По старине...
Как я уже говорил, изначально был сварганен небольшой кусочек, где в качестве сравнения, случайно были использованы Африканские Тамтамы. По совести сказать, в Африке я не бывал, и тамтамов соответственно не слышал, но надеюсь, природное чувство ритма меня не обманывает, и я правильно перенес их звучание на бумагу. Это важно, ибо их стук отделяет одну полуглавку от другой.
Собственно, история фотографа и девочки нагло скопипащщена максимовым, с некоего сайта, который рассказывал о творчестве замечательной группы Savatage, а конкретно о альбоме "Поэты и безумцы". Именно эта небольшая копипаста и родила идею, как превратить тошнотворное начало в более менее читаемый рассказ с уклоном в мистику...
Дыра. (окончание)
Ему приснился сон. Неоднозначный. Он лежал в своем «кустарнике», разглядывая деревеньку. Это была маленькая ферма, состоявшая из одной семьи. Глава семейства - мужчина в годах, его молодая жена, и двое детей; мальчик и девочка. Мужчина с хмурым лицом бегал по двору, будто бы чего-то искал. Потом схватил топор, сказал что-то детям, и грозно помахав кулаком в сторону Саши, направился прямо на него.
«Хреново дело.» : - пронеслось у Саши в голове, прежде чем он нажал на спусковой крючок. Мужчина выпустил топор из рук и начал оседать…
«Господи! Как глупо! Из-за дурной бабы…» : - выругался он про себя…
Саша не видел, когда молодая женщина вышла из дома и куда она пошла. Он услышал шорох позади себя и обернулся. Она была метрах в пятидесяти от него и вероятно еще его не увидела. Она шла домой. Почему она выбрала путь, пролегающий через его «обзорный пункт» он не знал. Чтобы она случайно не наткнулась на его «убежище», он положил винтовку, перекатился, сел на корточки и принялся сосредоточенно изучать булыжник. Когда она подошла достаточно близко, он выпрямился и встал. Сделав руками приветливый жест, он улыбнулся. Женщина испуганно остановилась. Саша улыбнулся еще шире и пошел ей на встречу, сознательно заставляя ее обойти кустарник. Расстояние между ним и женщиной сократилось шагов до десяти. Женщина выкрикнула что-то предостерегающее, сделала шаг назад и со стыдливым видом задрала юбку, прикрывая оголенную грудь. Его удивило такое поведение, но он показал ей жестами, что он не имеет ничего против того, чтобы она прошла. Указав рукой на ее дом, он сказал:
- Иди, дурная! Ничего я тебе не сделаю.
Его слова произвели абсолютно противоположный эффект. Женщина покачала головой, мелко затряслась, попытавшись целиком закутаться в юбку. Она затравленно озиралась по сторонам, попеременно оголяя то грудь, то стройные бедра.
«Пять месяцев без баб!» : - думал Саша, наблюдая за этим представлением.
- Иди! Иди уже. - Попробовал он успокоить обезумевшую и для убедительности повернулся к ней спиной.
Повернувшись назад спустя полминуты, он обнаружил, что темнокожая красавица сорвалась с места и бежит по направлению к его винтовке.
«Блин! Не хватало еще, чтоб она меня пристрелила!». Понимая, что надо что-то делать, Саша, рванул ей наперерез, напрыгнул сверху и повалил на землю. Она перевернулась на спину начала отчаянно брыкаться и вертеть головой из стороны в сторону. Черное бархатистое тело, поджарые бедра, кулаки, махающие по воздуху, изредка достигая своей цели. Мускус! Его рука, упертая ей в ребра, наполовину накрыла ее молодую некрупную грудь. Борьба. Запах пота. Возбуждение от сопротивления и близости, наполнило его…
«Что я делаю?» - думал, Саша, расстегивая штаны…
Ее вопль услышали…
На крыльцо выскочил отец и дети. Мужчина все понял и вспоминал, где он оставил топор…
Вопль никак не прекращался. Саша не мог его больше терпеть. Он вынул из сапога нож и со всего размаху всадил ей в глотку…
Кровь не брызнула, она ровными струйками стекала на землю с обеих сторон лезвия. Он поднялся и направился к винтовке . Взяв ее в руки, он сбросил крышку видоискателя и направил ствол на метавшегося по двору мужчину. Сердце щемило. «Из-за дурной бабы». В голове стучало…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
- Саша! Саша! Саша!
