из фб - и то не моё.
про самоидентификацию, из комментариев в посте у Татьяны Мэй
SD: Перестаньте ассоциировать себя с этой страной (Россией). Это намного проще, чем кажется. Эта фашиствующая страна - не моя страна. И не ваша. Никогда ею не была и не будет. Ваша страна там, где ваша любовь и ваша совесть.
Татьяна Мэй:
Я не могу от нее отказаться. Физически. Да, она страшная, сумасшедшая, опасная уже для всего мира, как бешеная собака. Но моя. Это как руку себе отрубить. Дело же не в березках. И даже не в культуре, не в книгах, из которых я сделана. Дело в людях. Миллионах нормальных людей, которые в ней живут, замерев от ужаса и отвращения. Они тоже часть страны. Я не могу завернуться в белую тогу и сказать, что не имею с ними ничего общего.
Sergey Kuznetsov:
Я даже когда там жил, довольно много лет не считал ее своей
Я вот живу во Франции, там тоже много миллионов нормальных людей, я с ними имею много общего (две руки, две ноги, условия человеческого существования, неизбежная смерть, абсурд бытия и тд), но об этого Франция моей не становится. Хотя французскую культуру я очень люблю, может, и больше, чем русскую.
Зачем иметь свою страну - для меня загадка.
Татьяна Мэй:
ты больше человек мира, чем я.
Подумала еще вдогонку, почему не могу отказаться. Есть какой-то привкус предательства. Не страны как образования, а именно людей. И именно сейчас, когда Россию накрыла волна такого говна, а чтобы сказать за границей "я русский", ничего к этому не добавляя, нужно сделать некоторое усилие. Потому что осознаешь, что объединят тебя не с героическими волонтерами (как пример), а с пригожинскими уголовниками или верноподданной телеаудиторией. Ну и просто стыдно.
Иррациональное, в общем, как уже написала.
Я помню, ты в таких случаях сразу объясняешь, что против войны. Это правильный, конечно, ход, но я не хочу оправдываться.
SD: Перестаньте ассоциировать себя с этой страной (Россией). Это намного проще, чем кажется. Эта фашиствующая страна - не моя страна. И не ваша. Никогда ею не была и не будет. Ваша страна там, где ваша любовь и ваша совесть.
Татьяна Мэй:
Я не могу от нее отказаться. Физически. Да, она страшная, сумасшедшая, опасная уже для всего мира, как бешеная собака. Но моя. Это как руку себе отрубить. Дело же не в березках. И даже не в культуре, не в книгах, из которых я сделана. Дело в людях. Миллионах нормальных людей, которые в ней живут, замерев от ужаса и отвращения. Они тоже часть страны. Я не могу завернуться в белую тогу и сказать, что не имею с ними ничего общего.
Sergey Kuznetsov:
Я даже когда там жил, довольно много лет не считал ее своей
Я вот живу во Франции, там тоже много миллионов нормальных людей, я с ними имею много общего (две руки, две ноги, условия человеческого существования, неизбежная смерть, абсурд бытия и тд), но об этого Франция моей не становится. Хотя французскую культуру я очень люблю, может, и больше, чем русскую.
Зачем иметь свою страну - для меня загадка.
Татьяна Мэй:
ты больше человек мира, чем я.
Подумала еще вдогонку, почему не могу отказаться. Есть какой-то привкус предательства. Не страны как образования, а именно людей. И именно сейчас, когда Россию накрыла волна такого говна, а чтобы сказать за границей "я русский", ничего к этому не добавляя, нужно сделать некоторое усилие. Потому что осознаешь, что объединят тебя не с героическими волонтерами (как пример), а с пригожинскими уголовниками или верноподданной телеаудиторией. Ну и просто стыдно.
Иррациональное, в общем, как уже написала.
Я помню, ты в таких случаях сразу объясняешь, что против войны. Это правильный, конечно, ход, но я не хочу оправдываться.