*****
Он выходил, ночной порою, из павильона, где огни,
После дороги темно-синей, глаза слепили ваттами.
Привычка. Сигареты, кофе. Дешевый, левый арманьяк.
Так одиночество короче, и не пугает полумрак.
Она - одна на остановке, и кутаясь в полупальто,
Стоит в Октябрь ночной, промозглый, так кажется, что лет уж сто.
Полуботинки и колготки, и полуплатье или нет?
В полуночи, сплошная темень скрывает женский силуэт.
-Замерзла что ли? - сигарету, он жадно спичкой прикурил. -Садись, подброшу. Я уверен, трамвай последний укатил.
-Здесь нет трамваев.
-Знаю, знаю. Хотел неловкость сбросить я. Мол, не такая, а трамвая, ты ожидала здесь стоя.
-А, шутки шутишь, что ж похвально, мне юмор важен в этот час.
-Садись, пока не передумал. Или пропустишь этот шанс?
-Я в мерседесах не катаюсь.
-Вот так вас баб и разбери, одним противны мерседесы, другим нелепы жигули. Что ж, стой красава, жди трамвая.
-Красавой, ты меня назвал?
-Ну, ты ж наверное такая, лишь в темноте не идеал.
Хихикнув, он завел машину и скрылся вдаль своим путем.
Она, смотрела вслед с улыбкой, и с матом думала о нем.
Фонарь разбитый, остановка, ларек и смутный силуэт.
-Ну, я вернулся, здравствуй крошка. Признала ты меня иль нет?
-Це, что за рухлядь?
-Запорожец!
-Откуда взялся?
-В гараже. Раз с шиком даме не угодно... Садись, поехали уже.
-Вот так вниманье и забота. Откель?
-Такая уж работа.
-А кто мы будем?
-Мы волшебник. Конкретно к вам и в эту ночь. Садись, не мерзни, раздолбайка, и раздолбайкина ты дочь.
Она присела на сиденье и с силою захлопнув дверь,
Пыталась разглядеть шофера, но делать это было лень.
-Куда поедем, диво-дева?
-Ну, сам позвал, так сам вези.
-Красиво, барышня, красиво. Но у меня все на мази.
Ночь, ужин, ресторан и свечи. И запорожец под окном.
Вам кажется продлится вечно? Ну, что ж, увидим, поживем.
После дороги темно-синей, глаза слепили ваттами.
Привычка. Сигареты, кофе. Дешевый, левый арманьяк.
Так одиночество короче, и не пугает полумрак.
Она - одна на остановке, и кутаясь в полупальто,
Стоит в Октябрь ночной, промозглый, так кажется, что лет уж сто.
Полуботинки и колготки, и полуплатье или нет?
В полуночи, сплошная темень скрывает женский силуэт.
-Замерзла что ли? - сигарету, он жадно спичкой прикурил. -Садись, подброшу. Я уверен, трамвай последний укатил.
-Здесь нет трамваев.
-Знаю, знаю. Хотел неловкость сбросить я. Мол, не такая, а трамвая, ты ожидала здесь стоя.
-А, шутки шутишь, что ж похвально, мне юмор важен в этот час.
-Садись, пока не передумал. Или пропустишь этот шанс?
-Я в мерседесах не катаюсь.
-Вот так вас баб и разбери, одним противны мерседесы, другим нелепы жигули. Что ж, стой красава, жди трамвая.
-Красавой, ты меня назвал?
-Ну, ты ж наверное такая, лишь в темноте не идеал.
Хихикнув, он завел машину и скрылся вдаль своим путем.
Она, смотрела вслед с улыбкой, и с матом думала о нем.
Фонарь разбитый, остановка, ларек и смутный силуэт.
-Ну, я вернулся, здравствуй крошка. Признала ты меня иль нет?
-Це, что за рухлядь?
-Запорожец!
-Откуда взялся?
-В гараже. Раз с шиком даме не угодно... Садись, поехали уже.
-Вот так вниманье и забота. Откель?
-Такая уж работа.
-А кто мы будем?
-Мы волшебник. Конкретно к вам и в эту ночь. Садись, не мерзни, раздолбайка, и раздолбайкина ты дочь.
Она присела на сиденье и с силою захлопнув дверь,
Пыталась разглядеть шофера, но делать это было лень.
-Куда поедем, диво-дева?
-Ну, сам позвал, так сам вези.
-Красиво, барышня, красиво. Но у меня все на мази.
Ночь, ужин, ресторан и свечи. И запорожец под окном.
Вам кажется продлится вечно? Ну, что ж, увидим, поживем.