Индикатор настроения Европы
Ситуация в Украине застыла в точке хрупкого равновесия. Новые облгосадминистрации пока не захватывают, министерства освободили, ранее задержанных активистов Майдана до суда отпускают домой.
Но политический кризис далеко не преодолен, а минутное затишье скорее - предвестник грядущей новой бури, чем признак мира и согласия.
Для власти сейчас крайне важно «зачистить» Крещатик, Грушевского, все здания ОДА от малейших проявлений несогласия. Поэтому и скандальный Закон о заложниках об амнистии принимался с расчетом на то, чтобы разменять задержанных в СИЗО на внешнюю видимость спокойствия. Пока не получилось. Даже скандальное голосование за него, которое стало возможным лишь после личного вмешательства президента, стало ярким свидетельством того, насколько слабо контролируется большинство парламента в последнее время. А с другой стороны - насколько этот законодательный орган лишен самостоятельности в принятии решений.
Не лучше ситуация и в стане оппозиции. Желанная победа над супостатом уже так близка, но все также недостижима. Попытка обострения противостояния с властью (вначале - 19 января на ул. Грушевского, затем - в половине областей Украины) расшатала ее основу, но не привела к падению. При этом активисты протеста все чаще оказываются на больничных койках или за решетками следственных изоляторов, а их автомобили отставляют после себя обгоревшие остовы в десятках мест каждую ночь.
Поскольку явного перевеса в ту ли иную сторону не наблюдается, оба противоборствующих лагеря бросились за поддержкой к соседям. Накануне новогодних праздников Кабинет министров откровенно бахвалился огромными российскими кредитами, с помощью которых планировал решить все текущие проблемы. По факту оказалось, что на практике дали совсем немного. Первого транша в €3 млрд. хватило лишь на текущие выплаты долгов перед бюджетниками накануне новогодних праздников. Но уже после Нового года российский Газпром потребовал вернуть долг за прошлогодний газ в том же объеме, в котором Москва прокредитовала Киев несколькими неделями ранее. А с уходом с политической арены Николая Азарова, позиция россиян стала более прагматичной: денег дадим лишь тогда, когда нам понравится состав нового правительства.
Чуть лучше налажено взаимодействие с иностранцами у оппонентов власти. С самого начала противостояния в Киеве Запад (Евросоюз и США) выступал активным участником наблюдателем за тем как разворачивается волна протеста. Эмиссары и США и ЕС были частыми гостями в Киеве. Видели их и не раз, и на самом Майдане Независимости. Но в отличие от российских дипломатов, западные эмиссары более щедры на моральную поддержку, чем на реальное участие в разрешении конфликта.
Персональные штрафные санкции в отношении отдельных представителей власти оппозиция с самого начала преподносила как своеобразную атомную бомбу, которая способна покрыть сетью трещин провластное большинство в парламенте и заставит некоторых олигархов отвернуться от нынешнего режима. И понемногу этот процесс тоже сдвинулся с мертвой точки. Вначале - США, затем и Канада, заявили о том, что в отношении некоторых представителей власти задействованы какие-либо штрафные меры в ответ на попрание демократических прав и свобод граждан собственной страны. Странно то, что по ту сторону Атлантики политики оказались более чувствительными к покушению на украинскую демократию, чем наши же соседи по европейскому континенту.
Парадокс заключается в том, что поводом для первых акций протеста на Майдане стал отказ президента от подписания договора об ассоциации с ЕС. С того момента прошло уже больше 2 месяцев, но до этого момента вся поддержка Европы заключалась лишь в кратковременных визитах еврокомиссаров, изучении ситуации и бесполезных призывов в духе: «Ребята давайте жить дружно»! Правда, Евросоюз все еще говорит о том, что все еще готов подписать соглашение и даже расширит программу финансовой помощи. Но все эти заверения уже как-то неубедительно звучат. Особенно на фоне того, что главный по Евросоюзу, канцлер Германии Ангела Меркель, в ответ на призывы украинской оппозиции о введении санкций в очередной раз твердит: «Время еще не настало. Нужно договариваться». Как и о чем нужно договариваться, фрау Меркель умалчивает. О том, что украинская власть не привыкла придерживаться каких-либо договоренностей, она могла убедиться лично, когда долгожданный и выстраданный договор об Евроассоциации так и не был подписан. С другой стороны, многочисленные эмиссары Европы точно так же не раз убеждались в том, что официальный Киев в общении с Западом часто выдает «желаемое» как «действительное».
Тем не менее, в Берлине считают, что «нужно договариваться». И этому есть лишь одно объяснение. Традиционная дружба Москвы и Берлина не позволяет Меркель открыто третировать ставленника Путина. Как бы оппозиция не доказывала, что Украина - это часть Европы, ее путь туда, как и прежде, лежит через Кремль.
Так это, или нет, можно лишь строить догадки. По крайней мере, до 10 февраля, когда вопрос применения санкций к Украине будет обсуждаться на заседании Совета Евросоюза по вопросам иностранных дел. Если этот «индикатор настроений» в отношении Украины опять закончится безрезультатно, то можно смело утверждать, что Евросоюз больше, чем демократия в Украине, интересует полностью подконтрольная территория на своих восточных границах. Даже если контроль этот будет осуществляться из Москвы…
Но политический кризис далеко не преодолен, а минутное затишье скорее - предвестник грядущей новой бури, чем признак мира и согласия.
