вчера был день памяти жертв политических репрессий
Съездил к Соловецкому камню.
Следует отметить первую странность этого страшного хэллоуинского вечера. Не только у камня, но и во всем скверике с краю Лубянской площади в 18.00. не оказалось ни одного человека.
Разве что жались по периферийным скамейкам влюбленные парочки
и то, по тому, как они на меня посматривали, можно было предположить, что это вечерние дежурные из расположенной неподалеку конторы.
Да тихо стояли в поле зрения безучастные автобусы
и даже машина оперативной помощи.
А за окном всё так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три жёлтых фонаря: два - на зоне, один - внутри лагеря.
И барака что-то не шли отпирать, и не слыхать было, чтобы дневальные брали бочку парашную на палки - выносить.
Партии же, представители которых привезли венки, уже все разъехались.
Следует отметить первую странность этого страшного хэллоуинского вечера. Не только у камня, но и во всем скверике с краю Лубянской площади в 18.00. не оказалось ни одного человека.
Разве что жались по периферийным скамейкам влюбленные парочки
и то, по тому, как они на меня посматривали, можно было предположить, что это вечерние дежурные из расположенной неподалеку конторы.
Да тихо стояли в поле зрения безучастные автобусы
и даже машина оперативной помощи.
А за окном всё так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три жёлтых фонаря: два - на зоне, один - внутри лагеря.
И барака что-то не шли отпирать, и не слыхать было, чтобы дневальные брали бочку парашную на палки - выносить.
Партии же, представители которых привезли венки, уже все разъехались.