- А? Что? Где я?
- Дома! Что, сон?
- А? Да дурной… Все хорошо, милая.
- Ну, давай спи. Хороших снов тебе! - сказала Яна, поворачиваясь к нему спиной и вновь погружаясь в сон.
Он лежал и никак не мог заснуть. Повернулся на бок, и приобнял ее. Сон возбудил в нем желание. Он приподнял голову и кончиком языка коснулся мочки ее уха, стараясь при этом не дышать. Она не отреагировала. Тогда он прижался к ней, мягко прислонил локоть к животу и указательным пальцем начертил на ее груди мягкий, пунктирный круг по линии соска. Обождав чуть-чуть нарисовал еще один, большего диаметра. Провел медленную полудугу от края до края. Потом, неспешно всей пятерней, растопырив пальцы; от ключицы вниз, взобрался на холм, старательно избегая соска, распрямил кисть, натягивая кожу на груди и аккуратно ладонью коснулся самого кончика набухающей округлости. Опустил руку к простыне, напряг мышцы, прижал ее к себе и резко расслабился. Она стала дышать чаше. Он обнял ее шею ладонью, под самым подбородком, как-будто собирался задушить и расслабленной кистью потянул руку вниз. Между груди, по солнечному сплетению до линии трусов. Развернул локоть и тыльной стороной пальцев, ногтями, добрался до ребер. Очертил несколько окружностей по животу и вновь принялся ласкать грудь. Потом все бросил и, приподняв ей волосы, поцеловал в шею. Там где позвонки соединяют голову с телом. Чуть выше, чуть ниже прикусывая губами, добрался до ключицы. Уложил ее на спину. Она не открывала глаз, как бы притворяясь спящей. Ему нравилась эта игра. Он отстранился и взглянул на ее лицо. Она была красива, он всегда любил рассматривать ее спящей. Опустив голову он коснулся ее губ своими. Она не отвечала. Он был настойчив, языком раскрывая и поправляя ее губы, чтобы они легли именно так, как он хочет. Соитие губ состоялось. Она закинула руки ему на спину и длинными ногтями провела от ягодиц кверху. Он инстинктивно выгнулся, отпуская ее губы, но тут же впился ей в шею, в то место, где она срастается с подбородком, и вниз, вниз к ключице, к груди, к животу. Руками взялся за трусы и потянул их. Снял. Бросил. Поймал ноги, сложил вместе, звонким «Чмоком» поцеловал коленки. Одну, другую. Вновь развел ее ноги и начал, постоянно облизывая губы, целовать внутреннюю часть бедер, точно мучаясь в сомненьях, правое или левое выбрать. Все выше и выше к тому - заветному… Приближался и перескакивал. Дразня ее. Касаясь языком рядом и не попадая. Когда он подбирался слишком близко, она хваталась руками за простыню, натягивая ее. Упиралась ногами в матрас и подымала таз в попытках угадать, куда он прикоснется в следующий момент. А он дразнился, упрямо меняя язык и губы, временами просто прилипая к одному месту на несколько «долгих» мгновений. Она схватила его за волосы и несмотря на сопротивление подтянула к своему лицу, вцепилась в его губу зубами. Обвила его шею руками и сдавила, что было сил руки и бедра. Он был в ней, весь в ее власти. Отдался на милость проснувшейся воительнице…
Она толком не кричала. Она просто разодрала его спину в кровь и смотрела на него, сияющими даже в темноте глазами. Оба тяжело дышали. Он рухнул на спину, испортив очередную простыню, и закрыл глаза. Сердце колотилось, пытаясь вырваться из груди, отдаваясь неритмичной пульсацией в голове…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
Он снова открыл глаза, все еще задыхаясь.
-Ну что, Шурик? Пойдем мы.
«Сеня? А он то что здесь делает?» - задумался Саша и стал оглядываться по сторонам. Пустая комната. Бетонные стены и пол. Из прохода высунулась голова Семеныча.
- Как он?
- Пока без изменений! - ответил Сеня не своим голосом.
- Что врачи?
-Подождать просят.
-Пойдем Сеня, пора нам уже.
-Пошли! Давай, Саня, не пропадай.
