Инна Степановна
К Инне Степановне стал ездить еще году в 2000-ном.
Она жила в двухкомнатной квартире. В одной комнате сама,
другую сдавала, а деньги платила сиделке, которая жила на кухне.
Еще лет за десять до этого ее парализовало в результате какой-то
болезни. Совсем. Только открывался рот и по утрам могла пошевелить
пальцами рук. Сиделки,пользуясь ее болезнью, начинали подселять
родственников и знакомых не редко с детьми. Порой заставал картину:
лежит Инна Степановна, на груди у нее подставка для школьных учебников,
мальчонка таджиченок сидит рядом и внимательно следит за глазами, когда
моргнут переворачивает страницу. Терпеть она умела, но переодически ей все
надоедало и тогда сиделка сменялась. Как ей удавалось находить новых
не знаю, но со временем все повторялось. История знакомства с Инной Степановной
это история общения с ее сиделками. Все происходило через них: звонки,
разговоры, порой даже исповеди. Я не все понимал, что она говорит и приходилось
обращаться к их помощи. После причастия устраивался обед и теперь я
знаток таджикской кухни, плов, манты и прочие блюда и закуски мною
многократно и с удовольствием отведаны.
По каким-то обстоятельствам ей пришлось переселиться в однокомнатную
квартиру. Была организована перепланировка, комнату перегородили и
часть по прежнему сдавалась. Наконец повезло и с сиделкой.
Таджичка Валентина оказалась доброй женщиной. На родине у нее три девочки,
ради которых она здесь работает. С юмором, готовит пальчики оближешь, все
окрестные инвалиды оказались под ее заботой. Не получается только с личной
жизнью. Периодически становится второй женой какого-нибудь земляка, но это
всегда кончается с его отъездом. Предлагал ей покреститься и познакомиться с
кем-нибудь из наших измученных семейными неудачами прихожан, но не верит она
в наших мужиков и религию готова поменять, только если поймет, что это точно ее мужчина.
Валя понимает все неясные слова, звуки и моргания Инны Степановны, а та живет
переживаниями о ее дочках и личных неудачах. Двадцать, тридцать лет лежит
на диване, строит планы на будущее и не унывает. Раз в год одна из наших
сестер возит ее в лавру или в Годеново и это пожалуй все из внешнего,
что есть в ее жизни.
Она жила в двухкомнатной квартире. В одной комнате сама,
другую сдавала, а деньги платила сиделке, которая жила на кухне.
Еще лет за десять до этого ее парализовало в результате какой-то
болезни. Совсем. Только открывался рот и по утрам могла пошевелить
пальцами рук. Сиделки,пользуясь ее болезнью, начинали подселять
родственников и знакомых не редко с детьми. Порой заставал картину:
лежит Инна Степановна, на груди у нее подставка для школьных учебников,
мальчонка таджиченок сидит рядом и внимательно следит за глазами, когда
моргнут переворачивает страницу. Терпеть она умела, но переодически ей все
надоедало и тогда сиделка сменялась. Как ей удавалось находить новых
не знаю, но со временем все повторялось. История знакомства с Инной Степановной
это история общения с ее сиделками. Все происходило через них: звонки,
разговоры, порой даже исповеди. Я не все понимал, что она говорит и приходилось
обращаться к их помощи. После причастия устраивался обед и теперь я
знаток таджикской кухни, плов, манты и прочие блюда и закуски мною
многократно и с удовольствием отведаны.
По каким-то обстоятельствам ей пришлось переселиться в однокомнатную
квартиру. Была организована перепланировка, комнату перегородили и
часть по прежнему сдавалась. Наконец повезло и с сиделкой.
Таджичка Валентина оказалась доброй женщиной. На родине у нее три девочки,
ради которых она здесь работает. С юмором, готовит пальчики оближешь, все
окрестные инвалиды оказались под ее заботой. Не получается только с личной
жизнью. Периодически становится второй женой какого-нибудь земляка, но это
всегда кончается с его отъездом. Предлагал ей покреститься и познакомиться с
кем-нибудь из наших измученных семейными неудачами прихожан, но не верит она
в наших мужиков и религию готова поменять, только если поймет, что это точно ее мужчина.
Валя понимает все неясные слова, звуки и моргания Инны Степановны, а та живет
переживаниями о ее дочках и личных неудачах. Двадцать, тридцать лет лежит
на диване, строит планы на будущее и не унывает. Раз в год одна из наших
сестер возит ее в лавру или в Годеново и это пожалуй все из внешнего,
что есть в ее жизни.