Сталин, даже по логике сталинцев, оставил после себя ревизиониста Хрущёва и полное Политбюро "хрущёвцев", по выражению верного сталиниста Энвера Ходжи. Поэтому кстати и некстати повторять о его беспримерной правоте... выглядит со стороны не особенно умно, если честно.
Героический исторический оптимизм ранней “оттепели” выразил А. Вознесенский в поэме “Мастера”, написанной в эти же годы: зодчие сооружают для неназванного царя, напоминающего Ивана Грозного, великолепный храм, после чего их казнят. Но заканчивается поэма яростным монологом автора, заявляющего о том, что он намерен продолжить дело казненных зодчих. Аллегорический смысл поэмы в контексте конца 1950-х гг. вполне прозрачен: Иван Грозный - это Сталин, зодчие - репрессированные строители социализма. (С. Сергеев, Ab Imperio, 3/2017)
Чем закончили эти критики "слева" сталинского пути - см. пост выше.
Вознесенский не был критиком Сталина слева, как и шестидесятники в целом. Они были критиками справа. Отдельные левые, по ошибке затесавшиеся в их ряды, такие, как Шаламов, довольно быстро от движения отошли или даже публично с ним расплевались (Шаламов - письмом в "Литературную газету").
Пожалуй, да, но шестидесятничество в целом было критикой справа. Возможно, с чисто декоративными вкраплениями левизны. Даже у Навального, хоть правее него только стенка, такие вкрапления есть.
>За это их называли социально близкими, как вы думаете?
Нет, не за это. А за то, что считалось (и в значительной степени правильно считалось), что воры - это, как правило, те же бедняки, которые от тяжёлой жизни встали на кривую дорожку и которые сойдут с неё, если увидят возможность преуспеть без воровства.
Тем не менее, они заинтересованы в сохранении частной собственности, как своей кормовой базы и даже время от времени выступали с оружием вместе с буржуями. Например, в октябре 1993 года лавочники и рэкетиры были на одной стороне. В XIX веке во Франции власти неоднократно вооружали подобную публику и использовали для подавления революций.
В том, что он сумел выявить и повести страну исторически верным путём, что подтверждает его гениальность как теоретика марксизма-ленинизма. Другого пути - не было. Другой путь вёл только к развалу. Шестидесятники как бы "слева" критиковали его линию, но что они смогли предложить взамен? Не буду спорить с тем, что "можно было лучше". Всегда можно лучше. Да вот только для того надо работать. А работать у нас никто не хочет. Работать у нас надо заставлять. Заставлять должен Сталин. Вот Сталина не стало - и всё пошло наперекосяк.
Reply
Reply
Я же про несколько иное.
Героический исторический оптимизм ранней “оттепели” выразил А. Вознесенский в поэме “Мастера”, написанной в эти же годы: зодчие сооружают для неназванного царя, напоминающего Ивана Грозного, великолепный храм, после чего их казнят. Но заканчивается поэма яростным монологом автора, заявляющего о том, что он намерен продолжить дело казненных зодчих. Аллегорический смысл поэмы в контексте конца 1950-х гг. вполне прозрачен: Иван Грозный - это Сталин, зодчие - репрессированные строители социализма. (С. Сергеев, Ab Imperio, 3/2017)
Чем закончили эти критики "слева" сталинского пути - см. пост выше.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Нет, не за это. А за то, что считалось (и в значительной степени правильно считалось), что воры - это, как правило, те же бедняки, которые от тяжёлой жизни встали на кривую дорожку и которые сойдут с неё, если увидят возможность преуспеть без воровства.
Reply
Например, в октябре 1993 года лавочники и рэкетиры были на одной стороне.
В XIX веке во Франции власти неоднократно вооружали подобную публику и использовали для подавления революций.
Reply
Reply
Reply
Reply
Не буду спорить с тем, что "можно было лучше". Всегда можно лучше. Да вот только для того надо работать. А работать у нас никто не хочет. Работать у нас надо заставлять. Заставлять должен Сталин. Вот Сталина не стало - и всё пошло наперекосяк.
Reply
Leave a comment