- А куда я денусь? - Недоумевал он.
-Увидимся еще! - Попрощался Семеныч.
Они пошли к выходу…
-Стойте парни! - Крикнул Саша им вдогонку. - Я с вами пойду, чего я тут торчать то буду?
Они не обернулись. Он повернулся вслед за ними и пошел. Он пошел, а они все удалялись. Вот рыжая голова Семеныча скрылась за дверным проемом, вот испарился и Сеня. Он пошел быстрее, он даже побежал, но так и остался посреди комнаты.
«Что за чертовщина?» - подумал Саша и остановился. Внимательно оглядел ближнюю к нему стену и сделал шаг. Стена не приблизилась. Он посмотрел на пол и снова сделал шаг. Привычные полметра. Он прошел их и вновь взглянул на стену. Еще шаг. Стена ближе не стала. Разум его отказывался воспринимать это. Он побежал, стена стала нереальной, недостижимой целью. Он ускорял и ускорял темп, впадая в истеричное состояние. Голова гудела, дыхание участилось, а стена вдруг начала растворяться, растекаться, становиться прозрачной. Все вокруг превращалось в сплошное ничто. Все исчезло, смолкли звуки. Все, кроме одного: Он слышал стук собственных сапог. Армейские с подковами. Они гремели со странным пристуком, заполняя собой опутавшую его пустоту.
«Странный ритм для бега!» - подумал, Саша, пытаясь остановиться…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
Внезапно все стихло. Тишина. Лишь тихое посапывание сбоку. Он повернулся.
«Как она прекрасна!» - подумал он. Всклокоченные волосы, тень улыбки на губах, умиротворенное, божественно спокойное лицо. Его наполнило внутреннее тепло и гармония. Счастье? Пожалуй, да! Он вдруг почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Ему стало настолько хорошо, что он не выдержал; провел рукой по ее волосам, очень аккуратно, что бы не разбудить и прошептал, почти про себя:
- Я тебя люблю!!!
Врядли она услышала, но отвечая своему сну, улыбнулась и проговорила что-то невнятное. Он ласково улыбнулся, умиляясь такому совпадению, и продолжал созерцать. Когда она забавно поежившись зашебуршала, поворачиваясь на другой бок, забрав с собой одеяло и закутавшись в него, он мягко прильнул ухом к ее спине и принялся отсчитывать удары сердца…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
«Хорошо-то как!» - думал Саша, выбираясь из цепких лапок сна. Даже барабаны стучали как-то иначе. Он потянулся и открыл глаза.
Белый потолок больничной палаты, приборы, провода от которых тянулись к нему.
«Ах, вот что за барабаны сводили меня с ума!» - улыбаясь, подумал Саша. И действительно, какофония звуков, издаваемых приборами, ужасно напоминала тот самый неритмичный стук. Справа от него послышался диалог. Он не смог разглядеть говоривших, как и не смог ничего изменить.
- Такой молодой! Жалко ведь, Семен Андреич. Может еще подождем?
- Милая, Яна Анатольевна, что ж вы за них всех так переживаете? Вот этот уже пять лет находится в состоянии комы! Сколько еще можно мучить беднягу? Выключайте…
Раздался щелчок. Ослабший организм Саши, так и не смог сделать самостоятельный вдох.
Он просто исчез, как исчез протяжный неритмичный звук…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
Эпилог (от автора)…
Если бы я писал роман, вероятнее всего, было бы небезынтересно рассмотреть жизнь медсестры, Яны Анатольевны. Понять, почему она выбирала ночные дежурства в отделении, где лежали больные в коме. Что она им колола? И колола ли? Ну, ведь не просто так их посещали эротические сны? Может она молодая нимфоманка? А может старая, всеми заброшенная женщина, уже почти некрофилка? Кто такой Семеныч? Зачем он выламывал дверь? И главное, куда она вела? Почему он так беспокоился о нехорошем внешнем виде Александра? В чем виноват Сеня? Зачем он постоянно навещает своего друга? Может это он изнасиловал и убил бедную африканскую женщину? Может Саша, все это видел в «глазок» оптического прицела? Может спасая Сеню от неминуемой кары он и получил предательскую пулю в спину? От снайпера? Или от Сени? А какую роль тогда играет, Семеныч, во всей этой ситуации?
