Мирей Матье
Мирей Матье пела сегодня в Кремлёвском Дворце Съездов. Мы с супругой, поразмышляв и осознав, что французская легенда превыше поста и молитвы, всей семьёй пошли на концерт.
Атмосфера зала перед началом мне чем-то напомнила рождественский сочельник, когда всё внутри уже устремлено к предстоящему торжеству. Радость от предвкушения встречи и одновременно какая-то непонятная тревога смешивались в необыкновенный, манящий сказочный коктейль.
Я уже давно не хожу на эстрадные концерты, иногда только случайно вижу что-то по телевизору, обычно неодобрительно качая головой. Сегодня же, неожиданно почувствовал, что присутствую не на концерте, а на службе. Когда меня спрашивают наши прихожане, какую молитву читать в том или ином случае, то я последнее время отвечаю: не важно что читать, а важно как, и вдруг, эта мысль продлилась далее: важно не что петь, а как петь. Не знаю я французского, чтобы понять тексты, не знаю и жизни, которой жила и живет Матье, но слушая и наблюдая её пение, всё становится понятным и без ненужной в данном случае информации. Это было по настоящему духовное пение, и духовность эта клубилась в зале как кадильный дым в храме. Ещё раз убедился, кто-то и молитву может сделать попсой, а другой и из обычной песни сотворит молитву.
Несколько раз во время концерта на сцену выходили зрители дарить цветы. Певица не просто принимали букеты, но с каждым подошедшим разговаривала, иногда сама спрашивая о чём-то поклонника, а чаще выслушивала и отвечала на приветствия. Все, кто вышел на сцену с цветами, хотели обнять и поцеловать звезду и никто из них не ушел тщетным. Некоторых она сама целовала и обнимала, а увидев подошедшего артиста Этуша радостно приветствовала восклицанием: О! Мсье Этуш!
Наблюдать эти длинные поздравления, несколько раз прерывавшие концерт, было не менее интересно, чем слушать песни. Долго размышлял, что же мне всё это напоминает , а потом догадался - очередь ко кресту после праздничной литургии, когда каждый радостно поздравит тебя или ты его и все, даже незнакомые прихожане, чувствуются родными.
В перерыве побежали в буфет. Женщина, стоящая впереди, обернулась и узнала меня: батюшка здравствуйте. Постоял немного переминаясь и размышляя, как бы приличным образом сбежать от нашей прихожанки, но она без всяких слов убежала первая. Сияющий дедушка, позади нас, все посматривал на мою седую бороду и затем вдруг вздохнул: А в шестьдесят седьмом году на её концерт в Лужниках я так и не попал...
В конце выступления певица исполнила Очи Черные и Парижский Вальс, а затем на бис Чау бомбина сорри и еще несколько до боли знакомых песен.
По дороге домой дочка шестиклассница напевала мелодии и восклицала: Как же она поёт! Ну как же поёт! Всё по настоящему!
С удивлением смотрел на Настю. После церковной службы она мне такого никогда не говорила.
Атмосфера зала перед началом мне чем-то напомнила рождественский сочельник, когда всё внутри уже устремлено к предстоящему торжеству. Радость от предвкушения встречи и одновременно какая-то непонятная тревога смешивались в необыкновенный, манящий сказочный коктейль.
Я уже давно не хожу на эстрадные концерты, иногда только случайно вижу что-то по телевизору, обычно неодобрительно качая головой. Сегодня же, неожиданно почувствовал, что присутствую не на концерте, а на службе. Когда меня спрашивают наши прихожане, какую молитву читать в том или ином случае, то я последнее время отвечаю: не важно что читать, а важно как, и вдруг, эта мысль продлилась далее: важно не что петь, а как петь. Не знаю я французского, чтобы понять тексты, не знаю и жизни, которой жила и живет Матье, но слушая и наблюдая её пение, всё становится понятным и без ненужной в данном случае информации. Это было по настоящему духовное пение, и духовность эта клубилась в зале как кадильный дым в храме. Ещё раз убедился, кто-то и молитву может сделать попсой, а другой и из обычной песни сотворит молитву.
Несколько раз во время концерта на сцену выходили зрители дарить цветы. Певица не просто принимали букеты, но с каждым подошедшим разговаривала, иногда сама спрашивая о чём-то поклонника, а чаще выслушивала и отвечала на приветствия. Все, кто вышел на сцену с цветами, хотели обнять и поцеловать звезду и никто из них не ушел тщетным. Некоторых она сама целовала и обнимала, а увидев подошедшего артиста Этуша радостно приветствовала восклицанием: О! Мсье Этуш!
Наблюдать эти длинные поздравления, несколько раз прерывавшие концерт, было не менее интересно, чем слушать песни. Долго размышлял, что же мне всё это напоминает , а потом догадался - очередь ко кресту после праздничной литургии, когда каждый радостно поздравит тебя или ты его и все, даже незнакомые прихожане, чувствуются родными.
В перерыве побежали в буфет. Женщина, стоящая впереди, обернулась и узнала меня: батюшка здравствуйте. Постоял немного переминаясь и размышляя, как бы приличным образом сбежать от нашей прихожанки, но она без всяких слов убежала первая. Сияющий дедушка, позади нас, все посматривал на мою седую бороду и затем вдруг вздохнул: А в шестьдесят седьмом году на её концерт в Лужниках я так и не попал...
В конце выступления певица исполнила Очи Черные и Парижский Вальс, а затем на бис Чау бомбина сорри и еще несколько до боли знакомых песен.
По дороге домой дочка шестиклассница напевала мелодии и восклицала: Как же она поёт! Ну как же поёт! Всё по настоящему!
С удивлением смотрел на Настю. После церковной службы она мне такого никогда не говорила.