивный человек мог этого не заметить. Например, в 1988 году она убеждённо называла себя «профессиональной эволюционеркой». В 1992 году на площади призывала к революции против Ельцина (её цитата с обложки «Столицы»: «Отлично! Революция впереди. Несовершённая революция всегда самая прекрасная») и рвала портрет Ельцина (как до этого - Горбачёва), а уже в 1993 году - с игрушечными танками и шампанским праздновала штурм Белого дома...
В какой-то момент в 1992 году её сильно качнуло - внезапно - в так называемую, как тогда выражались, «красно-коричневую» сторону (повторю, что она тогда ещё была антиельцинисткой). Как я уже написал, она превозносила до небес театральные постановки Сергея Кургиняна, в том числе просталинский спектакль «Пастырь» по «Батуму» Михаила Булгакова. Её удивлённо спрашивал её знакомый Дмитрий С. (кстати, и тогда, и позднее гораздо более просоветски настроенный):
- Но как же так, Лера? Ведь этот спектакль прославляет Сталина, он заканчивается пением гимна СССР, причём в старой редакции, со словами «нас вырастил Сталин», там весь зал встал и пел его хором, как тебе всё это?
- А это стёб!..
Но коричневый уклон Новодворской мне, разумеется, сильно не нравился. То есть я понимал, что это очередной эпатажный «образ», который со временем сменится другим, но лучше бы побыстрее. Мы как-то ехали с ней в метро и я, отчасти в провокативных целях, подсунул ей какую-то нацистскую газету. Материалы в ней были такой крутизны, что любой неподготовленный человек сразу лишался дара речи. Например, на первой странице были напечатаны крупные фотографии, насколько помню, еврея, африканца и индианки с резюме крупным шрифтом: «Такие люди могут умереть от СПИДа! А белым людям СПИД не страшен!». Валерия смотрела эту газету и у неё, что называется, глаза вылезали на лоб. По её новому образу, ей следовало хоть что-то похвалить в ней, но язык не поворачивался... Наконец, она натолкнулась на самый «умеренный» материал в этой газете. Это были выдержки из книги... Альфреда Розенберга «Миф ХХ века». По крайней мере, там не было прямой площадной брани в адрес «унтерменшей». И она с большим облегчением сказала, что с людьми, которые публикуют такие интеллектуальные материалы, она «может вести диалог». Другой раз я коварно подсунул ей ещё более антисемитский листок, с шокирующими карикатурами на хвостатых «жидов» с анусом в виде звезды Давида, которых славянские молодцы секут «русской хворостиной», на каждой странице. Тут уж точно хвалить было нечего. Но она и в этот раз выкрутилась - на последней странице нашла «адрес редакции»: Москва, улица Зоологическая, Зоопарк, Террариум, Серпентарий (для сдачи яда разъярённых критиков). Прочитала это вслух, расхохоталась и стала, что называется, «на голубом глазу» уверять, что всё, что напечатано в газете - это сплошной «стёб», и не надо его понимать буквально.
* * *
В 1991 году мне случилось присутствовать при подписании Валерией договора с одним издательством. Меня заинтересовал момент: ведь ей придётся предъявить для этого свой советский паспорт... Как же он выглядит? Сразу подумал, что это должно быть что-то необыкновенное. И точно, ожидания не обманули. Паспорт гражданина СССР г-жи Новодворской был упакован в самодельную обложку цветов... трёхцветного бело-сине-красного флага.
* * *
Можно ли было Новодворскую довести до слёз? Некоторые считают её «железной леди», которая и слезинки за свою жизнь не проронила. Это не совсем так. Конечно, особенно слезливой она не была. Но мне случилось как минимум один раз видеть её в слезах. Вышло это следующим образом. Долгое время она работала в принадлежащей государству библиотеке и получала там зарплату (да-да, советское государство исправно платило этой диссидентке оклад). Тем временем тираж самиздатской газеты «Свободное слово», в которой она публиковалась, постепенно рос, и к 1990 году достиг фантастических для самиздата цифр в 55 тысяч экземпляров в неделю. Стоил каждый номер газеты один рубль, что приносило неслабый доход... И Валерию стали уговаривать оставить государственную службу и стать профессиональной публицисткой и общественной деятельницей. Она долго отказывалась... Но в конце концов согласилась, уволилась из библиотеки, и сочинила себе при этом длиннейшую «должностную инструкцию». Зачем? Вероятно, затем, чтобы заранее отбиться от обвинений, что она бездельничает, живя при этом за общественный счёт. Но тут вмешался главный редактор этой газеты Эдуард М. Он язвительнейшим образом, пункт за пунктом, высмеял всю эту инструкцию как нелепую и смехотворную и заключил безапелляционным резюме: «Я не знаю, за что Новодворская будет получать деньги!». В общем, Валерия получила то самое обвинение, которого опасалась и хотела избежать. Вот тут-то она и не сдержала слёз...