Все эти вопросы оставляю на рассмотрение Вам! Фантазируйте наздоровье. Я лишь описал то, что возможно творилось в коматозном мозгу моего героя. И именно это и было моей целью…
Собственно, история фотографа и девочки нагло скопипащщена максимовым, с некоего сайта, который рассказывал о творчестве замечательной группы Savatage, а конкретно о альбоме "Поэты и безумцы". Именно эта небольшая копипаста и родила идею, как превратить тошнотворное начало в более менее читаемый рассказ с уклоном в мистику...
Дыра. (окончание)
Ему приснился сон. Неоднозначный. Он лежал в своем «кустарнике», разглядывая деревеньку. Это была маленькая ферма, состоявшая из одной семьи. Глава семейства - мужчина в годах, его молодая жена, и двое детей; мальчик и девочка. Мужчина с хмурым лицом бегал по двору, будто бы чего-то искал. Потом схватил топор, сказал что-то детям, и грозно помахав кулаком в сторону Саши, направился прямо на него.
«Хреново дело.» : - пронеслось у Саши в голове, прежде чем он нажал на спусковой крючок. Мужчина выпустил топор из рук и начал оседать…
«Господи! Как глупо! Из-за дурной бабы…» : - выругался он про себя…
Саша не видел, когда молодая женщина вышла из дома и куда она пошла. Он услышал шорох позади себя и обернулся. Она была метрах в пятидесяти от него и вероятно еще его не увидела. Она шла домой. Почему она выбрала путь, пролегающий через его «обзорный пункт» он не знал. Чтобы она случайно не наткнулась на его «убежище», он положил винтовку, перекатился, сел на корточки и принялся сосредоточенно изучать булыжник. Когда она подошла достаточно близко, он выпрямился и встал. Сделав руками приветливый жест, он улыбнулся. Женщина испуганно остановилась. Саша улыбнулся еще шире и пошел ей на встречу, сознательно заставляя ее обойти кустарник. Расстояние между ним и женщиной сократилось шагов до десяти. Женщина выкрикнула что-то предостерегающее, сделала шаг назад и со стыдливым видом задрала юбку, прикрывая оголенную грудь. Его удивило такое поведение, но он показал ей жестами, что он не имеет ничего против того, чтобы она прошла. Указав рукой на ее дом, он сказал:
- Иди, дурная! Ничего я тебе не сделаю.
Его слова произвели абсолютно противоположный эффект. Женщина покачала головой, мелко затряслась, попытавшись целиком закутаться в юбку. Она затравленно озиралась по сторонам, попеременно оголяя то грудь, то стройные бедра.
«Пять месяцев без баб!» : - думал Саша, наблюдая за этим представлением.
- Иди! Иди уже. - Попробовал он успокоить обезумевшую и для убедительности повернулся к ней спиной.
Повернувшись назад спустя полминуты, он обнаружил, что темнокожая красавица сорвалась с места и бежит по направлению к его винтовке.
«Блин! Не хватало еще, чтоб она меня пристрелила!». Понимая, что надо что-то делать, Саша, рванул ей наперерез, напрыгнул сверху и повалил на землю. Она перевернулась на спину начала отчаянно брыкаться и вертеть головой из стороны в сторону. Черное бархатистое тело, поджарые бедра, кулаки, махающие по воздуху, изредка достигая своей цели. Мускус! Его рука, упертая ей в ребра, наполовину накрыла ее молодую некрупную грудь. Борьба. Запах пота. Возбуждение от сопротивления и близости, наполнило его…
«Что я делаю?» - думал, Саша, расстегивая штаны…
Ее вопль услышали…
На крыльцо выскочил отец и дети. Мужчина все понял и вспоминал, где он оставил топор…
Вопль никак не прекращался. Саша не мог его больше терпеть. Он вынул из сапога нож и со всего размаху всадил ей в глотку…
Кровь не брызнула, она ровными струйками стекала на землю с обеих сторон лезвия. Он поднялся и направился к винтовке . Взяв ее в руки, он сбросил крышку видоискателя и направил ствол на метавшегося по двору мужчину. Сердце щемило. «Из-за дурной бабы». В голове стучало…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
- Саша! Саша! Саша!
- А? Что? Где я?
- Дома! Что, сон?
- А? Да дурной… Все хорошо, милая.
