День в истории. Иранская революция: как это было
11 февраля в Иране отмечается праздник - День победы революции 1979 года.
Революция, по лаконичной формуле с лозунгов тех времён, складывалась из двух действий.
Первое - «шах ушёл»!
Тридцать пятый и последний шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви (1919-1980) правил страной с 1941 по 1979 год. Это (на фотографии) царская чета и наследник. Все, запечатлённые на снимке, кроме шаха, кстати, живы и сейчас, в эмиграции, а наследник даже претендует на (несуществующий) шахский трон.
Шах и шахиня
Императрица Ирана Фарах Пехлеви. Она жива и сегодня (2024) и проживает ныне в Америке
А это суровый критик роскоши и развращённости шахского двора и монархического режима - аятолла Рухолла Хомейни (1900-1989):
Как видим, на нём чёрная чалма прямого потомка пророка Мухаммеда, что усиливало уважение к его проповедям. До поры до времени аятолла оставался в эмиграции, в Париже, и оттуда его гневные обличения на магнитофонных кассетах расходились по стране.
В октябре 1971 года шах устроил, возможно, самый помпезный пир в истории человечества - празднование 2500-летия иранской монархии в Персеполисе.
Так выглядел палаточный лагерь - Золотой город, как его называли, разработанный лучшими французскими дизайнерами и художниками по интерьеру.
В аэропорту Шираза гостей праздника встречали 250 «Мерседесов» красного цвета, которые везли их в Персеполь.
Банкетный зал для 600 гостей с 57-метровым столом причудливой змееобразной формы украшали итальянские драпировки и занавески, великолепные люстры богемского хрусталя, лиможский фарфор с гербом династии Пехлеви, сделанный по специальному заказу для празднества.
Банкет, по официальным данным стоивший 22 миллионов долларов, а по неофициальным - вдесятеро дороже, начался с яиц, наполненных иранской чёрной икрой, извлечённой из осетров Каспийского моря, с вином Chateau de Saran. Продолжался муссом речного рака, сопровождаемым Brion Chateau de Blanc 1969, жареной бараниной с трюфелями, с Шато Лафит Ротшильд 1945, и шампанским (1911 Moet). Символ иранской монархии, павлин, также присутствовал в меню в жареном виде, наполненный паштетом из гусиной печёнки, и сопровождался вином Musigny Comte de Vogue 1945 en magnum. Все эти блюда в Персеполис доставили из парижского ресторана «Максим», где над их приготовлением трудилось более сотни мастеров кулинарного искусства. Трапеза шла под звуки оркестра, исполнявшего мелодии Моцарта и Шуберта.
А как в это время жили и питались простые иранцы? Об этом, в частности, в 1967 году писала западногерманская радикальная журналистка Ульрика Майнхоф в открытом письме шахине Ирана: «Для крестьян Мехдиабада, например, «настоящая персидская трапеза» состоит из размоченной в воде соломы - и в каких-нибудь 150 километрах от Тегерана крестьяне подняли восстание против правительственной кампании по борьбе с соломенными чучелами, поскольку эти чучела являются их основной пищей. А ещё можно жить, питаясь корнями растений и косточками фиников - жить недолго, конечно, и нехорошо, но изголодавшиеся иранские крестьяне пытаются. И умирают в 30 лет (это - средний срок жизни иранца)». Не всех устраивали такие контрасты, не всех...
Ещё перед гостями того празднества был устроен великолепный парад, перед ними прошли 2500 лет истории персидского государства.
Но суровый и непримиримый аятолла Хомейни в своих проповедях назвал это коротко и просто - «фестиваль дьявола».
И вот на рубеже 1978-1979 годов в Иране вспыхнули очередные волнения. Большую роль в них играли левые, в том числе коммунисты - запрещённая Народная партия Ирана (запрещены были все партии, кроме единственной правящей партии самого шаха) - и студенты.
Вот иранская студентка в 1979 году в Тегеране гордо демонстрирует свои символы веры - «Историю русской революции» Льва Давидовича Троцкого и книгу «Молодой Ленин».