Для власти сейчас крайне важно «зачистить» Крещатик, Грушевского, все здания ОДА от малейших проявлений несогласия. Поэтому и скандальный Закон о заложниках об амнистии принимался с расчетом на то, чтобы разменять задержанных в СИЗО на внешнюю видимость спокойствия. Пока не получилось. Даже скандальное голосование за него, которое стало возможным лишь после личного вмешательства президента, стало ярким свидетельством того, насколько слабо контролируется большинство парламента в последнее время. А с другой стороны - насколько этот законодательный орган лишен самостоятельности в принятии решений.
Не лучше ситуация и в стане оппозиции. Желанная победа над супостатом уже так близка, но все также недостижима. Попытка обострения противостояния с властью (вначале - 19 января на ул. Грушевского, затем - в половине областей Украины) расшатала ее основу, но не привела к падению. При этом активисты протеста все чаще оказываются на больничных койках или за решетками следственных изоляторов, а их автомобили отставляют после себя обгоревшие остовы в десятках мест каждую ночь.
Поскольку явного перевеса в ту ли иную сторону не наблюдается, оба противоборствующих лагеря бросились за поддержкой к соседям. Накануне новогодних праздников Кабинет министров откровенно бахвалился огромными российскими кредитами, с помощью которых планировал решить все текущие проблемы. По факту оказалось, что на практике дали совсем немного. Первого транша в €3 млрд. хватило лишь на текущие выплаты долгов перед бюджетниками накануне новогодних праздников. Но уже после Нового года российский Газпром потребовал вернуть долг за прошлогодний газ в том же объеме, в котором Москва прокредитовала Киев несколькими неделями ранее. А с уходом с политической арены Николая Азарова, позиция россиян стала более прагматичной: денег дадим лишь тогда, когда нам понравится состав нового правительства.
Чуть лучше налажено взаимодействие с иностранцами у оппонентов власти. С самого начала противостояния в Киеве Запад (Евросоюз и США) выступал активным участником наблюдателем за тем как разворачивается волна протеста. Эмиссары и США и ЕС были частыми гостями в Киеве. Видели их и не раз, и на самом Майдане Независимости. Но в отличие от российских дипломатов, западные эмиссары более щедры на моральную поддержку, чем на реальное участие в разрешении конфликта.
Персональные штрафные санкции в отношении отдельных представителей власти оппозиция с самого начала преподносила как своеобразную атомную бомбу, которая способна покрыть сетью трещин провластное большинство в парламенте и заставит некоторых олигархов отвернуться от нынешнего режима. И понемногу этот процесс тоже сдвинулся с мертвой точки. Вначале - США, затем и Канада, заявили о том, что в отношении некоторых представителей власти задействованы какие-либо штрафные меры в ответ на попрание демократических прав и свобод граждан собственной страны. Странно то, что по ту сторону Атлантики политики оказались более чувствительными к покушению на украинскую демократию, чем наши же соседи по европейскому континенту.
Парадокс заключается в том, что поводом для первых акций протеста на Майдане стал отказ президента от подписания договора об ассоциации с ЕС. С того момента прошло уже больше 2 месяцев, но до этого момента вся поддержка Европы заключалась лишь в кратковременных визитах еврокомиссаров, изучении ситуации и бесполезных призывов в духе: «Ребята давайте жить дружно»! Правда, Евросоюз все еще говорит о том, что все еще готов подписать соглашение и даже расширит программу финансовой помощи. Но все эти заверения уже как-то неубедительно звучат. Особенно на фоне того, что главный по Евросоюзу, канцлер Германии Ангела Меркель, в ответ на призывы украинской оппозиции о введении санкций в очередной раз твердит: «Время еще не настало. Нужно договариваться». Как и о чем нужно договариваться, фрау Меркель умалчивает. О том, что украинская власть не привыкла придерживаться каких-либо договоренностей, она могла убедиться лично, когда долгожданный и выстраданный договор об Евроассоциации так и не был подписан. С другой стороны, многочисленные эмиссары Европы точно так же не раз убеждались в том, что официальный Киев в общении с Западом часто выдает «желаемое» как «действительное».
Тем не менее, в Берлине считают, что «нужно договариваться». И этому есть лишь одно объяснение. Традиционная дружба Москвы и Берлина не позволяет Меркель открыто третировать ставленника Путина. Как бы оппозиция не доказывала, что Украина - это часть Европы, ее путь туда, как и прежде, лежит через Кремль.
Так это, или нет, можно лишь строить догадки. По крайней мере, до 10 февраля, когда вопрос применения санкций к Украине будет обсуждаться на заседании Совета Евросоюза по вопросам иностранных дел. Если этот «индикатор настроений» в отношении Украины опять закончится безрезультатно, то можно смело утверждать, что Евросоюз больше, чем демократия в Украине, интересует полностью подконтрольная территория на своих восточных границах. Даже если контроль этот будет осуществляться из Москвы…