- Ну, давай спи. Хороших снов тебе! - сказала Яна, поворачиваясь к нему спиной и вновь погружаясь в сон.
Он лежал и никак не мог заснуть. Повернулся на бок, и приобнял ее. Сон возбудил в нем желание. Он приподнял голову и кончиком языка коснулся мочки ее уха, стараясь при этом не дышать. Она не отреагировала. Тогда он прижался к ней, мягко прислонил локоть к животу и указательным пальцем начертил на ее груди мягкий, пунктирный круг по линии соска. Обождав чуть-чуть нарисовал еще один, большего диаметра. Провел медленную полудугу от края до края. Потом, неспешно всей пятерней, растопырив пальцы; от ключицы вниз, взобрался на холм, старательно избегая соска, распрямил кисть, натягивая кожу на груди и аккуратно ладонью коснулся самого кончика набухающей округлости. Опустил руку к простыне, напряг мышцы, прижал ее к себе и резко расслабился. Она стала дышать чаше. Он обнял ее шею ладонью, под самым подбородком, как-будто собирался задушить и расслабленной кистью потянул руку вниз. Между груди, по солнечному сплетению до линии трусов. Развернул локоть и тыльной стороной пальцев, ногтями, добрался до ребер. Очертил несколько окружностей по животу и вновь принялся ласкать грудь. Потом все бросил и, приподняв ей волосы, поцеловал в шею. Там где позвонки соединяют голову с телом. Чуть выше, чуть ниже прикусывая губами, добрался до ключицы. Уложил ее на спину. Она не открывала глаз, как бы притворяясь спящей. Ему нравилась эта игра. Он отстранился и взглянул на ее лицо. Она была красива, он всегда любил рассматривать ее спящей. Опустив голову он коснулся ее губ своими. Она не отвечала. Он был настойчив, языком раскрывая и поправляя ее губы, чтобы они легли именно так, как он хочет. Соитие губ состоялось. Она закинула руки ему на спину и длинными ногтями провела от ягодиц кверху. Он инстинктивно выгнулся, отпуская ее губы, но тут же впился ей в шею, в то место, где она срастается с подбородком, и вниз, вниз к ключице, к груди, к животу. Руками взялся за трусы и потянул их. Снял. Бросил. Поймал ноги, сложил вместе, звонким «Чмоком» поцеловал коленки. Одну, другую. Вновь развел ее ноги и начал, постоянно облизывая губы, целовать внутреннюю часть бедер, точно мучаясь в сомненьях, правое или левое выбрать. Все выше и выше к тому - заветному… Приближался и перескакивал. Дразня ее. Касаясь языком рядом и не попадая. Когда он подбирался слишком близко, она хваталась руками за простыню, натягивая ее. Упиралась ногами в матрас и подымала таз в попытках угадать, куда он прикоснется в следующий момент. А он дразнился, упрямо меняя язык и губы, временами просто прилипая к одному месту на несколько «долгих» мгновений. Она схватила его за волосы и несмотря на сопротивление подтянула к своему лицу, вцепилась в его губу зубами. Обвила его шею руками и сдавила, что было сил руки и бедра. Он был в ней, весь в ее власти. Отдался на милость проснувшейся воительнице…
Она толком не кричала. Она просто разодрала его спину в кровь и смотрела на него, сияющими даже в темноте глазами. Оба тяжело дышали. Он рухнул на спину, испортив очередную простыню, и закрыл глаза. Сердце колотилось, пытаясь вырваться из груди, отдаваясь неритмичной пульсацией в голове…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
Он снова открыл глаза, все еще задыхаясь.
-Ну что, Шурик? Пойдем мы.
«Сеня? А он то что здесь делает?» - задумался Саша и стал оглядываться по сторонам. Пустая комната. Бетонные стены и пол. Из прохода высунулась голова Семеныча.
- Как он?
- Пока без изменений! - ответил Сеня не своим голосом.
- Что врачи?
-Подождать просят.
-Пойдем Сеня, пора нам уже.
-Пошли! Давай, Саня, не пропадай.
- А куда я денусь? - Недоумевал он.
-Увидимся еще! - Попрощался Семеныч.
Они пошли к выходу…
-Стойте парни! - Крикнул Саша им вдогонку. - Я с вами пойду, чего я тут торчать то буду?