Кроме книжек, на фотографии обращают на себя внимание вызывающе распущенные волосы девушки, без платка. Это тоже должно показать её приверженность свободе, в этом случае уже бытовой.
А это студенты Тегеранского университета свергают статую шаха - отца правившего монарха.
Свержение статуи шаха в Тегеранском университете революционными студентами. 1978 год
16 января 1979 года шах решил покинуть Иран, надеясь, возможно, что его отъезд несколько притушит волну народного недовольства. На этой фотографии шах запечатлён за несколько минут до своего последнего отлёта из Ирана, 16 января 1979 года. В ноги ему бросился один из верноподданных слуг, офицер шахской гвардии, умоляя монарха не покидать страну. Закутанная в меха шахиня весело улыбается - что её так развеселило? Загадка.
Так отлёт шаха - который теперь искал себе прибежища по всему миру - был отражён в советской карикатуре.
Рисунок Бориса Ефимова (1900-2008). Шах и свергнутый революцией экс-правитель Никарагуа Анастасио Сомоса. «- Не посоветуете ли, где найти надёжное политическое убежище? - Сам ищу». 1979 год
И вот 1 февраля на иранскую землю после 15 лет изгнания с триумфом, на «Боинге» компании «Айр Франс» вернулся опальный изгнанник - аятолла Хомейни. Так в современном мире делаются революции...
Аятолла Хомейни летит на родину
1 февраля 1979. Хомейни по прибытии спускается по трапу
76-летнего вождя революции встречали миллионные восторженные толпы.
Уезжая, шах оставил правительство во главе с деятелем либеральной оппозиции Шахпуром (по современному написанию - Шапуром) Бахтияром. При назначении тот сказал шаху: «Ваш отец убил моего отца, а вы посадили меня в тюрьму. У меня не должно быть никакой личной преданности вашему режиму. Но я верю, что Иран не готов к демократической республике, по крайней мере ещё пятьдесят лет… На данный момент, однако, наша самая важная задача - остановить этих варваров».
Шапур Бахтияр (1914-1991)
Но кабинет Бахтияра не продержался после прибытия неистового аятоллы и двух недель: аятолла назначил собственное правительство. «Ни шаха, ни Шах-пура!» - скандировали революционные толпы. Попытки шахских гвардейцев, так называемых «бессмертных», подавить протесты вызвали кровопролитие, но результатов для властей не дали.
Так выглядели шахские гвардейцы - «бессмертные» - в период их могущества. 1960 год. К 1979-му они остались последней опорой режима, но не смогли его спасти
И уже к 10 февраля домой к Хомейни явились командующие вооружёнными силами Ирана, чтобы объявить о своём переходе на сторону революции. 11 февраля старое правительство окончательно пало, Бахтияр бежал (в тот же Париж, где и был убит в 1991-м)...
Это была вторая часть формулы революции: «шах ушёл, имам пришёл».
Вот она на иранских революционных плакатах.
Плакат слева изображает «Бегство шаха и возвращение Хомейни» (1979 год). Плакат справа - свержение статуи шаха
Иранский плакат с карикатурой на бывшего шаха, за спиной которого стоит шайтан
То, что осталось от шахского режима в современном Иране. Сапоги от распиленной статуи шаха в дворцовом комплексе Sa’adabad, туристическая достопримечательность
Леонид Ильич Брежнев на XXVI съезде КПСС дал по-марксистски грамотную оценку иранской революции: «Особый характер имеет революция в Иране, которая стала крупным событием в международной жизни последних лет. При всей своей сложности и противоречивости это в основе своей антиимпериалистическая революция, хотя внутренняя и внешняя реакция стремится изменить этот её характер… В некоторых странах Востока в последнее время активно выдвигаются исламские лозунги. Мы, коммунисты, с уважением относимся к религиозным убеждениям людей, исповедующих ислам, как и другие религии. Главное в том, какие цели преследуют силы, провозглашающие те или иные лозунги. Под знаменем ислама может развертываться освободительная борьба. Об этом свидетельствует опыт истории, в том числе и самый недавний. Но он же говорит, что исламскими лозунгами оперирует и реакция, поднимающая контрреволюционные мятежи. Всё дело, следовательно, в том, каково реальное содержание того или иного движения…»
А реальное содержание изменялось, и те левые, включая Народную партию Ирана, которые активно участвовали в революции, проливали за неё кровь и получили благодаря ей легальность, спустя пять лет вновь попали под строгий запрет со стороны взявшего власть духовенства. Но это, как говорится, уже другая история...
