срок нашей годности
Уезжая неделю назад за город, забыл в холодильнике упаковку сосисок.
Переживал разве что из-за участившихся случаев рассеянности: продукты там, куда ехал, есть, да я и так вез в рюкзаке 3 кг мяса, а запас дома в Москве еды быстрого приготовления пригодится в любом случае: иногда возвращаюсь поздно, и даже в крупных сетевых супермаркетах не всегда удается найти фунт плоти лучшего на вид качества. А сосиски, хотя и не очень мясо - вошел в квартиру и сразу сварил и закинул в себя калорий после достаточно долгой дороги: с моим запасом азиатских соусов будет даже и вкусно. Испортиться же в холодильнике сосиски не могли: ну что может с ними случиться в заводской упаковке.
Оказывается, может - и случилось.
Сосиски с неистекшим сроком годности оказались настолько живыми, что надышали в своем стерильном саркофаге /все помнят, из каких двух корней образовано это слово?/ так, что их усыпальницу раздуло
и если бы камера не была запечатана настолько надежно, могло бы и разорвать, от чего тушки разметало бы по всему холодильнику, и они погибли бы от травм и изменения газового баланса их искусственной атмосферы.
Вспомнилось хрестоматийное
там, средь мрамора, печальный
гроб болтается хрустальный -
посредине виден он,
вождь народов и племен
Наверное, многие выбросили бы такую упаковку, не распечатывая, но естественная любознательность исследователя побудила меня вскрыть защитную мембрану. Вопреки худшим ожиданиям, запах пошел свежий и вполне сосисочный, не было признаков тления и на самих посланцах иных миров
Я уже не раз писал о продуктах, кажущихся читателям подозрительными, и некоторые сердобольные, которым непонятна моя просветительская миссия, советовали мне покупать еду только у надежных поставщиков и непременно высшего качества, но меня подстегивает научный азарт, и я снова и снова экспериментирую с пищей, которую, возможно забраковали бы другие осторожные потребители: так Гарри Гудини испытывал судьбу, раз за разом выбираясь из сундуков, тюремных камер, сейфов, смирительных рубашек и даже будучи засыпанным в могиле. Правда, он умер от перитонита после избиения иллюзиониста одним из зрителей, но ведь и эти мои заметки не столько о еде, как о нашем сроке годности.
Граждане же, покупающие бройлерных кур да и просто сосиски, и полагающие, что они живут более безопасной жизнью, чем те, кто рискует есть что-либо во вздувшейся упаковке, просто плохо представляют себе, из чего и как производят их повседневные продукты питания.
Так что я пошел дальше и сварил этих бедолаг, пребывавших на грани их клинической смерти - и тут случился реальный разрыв шаблона.
Не моего, а их, конечно
внутренности, вопреки надеждам всё еще встречающихся в сети недоброжелателей, разнесло у зашедших ко мне на огонек сосисок, а не у меня.
А ведь у них еще даже не вышел срок годности
По моей стройной теории, срок годности есть и у нас, и наше земное существование заканчивается лишь спустя какое-то время после его завершения. В этой нашей нынешней инкарнации и обитании во внешней оболочке Homo не вечен никто, даже и тот Предсовнаркома, которого при советской власти позиционировали как "вечноживого" или "всегда живого":
Ленин всегда живой,
Ленин всегда с тобой:
В горе, в надежде и радости.
Ленин в твоей весне,
В каждом счастливом дне,
Ленин в тебе и во мне!
Это "в каждом тебе и во мне" похоже по симптомам на отношения паразита и хозяина, но с этим можно бороться. Сам же он действительно спит и дышит в пуленепробиваемой упаковке в гранитном шале напротив ГУМа, и её, в отличие от моих сосисок, не раздувает - даже от гордости - которую и наблюдаем сейчас у немалой части населения.
Только вот жизнь большинству из нас отпущена не очень большая, и правильнее тратить её разумно - на то, чтобы жить: радоваться, растить детей, сажать деревья, строить дома, читать, слушать музыку, смотреть картины любимых художников, вкусно готовить, а то и играть самому на каких-нибудь инструментах, рисовать, писать стихи и прозу, фотографировать, помогать природе и не мусорить. И уж никак не тратить подаренные нам годы на всякую бесполезную ерунду: злобу, ненависть, ругань в социальных сетях, а то и на другие более радикальные и еще менее умные поступки.
Конец же у всех один: по истечении срока годности, а то и раньше предстанем, как лопнувшие сосиски, перед Осирисом, и Тот с Анубисом положат на весы вынутое из распахнувшейся грудной клетки сердце - многие ли смогли прожить с легким сердцем, чтобы оно не перевесило перо Маат?