Они не обернулись. Он повернулся вслед за ними и пошел. Он пошел, а они все удалялись. Вот рыжая голова Семеныча скрылась за дверным проемом, вот испарился и Сеня. Он пошел быстрее, он даже побежал, но так и остался посреди комнаты.
«Что за чертовщина?» - подумал Саша и остановился. Внимательно оглядел ближнюю к нему стену и сделал шаг. Стена не приблизилась. Он посмотрел на пол и снова сделал шаг. Привычные полметра. Он прошел их и вновь взглянул на стену. Еще шаг. Стена ближе не стала. Разум его отказывался воспринимать это. Он побежал, стена стала нереальной, недостижимой целью. Он ускорял и ускорял темп, впадая в истеричное состояние. Голова гудела, дыхание участилось, а стена вдруг начала растворяться, растекаться, становиться прозрачной. Все вокруг превращалось в сплошное ничто. Все исчезло, смолкли звуки. Все, кроме одного: Он слышал стук собственных сапог. Армейские с подковами. Они гремели со странным пристуком, заполняя собой опутавшую его пустоту.
«Странный ритм для бега!» - подумал, Саша, пытаясь остановиться…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
Внезапно все стихло. Тишина. Лишь тихое посапывание сбоку. Он повернулся.
«Как она прекрасна!» - подумал он. Всклокоченные волосы, тень улыбки на губах, умиротворенное, божественно спокойное лицо. Его наполнило внутреннее тепло и гармония. Счастье? Пожалуй, да! Он вдруг почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Ему стало настолько хорошо, что он не выдержал; провел рукой по ее волосам, очень аккуратно, что бы не разбудить и прошептал, почти про себя:
- Я тебя люблю!!!
Врядли она услышала, но отвечая своему сну, улыбнулась и проговорила что-то невнятное. Он ласково улыбнулся, умиляясь такому совпадению, и продолжал созерцать. Когда она забавно поежившись зашебуршала, поворачиваясь на другой бок, забрав с собой одеяло и закутавшись в него, он мягко прильнул ухом к ее спине и принялся отсчитывать удары сердца…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
«Хорошо-то как!» - думал Саша, выбираясь из цепких лапок сна. Даже барабаны стучали как-то иначе. Он потянулся и открыл глаза.
Белый потолок больничной палаты, приборы, провода от которых тянулись к нему.
«Ах, вот что за барабаны сводили меня с ума!» - улыбаясь, подумал Саша. И действительно, какофония звуков, издаваемых приборами, ужасно напоминала тот самый неритмичный стук. Справа от него послышался диалог. Он не смог разглядеть говоривших, как и не смог ничего изменить.
- Такой молодой! Жалко ведь, Семен Андреич. Может еще подождем?
- Милая, Яна Анатольевна, что ж вы за них всех так переживаете? Вот этот уже пять лет находится в состоянии комы! Сколько еще можно мучить беднягу? Выключайте…
Раздался щелчок. Ослабший организм Саши, так и не смог сделать самостоятельный вдох.
Он просто исчез, как исчез протяжный неритмичный звук…
Бум! Бум-бум! Бум-бум-бум-бум! Бум!
Эпилог (от автора)…
Если бы я писал роман, вероятнее всего, было бы небезынтересно рассмотреть жизнь медсестры, Яны Анатольевны. Понять, почему она выбирала ночные дежурства в отделении, где лежали больные в коме. Что она им колола? И колола ли? Ну, ведь не просто так их посещали эротические сны? Может она молодая нимфоманка? А может старая, всеми заброшенная женщина, уже почти некрофилка? Кто такой Семеныч? Зачем он выламывал дверь? И главное, куда она вела? Почему он так беспокоился о нехорошем внешнем виде Александра? В чем виноват Сеня? Зачем он постоянно навещает своего друга? Может это он изнасиловал и убил бедную африканскую женщину? Может Саша, все это видел в «глазок» оптического прицела? Может спасая Сеню от неминуемой кары он и получил предательскую пулю в спину? От снайпера? Или от Сени? А какую роль тогда играет, Семеныч, во всей этой ситуации?
Все эти вопросы оставляю на рассмотрение Вам! Фантазируйте наздоровье. Я лишь описал то, что возможно творилось в коматозном мозгу моего героя. И именно это и было моей целью…