Кстати, в те годы вышла весьма любопытная книжка С. Агаева «Иран: рождение республики» (М., 1984), в которой автор очень живо и нестандартно анализировал исламскую революцию в Иране. Хомейни он сравнивал с Робеспьером. Автор приводил слова участников революции:
- Мы переживали патриотический подъём. У нас было чувство, что мы на гребне исторических событий. Это был взрыв народной совести, коснувшийся всех нас. Сейчас мы разочарованы. Мы не ожидали, что в стране установится диктатура мулл.
- Как же мы были наивны, когда ради единства согласились отойти от наших собственных требований и верили, что муллы не хотят абсолютной власти.
- «1979 год - год победы невежества над несправедливостью» (надпись на транспаранте в Тегеранском университете, быстро сорванном исламскими активистами).
Тегеран. Настенная роспись на стене бывшего посольства США
Агаев применял в отношении послереволюционного Ирана термин «термидорианское перерождение»: «После падения якобинцев многие во Франции, да и в других странах мира, задавались вопросом: к чему бы пришли робеспьеристы, сумей они одолеть всех своих врагов? Некоторым историкам уже тогда ответ был ясен: не будь термидорианского переворота против робеспьеристской власти, было бы термидорианское перерождение самой этой власти».
Возможно, более правильно сравнивать Хомейни и его сторонников, как это делают некоторые марксисты, не с Робеспьером, а с французскими жирондистами. Только иранские «жирондисты» сумели не просто разбить феодализм шахского режима, но и удержать власть, и расправиться со своими якобинцами, включая не только «исламских левых», но и коммунистов. Такая концепция мне кажется более ясной. Так что и «перерождения» никакого не было: жирондисты - это и есть законченные, готовые к употреблению термидорианцы «под ключ». Так было во Франции (Талейран), так было и в СССР (например, меньшевики Заславский и Майский).
И тогда начинаешь лучше понимать, почему французские монтаньяры устроили своим жирондистам вот это:
Последний ужин жирондистов перед казнью
Сейчас правые очень любят постить вот такие фотки. Это женщины в Иране до революции:
А это после неё, сейчас. И это в лучшем случае, на фотографии изображены довольно раскованно одетые, по иранским меркам, девушки. Одежда пёстрая, платки на головах сдвинуты назад, показывая волосы. А в ином случае у иранских женщин - платок надвинут на лоб и имеет чёрный цвет, как и всё бесформенное одеяние.
Но проблема в том, что «европеизированность» старой шахской элиты точно соответствовала формуле Ленина: «Голый дикарь, который оденет себе на голову цилиндр и вообразит себя поэтому европейцем, будет довольно смешон». Вот 1979 год с этим и покончил... Уничтожение шахской монархии, феодальной аристократии, безусловно, следует считать шагом истории вперёд. Ну, а то, что правые любят жалеть жирондистов на картинке, приведённой выше, и в то же время жалуются на итоги недоделанной «жирондистской» революции в Иране - это целиком относится к области плюрализма в одной голове...
UPD. А это наследник иранского престола (тот же мальчик, которого мы видим на заглавной фотографии, только уже изрядно постаревший и полысевший) - в центре снимка в чёрной куртке, в сентябре 2022 года участвует в поддержке протестов в Иране после гибели Махсы Амини - 22-летней курдской девушки, которую задержала полиция за «неподобающее» ношение хиджаба. Её смерть после задержания вызвала массовые протесты по всему Ирану.
За спиной шахзаде развеваются флаги монархического Ирана. Реза Пехлеви не теряет надежды занять родительский престол на волне антиклерикальных протестов!