Переживал разве что из-за участившихся случаев рассеянности: продукты там, куда ехал, есть, да я и так вез в рюкзаке 3 кг мяса, а запас дома в Москве еды быстрого приготовления пригодится в любом случае: иногда возвращаюсь поздно, и даже в крупных сетевых супермаркетах не всегда удается найти фунт плоти лучшего на вид качества. А сосиски, хотя и не очень мясо - вошел в квартиру и сразу сварил и закинул в себя калорий после достаточно долгой дороги: с моим запасом азиатских соусов будет даже и вкусно. Испортиться же в холодильнике сосиски не могли: ну что может с ними случиться в заводской упаковке.
Оказывается, может - и случилось.
Сосиски с неистекшим сроком годности оказались настолько живыми, что надышали в своем стерильном саркофаге /все помнят, из каких двух корней образовано это слово?/ так, что их усыпальницу раздуло
и если бы камера не была запечатана настолько надежно, могло бы и разорвать, от чего тушки разметало бы по всему холодильнику, и они погибли бы от травм и изменения газового баланса их искусственной атмосферы.
Вспомнилось хрестоматийное
там, средь мрамора, печальный
гроб болтается хрустальный -
посредине виден он,
вождь народов и племен
Наверное, многие выбросили бы такую упаковку, не распечатывая, но естественная любознательность исследователя побудила меня вскрыть защитную мембрану. Вопреки худшим ожиданиям, запах пошел свежий и вполне сосисочный, не было признаков тления и на самих посланцах иных миров
Я уже не раз писал о продуктах, кажущихся читателям подозрительными, и некоторые сердобольные, которым непонятна моя просветительская миссия, советовали мне покупать еду только у надежных поставщиков и непременно высшего качества, но меня подстегивает научный азарт, и я снова и снова экспериментирую с пищей, которую, возможно забраковали бы другие осторожные потребители: так Гарри Гудини испытывал судьбу, раз за разом выбираясь из сундуков, тюремных камер, сейфов, смирительных рубашек и даже будучи засыпанным в могиле. Правда, он умер от перитонита после избиения иллюзиониста одним из зрителей, но ведь и эти мои заметки не столько о еде, как о нашем сроке годности.
Граждане же, покупающие бройлерных кур да и просто сосиски, и полагающие, что они живут более безопасной жизнью, чем те, кто рискует есть что-либо во вздувшейся упаковке, просто плохо представляют себе, из чего и как производят их повседневные продукты питания.
Так что я пошел дальше и сварил этих бедолаг, пребывавших на грани их клинической смерти - и тут случился реальный разрыв шаблона.
Не моего, а их, конечно
внутренности, вопреки надеждам всё еще встречающихся в сети недоброжелателей, разнесло у зашедших ко мне на огонек сосисок, а не у меня.
А ведь у них еще даже не вышел срок годности
По моей стройной теории, срок годности есть и у нас, и наше земное существование заканчивается лишь спустя какое-то время после его завершения. В этой нашей нынешней инкарнации и обитании во внешней оболочке Homo не вечен никто, даже и тот Предсовнаркома, которого при советской власти позиционировали как "вечноживого" или "всегда живого":
Ленин всегда живой,
Ленин всегда с тобой:
В горе, в надежде и радости.
Ленин в твоей весне,
В каждом счастливом дне,
Ленин в тебе и во мне!
Это "в каждом тебе и во мне" похоже по симптомам на отношения паразита и хозяина, но с этим можно бороться. Сам же он действительно спит и дышит в пуленепробиваемой упаковке в гранитном шале напротив ГУМа, и её, в отличие от моих сосисок, не раздувает - даже от гордости - которую и наблюдаем сейчас у немалой части населения.
Только вот жизнь большинству из нас отпущена не очень большая, и правильнее тратить её разумно - на то, чтобы жить: радоваться, растить детей, сажать деревья, строить дома, читать, слушать музыку, смотреть картины любимых художников, вкусно готовить, а то и играть самому на каких-нибудь инструментах, рисовать, писать стихи и прозу, фотографировать, помогать природе и не мусорить. И уж никак не тратить подаренные нам годы на всякую бесполезную ерунду: злобу, ненависть, ругань в социальных сетях, а то и на другие более радикальные и еще менее умные поступки.
Конец же у всех один: по истечении срока годности, а то и раньше предстанем, как лопнувшие сосиски, перед Осирисом, и Тот с Анубисом положат на весы вынутое из распахнувшейся грудной клетки сердце - многие ли смогли прожить с легким сердцем, чтобы оно не перевесило перо Маат?