* * *
В 1993 году, незадолго до полного разрыва общения с ней (до начала 2000-х), Валерия как-то повторила в разговоре со мной популярную тогда фразу Анатолия Чубайса («Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок») - что, возможно, десятки миллионов должны вымереть для «перехода к рынку» - я пришёл в ярость и стал говорить, что это фашизм и геноцид (не помню уже, в каких точно выражениях). Она смутилась и сказала, что, мол, может, она сама будет среди этих вымерших от рынка миллионов... Занятно, что потом либералы стали отмежёвываться от подобных откровений и отрицать, что они вообще такое говорили. Но она не только говорила такое, но и писала нечто подобное. Например, в 1994 году (выделение моё): «Я желала тем, кто собрался в «Белом доме», одного - смерти. Я жалела и жалею только о том, что кто-то из «Белого дома» ушёл живым, чтобы справиться с ними, нам понадобятся пули. Нас бы не остановила и большая кровь... Я вполне готова к тому, что придётся избавляться от каждого пятого. А про наши белые одежды мы всегда сможем сказать, что сдали их в стирку. Свежая кровь отстирывается хорошо. Сколько бы их не было, они погибли от нашей руки. Оказалось также, что я могу убить и потом спокойно спать и есть».
Любопытно это сопоставить с тем, что та же Валерия писала в 1985 году: «Никто (!) больше не помышляет о революциях, о кровной мести врагам, о жестоких катаклизмах, о насилии во имя светлого будущего. Жизнь любого человека признана самодовлеющей ценностью, просто жизнь, не нуждающаяся в оправданиях. Над нами больше не нависает зловещий призрак Раскольникова с его топором, мы неспособны пролить кровь...»
«Оказалось также, что я могу убить и потом спокойно спать и есть» (1994)
Допускаю, что не только первые, но и вторые слова были сказаны вполне искренно (а разве у артистов бывает иначе...), однако это значит только, что Валерия, как и другие диссиденты, сами себя не знали и не понимали, не понимали законов движения, частью которого согласились стать, не видели или не хотели видеть, «что в пуделе сидело».
В итоге в отношении контрреволюции целиком сбылась фраза Фридриха Энгельса, сказанная им про революцию: «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, - что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать».
* * *
Ещё перескажу отрывок из нашего с Валерией разговора по телефону в ноябре 2009 года. Разговор был длинный и совершенно бесполезный, поскольку речь шла об идейных разногласиях. В своё оправдание могу сказать только то, что затеяла его она, а не я. Она упрекала меня за левизну и революционность и за то, что я хочу «возглавить охлократический бунт», а я её в ответ, наоборот, за правизну и реакционность, и главное - за отречение от того, что она провозглашала раньше (хотя и сознавал, что это совершенно бессмысленно). Скажем, я ей напоминал её собственные статьи начала 90-х годов, где она гневно бичевала дореволюционных либералов за веховство (извиняюсь за длинную цитату):
«Первое серьёзное прегрешение против порядочности - «Вехи». И у Гершензона, и у Бердяева, и у Франка оказалось мало хорошего вкуса. Общественный протест, живое негодование, талант, артистизм. А этого было в изобилии у тех, кто сражался на баррикадах Пресни, стрелял в усмирителей народных восстаний, шёл на виселицы ныне поднятого на щит «либерала» Столыпина. Они горячо любили и горячо ненавидели и отдали свою жизнь за други своя. И им Всевышний простил их прегрешения за желание спасти мир, за самоотречение, за страсть, за кураж, за эшафот... А вот сытым, благополучным, холёным авторам «Вех», которые тешились над повешенными инсургентами и просили у неправедной власти, обагрённой кровью Лены и 9 января защитить их штыками и тюрьмами от ярости голодных и раздетых, Бог не простит, я уверена. И вот с тех пор и пошло. О либералах стали говорить, как о попутчиках по вагону до определенной станции: они стали навек чужими, закопав идею либерализма в России. А всё могло бы быть иначе, если бы ошибки эсеров и эсдеков исправлялись кадетами на общих баррикадах и в казематах общей Петропавловки. Если бы либералы были Герценами и Огаревыми, а не Гершензонами и Бердяевыми...»