Вот как о нём, между прочим, писала в 1980 году советская печать:
Революция, по лаконичной формуле с лозунгов тех времён, складывалась из двух действий.
Первое - «шах ушёл»!
Тридцать пятый и последний шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви (1919-1980) правил страной с 1941 по 1979 год. Это (на фотографии) царская чета и наследник. Все, запечатлённые на снимке, кроме шаха, кстати, живы и сейчас, в эмиграции, а наследник даже претендует на (несуществующий) шахский трон.
Шах и шахиня
Императрица Ирана Фарах Пехлеви. Она жива и сегодня (2024) и проживает ныне в Америке
А это суровый критик роскоши и развращённости шахского двора и монархического режима - аятолла Рухолла Хомейни (1900-1989):
Как видим, на нём чёрная чалма прямого потомка пророка Мухаммеда, что усиливало уважение к его проповедям. До поры до времени аятолла оставался в эмиграции, в Париже, и оттуда его гневные обличения на магнитофонных кассетах расходились по стране.
В октябре 1971 года шах устроил, возможно, самый помпезный пир в истории человечества - празднование 2500-летия иранской монархии в Персеполисе.
Так выглядел палаточный лагерь - Золотой город, как его называли, разработанный лучшими французскими дизайнерами и художниками по интерьеру.
В аэропорту Шираза гостей праздника встречали 250 «Мерседесов» красного цвета, которые везли их в Персеполь.
Банкетный зал для 600 гостей с 57-метровым столом причудливой змееобразной формы украшали итальянские драпировки и занавески, великолепные люстры богемского хрусталя, лиможский фарфор с гербом династии Пехлеви, сделанный по специальному заказу для празднества.
Банкет, по официальным данным стоивший 22 миллионов долларов, а по неофициальным - вдесятеро дороже, начался с яиц, наполненных иранской чёрной икрой, извлечённой из осетров Каспийского моря, с вином Chateau de Saran. Продолжался муссом речного рака, сопровождаемым Brion Chateau de Blanc 1969, жареной бараниной с трюфелями, с Шато Лафит Ротшильд 1945, и шампанским (1911 Moet). Символ иранской монархии, павлин, также присутствовал в меню в жареном виде, наполненный паштетом из гусиной печёнки, и сопровождался вином Musigny Comte de Vogue 1945 en magnum. Все эти блюда в Персеполис доставили из парижского ресторана «Максим», где над их приготовлением трудилось более сотни мастеров кулинарного искусства. Трапеза шла под звуки оркестра, исполнявшего мелодии Моцарта и Шуберта.
А как в это время жили и питались простые иранцы? Об этом, в частности, в 1967 году писала западногерманская радикальная журналистка Ульрика Майнхоф в открытом письме шахине Ирана: «Для крестьян Мехдиабада, например, «настоящая персидская трапеза» состоит из размоченной в воде соломы - и в каких-нибудь 150 километрах от Тегерана крестьяне подняли восстание против правительственной кампании по борьбе с соломенными чучелами, поскольку эти чучела являются их основной пищей. А ещё можно жить, питаясь корнями растений и косточками фиников - жить недолго, конечно, и нехорошо, но изголодавшиеся иранские крестьяне пытаются. И умирают в 30 лет (это - средний срок жизни иранца)». Не всех устраивали такие контрасты, не всех...
Ещё перед гостями того празднества был устроен великолепный парад, перед ними прошли 2500 лет истории персидского государства.
Но суровый и непримиримый аятолла Хомейни в своих проповедях назвал это коротко и просто - «фестиваль дьявола».
И вот на рубеже 1978-1979 годов в Иране вспыхнули очередные волнения. Большую роль в них играли левые, в том числе коммунисты - запрещённая Народная партия Ирана (запрещены были все партии, кроме единственной правящей партии самого шаха) - и студенты.
Вот иранская студентка в 1979 году в Тегеране гордо демонстрирует свои символы веры - «Историю русской революции» Льва Давидовича Троцкого и книгу «Молодой Ленин».
