о любимом Писателе
Оригинал взят у chingizid в iki
Писатели, как подсказывает мне тут Кэп, изменяют мир.
Ну, то есть, ясно, что вообще все люди его изменяют, как могут, каждый - на свой йоктометр, или какая у нас нынче минимальная единица измерения в ходу. Просто у писателей КПД немножко выше, потому что чтение книжек - это опыт, формирующий сознание читателя не в меньшей (а иногде и в большей) степени, чем т.н. реальные события. Ну и каждый мало-мальски толковый писатель снабжает сходным опытом целую толпу народу, после чего означенная толпа, размахивая свежеизменёнными сознаниями, бежит изменять свой ближний мир. Причём не как попало, а в совершенно конкретном направлении. Ну, в общем, механизм понятен, да?
Вот почему - продолжает подсказывать мне неутомимый Кэп - писать книжки, в идеале, должны добрые, умные и храбрые люди. Которые при этом ясно понимают, что делают. Понятно (в том числе, и Кэпу), что от идеала наша текущая реальность пока далека, но всё же случается, что всё чудесным образом совпадает, и книжки начинает писать добрый, умный и храбрый человек. И у него при этом здорово получается, так что читатели охотно делают его книги частью своего опыта, и всё идёт как по маслу. В смысле, мир делается немножко лучше. Иногда даже ощутимо лучше - на целый микрон, к примеру. Или даже на полтора. Это не сарказм, микрон в масштабах целого мира - это довольно много. Всего какая-то тысяча микронов - это уже целый миллиметр, а его невооружённым глазом разглядеть можно, прикиньте.
Так вот. Только что оставивший нас всех скучать тут без него Терри Пратчетт был добрый, умный и храбрый. И как здорово, что именно ему удалось изменить мир - не на микрон даже, а, как минимум, на несколько сантиметров. Потому что он здорово рассказывал истории, и читателей у него было дофигища. Нас действительно очень много - читателей Пратчетта, объединённых общим опытом. Инструментов, при помощи которых изменялся (и продолжает изменяться) мир. В правильном направлении, конечно. С добрым, умным и храбрым писателем в этом смысле не пропадешь.
И, кстати, одно из этих измененений состоит в том, что люди (то есть, конечно, не все люди Земли, а читатели Пратчетта, но лиха беда начало) стали немножко меньше бояться смерти. Очень уж он обаятельный чувак получился. Можно сколько угодно считать художественную литературу фантазией и не принимать всерьёз, это совершенно не важно, потому что некоторая потаённая (и самая живая) часть нашего сознания принимает всерьёз вообще всё. И всё мотает на ус. И ей такая информация совершенно точно на пользу.
Уменьшить в других страх смерти - это вообще самое крутое, что может сделать человек. То есть, на самом деле, человек вообще такого сделать не может! Но получается, иногда может всё равно.
Это была очень красивая игра, коллега. Спасибо, учитель. Хорошей дороги, друг. Очень тебя люблю.
Писатели, как подсказывает мне тут Кэп, изменяют мир.
Ну, то есть, ясно, что вообще все люди его изменяют, как могут, каждый - на свой йоктометр, или какая у нас нынче минимальная единица измерения в ходу. Просто у писателей КПД немножко выше, потому что чтение книжек - это опыт, формирующий сознание читателя не в меньшей (а иногде и в большей) степени, чем т.н. реальные события. Ну и каждый мало-мальски толковый писатель снабжает сходным опытом целую толпу народу, после чего означенная толпа, размахивая свежеизменёнными сознаниями, бежит изменять свой ближний мир. Причём не как попало, а в совершенно конкретном направлении. Ну, в общем, механизм понятен, да?
Вот почему - продолжает подсказывать мне неутомимый Кэп - писать книжки, в идеале, должны добрые, умные и храбрые люди. Которые при этом ясно понимают, что делают. Понятно (в том числе, и Кэпу), что от идеала наша текущая реальность пока далека, но всё же случается, что всё чудесным образом совпадает, и книжки начинает писать добрый, умный и храбрый человек. И у него при этом здорово получается, так что читатели охотно делают его книги частью своего опыта, и всё идёт как по маслу. В смысле, мир делается немножко лучше. Иногда даже ощутимо лучше - на целый микрон, к примеру. Или даже на полтора. Это не сарказм, микрон в масштабах целого мира - это довольно много. Всего какая-то тысяча микронов - это уже целый миллиметр, а его невооружённым глазом разглядеть можно, прикиньте.
Так вот. Только что оставивший нас всех скучать тут без него Терри Пратчетт был добрый, умный и храбрый. И как здорово, что именно ему удалось изменить мир - не на микрон даже, а, как минимум, на несколько сантиметров. Потому что он здорово рассказывал истории, и читателей у него было дофигища. Нас действительно очень много - читателей Пратчетта, объединённых общим опытом. Инструментов, при помощи которых изменялся (и продолжает изменяться) мир. В правильном направлении, конечно. С добрым, умным и храбрым писателем в этом смысле не пропадешь.
И, кстати, одно из этих измененений состоит в том, что люди (то есть, конечно, не все люди Земли, а читатели Пратчетта, но лиха беда начало) стали немножко меньше бояться смерти. Очень уж он обаятельный чувак получился. Можно сколько угодно считать художественную литературу фантазией и не принимать всерьёз, это совершенно не важно, потому что некоторая потаённая (и самая живая) часть нашего сознания принимает всерьёз вообще всё. И всё мотает на ус. И ей такая информация совершенно точно на пользу.
Уменьшить в других страх смерти - это вообще самое крутое, что может сделать человек. То есть, на самом деле, человек вообще такого сделать не может! Но получается, иногда может всё равно.
Это была очень красивая игра, коллега. Спасибо, учитель. Хорошей дороги, друг. Очень тебя люблю.