Валерия на все мои ехидные напоминания отвечала невозмутимо и с удивительной откровенностью:
- Все эти левые идеи и революционность были у нас до 1993 года, когда это было допустимо, пока у власти были коммунисты. А теперь, слава Богу, мы достигли латиноамериканского варианта... И с 1993 года это стало недопустимо, потому что элита стала на «Майбахах» разъезжать. В обществе пошло очень большое имущественное расслоение, и народ это раздражает. И мы не можем себе позволить хоть в какой-то степени поощрять левые взгляды, потому что народ просто возьмёт вилы и пойдёт отбирать собственность у олигархов.
Мой вопрос:
- Что же плохого в том, если отберут фирму «Ганвор» у Путина или его друзей? Ты считаешь, что следует им её оставить?
- Ну, у Путина-то ладно, но тут и у Дерипаски всё выпадет.
- А Дерипаска - хороший человек?
- Конечно, Дерипаска не является настоящим демократом. Среди олигархов демократов только двое - это Кох и Авен. Но это вопрос экономики, а не политики. Экономике такие люди нужны... Дерипаска издаёт журнал «The New Times», в котором я работаю...
- Ты стала чистой веховкой. А ведь ты в своё время осуждала «Вехи», а теперь говоришь в точности, как писали веховцы - что интеллигенция должна благословлять власть, которая одна своими штыками и казематами ограждает её от ярости народной.
- Мы это стали говорить про Бориса Николаевича Ельцина в 1993 году. Мы поддержали Ельцина и его силовиков, потому что думали, что их оружие будет правильно направлено. И мы попали впросак, потому что в действительности они с этим оружием пошли в Чечню.
- Так зачем было попадать впросак?
- Мы не могли не попасть впросак, но наша позиция и действия Ельцина немного отсрочили неизбежное, затормозили процесс ресталинизации, который сейчас идёт полным ходом. Когда на станции метро «Курская» восстанавливают строчки из гимна с упоминанием Сталина, когда этот гимн играют всюду как государственный... А в Воронеже с согласия властей устанавливают биллборды с портретами Сталина.
- А ты не обратила внимание на речь Медведева от 30 октября, когда он употребил формулировку «преступления Сталина»? Это тоже, по-твоему, указывает на «ресталинизацию»?
- Важны не слова, важны дела...
Я спросил, считает ли она Путина коммунистом.
- Путин - конъюнктурщик, он утвердил сталинский гимн, но с таким же успехом, если бы потребовалось, мог и «Америку, Америку» в качестве государственного гимна проталкивать.
[Тут я с ней, как ни странно, совершенно согласен].
После этого разговора, когда я его пересказал своим знакомым, t_moshkin оценил его так: «Новодворская очень точно выражает социальные интересы интеллигенции. Интеллигенция хочет, чтобы нынешняя ситуация, когда разные Дерипаски её содержат, продолжалась бесконечно долго. Отсюда и позиция Новодворской...»
* * *
Мне пару раз - ещё при её жизни - снились сны про Валерию Ильиничну. Почему про неё? Не знаю. Но мне случалось встречать во сне и таких деятелей, с которыми я в реальной жизни вообще никогда не пересекался (например, Максима Горького). И в обоих снах Валерия, должен признать, была как живая...
Один раз приснилось, что я по телефону приглашаю г-жу Новодворскую принять участие в конкурсе на лучшее политическое стихотворение (чёрт же меня дёрнул, даже во сне!). Кто не знает - Новодворская и впрямь писала стихи, с юных лет. Конкурс объявили в каком-то известном издательстве. Услышав эту новость, Новодворская хитро спрашивает у меня: «А Подрабинеков они тоже пригласили?» Я говорю: «Нет». Это льстит её самолюбию - Подрабинеков не пригласили, а её пригласили! - и она соглашается.
Потом во сне я прихожу в это издательство в тот же день, что и она. И первое, что я вижу на доске объявлений - текст рецензии на стихотворение Новодворской. Там популярно объясняется, что стихотворение, с поэтической точки зрения, - полное г..внище. И подпись: «А. Подрабинек». Тут из кабинета главного редактора выбегает Новодворская, он ей, видимо, всё это озвучил, она вся в слезах, красная от гнева, страшно злая на меня, и говорит: «Так меня ещё никогда не оскорбляли!».
* * *
Второй сон я увидел в начале 2010-х, когда ехал в автобусе, и задремал буквально на пару минут. Но за это время успел увидеть короткий сон. Сон был опять про Новодворскую. Валерия Ильинична обратилась ко мне с просьбой приобрести ей... место на кладбище. (Конечно, в реальности я был последним человеком, к которому она обратилась бы с подобным деликатным поручением, но каких только диковинных вещей во сне не случается!). Я выполнил её просьбу. После чего она позвонила мне в страшном раздражении и негодовании:
- Ведь это кладбище ужасно непрестижное!..
И на этом месте я проснулся...