Кроме книжек, на фотографии обращают на себя внимание вызывающе распущенные волосы девушки, без платка. Это тоже должно показать её приверженность свободе, в этом случае уже бытовой.
А это студенты Тегеранского университета свергают статую шаха - отца правившего монарха.
Свержение статуи шаха в Тегеранском университете революционными студентами. 1978 год
16 января 1979 года шах решил покинуть Иран, надеясь, возможно, что его отъезд несколько притушит волну народного недовольства. На этой фотографии шах запечатлён за несколько минут до своего последнего отлёта из Ирана, 16 января 1979 года. В ноги ему бросился один из верноподданных слуг, офицер шахской гвардии, умоляя монарха не покидать страну. Закутанная в меха шахиня весело улыбается - что её так развеселило? Загадка.
Так отлёт шаха - который теперь искал себе прибежища по всему миру - был отражён в советской карикатуре.
Рисунок Бориса Ефимова (1900-2008). Шах и свергнутый революцией экс-правитель Никарагуа Анастасио Сомоса. «- Не посоветуете ли, где найти надёжное политическое убежище? - Сам ищу». 1979 год
И вот 1 февраля на иранскую землю после 15 лет изгнания с триумфом, на «Боинге» компании «Айр Франс» вернулся опальный изгнанник - аятолла Хомейни. Так в современном мире делаются революции...
Аятолла Хомейни летит на родину
1 февраля 1979. Хомейни по прибытии спускается по трапу
76-летнего вождя революции встречали миллионные восторженные толпы.
Уезжая, шах оставил правительство во главе с деятелем либеральной оппозиции Шахпуром (по современному написанию - Шапуром) Бахтияром. При назначении тот сказал шаху: «Ваш отец убил моего отца, а вы посадили меня в тюрьму. У меня не должно быть никакой личной преданности вашему режиму. Но я верю, что Иран не готов к демократической республике, по крайней мере ещё пятьдесят лет… На данный момент, однако, наша самая важная задача - остановить этих варваров».
Шапур Бахтияр (1914-1991)
Но кабинет Бахтияра не продержался после прибытия неистового аятоллы и двух недель: аятолла назначил собственное правительство. «Ни шаха, ни Шах-пура!» - скандировали революционные толпы. Попытки шахских гвардейцев, так называемых «бессмертных», подавить протесты вызвали кровопролитие, но результатов для властей не дали.
Так выглядели шахские гвардейцы - «бессмертные» - в период их могущества. 1960 год. К 1979-му они остались последней опорой режима, но не смогли его спасти
И уже к 10 февраля домой к Хомейни явились командующие вооружёнными силами Ирана, чтобы объявить о своём переходе на сторону революции. 11 февраля старое правительство окончательно пало, Бахтияр бежал (в тот же Париж, где и был убит в 1991-м)...
Это была вторая часть формулы революции: «шах ушёл, имам пришёл».
Вот она на иранских революционных плакатах.
Плакат слева изображает «Бегство шаха и возвращение Хомейни» (1979 год). Плакат справа - свержение статуи шаха
Иранский плакат с карикатурой на бывшего шаха, за спиной которого стоит шайтан
То, что осталось от шахского режима в современном Иране. Сапоги от распиленной статуи шаха в дворцовом комплексе Sa’adabad, туристическая достопримечательность
Леонид Ильич Брежнев на XXVI съезде КПСС дал по-марксистски грамотную оценку иранской революции: «Особый характер имеет революция в Иране, которая стала крупным событием в международной жизни последних лет. При всей своей сложности и противоречивости это в основе своей антиимпериалистическая революция, хотя внутренняя и внешняя реакция стремится изменить этот её характер… В некоторых странах Востока в последнее время активно выдвигаются исламские лозунги. Мы, коммунисты, с уважением относимся к религиозным убеждениям людей, исповедующих ислам, как и другие религии. Главное в том, какие цели преследуют силы, провозглашающие те или иные лозунги. Под знаменем ислама может развертываться освободительная борьба. Об этом свидетельствует опыт истории, в том числе и самый недавний. Но он же говорит, что исламскими лозунгами оперирует и реакция, поднимающая контрреволюционные мятежи. Всё дело, следовательно, в том, каково реальное содержание того или иного движения…»
А реальное содержание изменялось, и те левые, включая Народную партию Ирана, которые активно участвовали в революции, проливали за неё кровь и получили благодаря ей легальность, спустя пять лет вновь попали под строгий запрет со стороны взявшего власть духовенства. Но это, как говорится, уже другая история...
Кстати, в те годы вышла весьма любопытная книжка С. Агаева «Иран: рождение республики» (М., 1984), в которой автор очень живо и нестандартно анализировал исламскую революцию в Иране. Хомейни он сравнивал с Робеспьером. Автор приводил слова участников революции:
- Мы переживали патриотический подъём. У нас было чувство, что мы на гребне исторических событий. Это был взрыв народной совести, коснувшийся всех нас. Сейчас мы разочарованы. Мы не ожидали, что в стране установится диктатура мулл.
- Как же мы были наивны, когда ради единства согласились отойти от наших собственных требований и верили, что муллы не хотят абсолютной власти.
- «1979 год - год победы невежества над несправедливостью» (надпись на транспаранте в Тегеранском университете, быстро сорванном исламскими активистами).
Тегеран. Настенная роспись на стене бывшего посольства США
Агаев применял в отношении послереволюционного Ирана термин «термидорианское перерождение»: «После падения якобинцев многие во Франции, да и в других странах мира, задавались вопросом: к чему бы пришли робеспьеристы, сумей они одолеть всех своих врагов? Некоторым историкам уже тогда ответ был ясен: не будь термидорианского переворота против робеспьеристской власти, было бы термидорианское перерождение самой этой власти».
Возможно, более правильно сравнивать Хомейни и его сторонников, как это делают некоторые марксисты, не с Робеспьером, а с французскими жирондистами. Только иранские «жирондисты» сумели не просто разбить феодализм шахского режима, но и удержать власть, и расправиться со своими якобинцами, включая не только «исламских левых», но и коммунистов. Такая концепция мне кажется более ясной. Так что и «перерождения» никакого не было: жирондисты - это и есть законченные, готовые к употреблению термидорианцы «под ключ». Так было во Франции (Талейран), так было и в СССР (например, меньшевики Заславский и Майский).
И тогда начинаешь лучше понимать, почему французские монтаньяры устроили своим жирондистам вот это:
Последний ужин жирондистов перед казнью
Сейчас правые очень любят постить вот такие фотки. Это женщины в Иране до революции:
А это после неё, сейчас. И это в лучшем случае, на фотографии изображены довольно раскованно одетые, по иранским меркам, девушки. Одежда пёстрая, платки на головах сдвинуты назад, показывая волосы. А в ином случае у иранских женщин - платок надвинут на лоб и имеет чёрный цвет, как и всё бесформенное одеяние.
Но проблема в том, что «европеизированность» старой шахской элиты точно соответствовала формуле Ленина: «Голый дикарь, который оденет себе на голову цилиндр и вообразит себя поэтому европейцем, будет довольно смешон». Вот 1979 год с этим и покончил... Уничтожение шахской монархии, феодальной аристократии, безусловно, следует считать шагом истории вперёд. Ну, а то, что правые любят жалеть жирондистов на картинке, приведённой выше, и в то же время жалуются на итоги недоделанной «жирондистской» революции в Иране - это целиком относится к области плюрализма в одной голове...
UPD. А это наследник иранского престола (тот же мальчик, которого мы видим на заглавной фотографии, только уже изрядно постаревший и полысевший) - в центре снимка в чёрной куртке, в сентябре 2022 года участвует в поддержке протестов в Иране после гибели Махсы Амини - 22-летней курдской девушки, которую задержала полиция за «неподобающее» ношение хиджаба. Её смерть после задержания вызвала массовые протесты по всему Ирану.
За спиной шахзаде развеваются флаги монархического Ирана. Реза Пехлеви не теряет надежды занять родительский престол на волне антиклерикальных протестов!
Вот как о нём, между прочим, писала в 1980 году советская печать: