Смеяться или плакать?
Оригинал взят у shurigin в Смеяться или плакать?
"Боевой дух Вооруженных сил, между тем, держится на традициях, на живой связи с историей, на примерах мужества и самопожертвования героев. Полагаю, что в российской армии нужно возродить имена наиболее прославленных полков, воинских частей и соединений прошлых эпох: и советских, и более поздних эпох. Таких подразделений, как Преображенский и Семеновский полк. И министр обороны должен представить соответствующие предложения", - сказал Путин, выступая c посланием Федеральному собранию.
Он отметил, что для возрождения национального сознания нужно связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что Россия началась не с 1917, и даже не с 1991 года, что у нас единая и неразрывная тысячелетняя история, опираясь на которую мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития.
Именно это я предлагал ещё в 1993 году: "...Создавая армию новой России мы должны соединить в ней всё то лучшее, что было накоплено руской военной историей за прошедшие столетия. И рядом с прославленными частями и соединениями времён Великой Отечественной войны было бы правильно сформировать лучшие полки Русской Императорской Армии, возродить Преображенский и Семёновский полки..."
Грустно, что на осознание этих в общем-то прописных истин власти потребовалось 19 лет...
Разыскивая этот текст, я наткнулся на свой самый старый компьютерный файл. Написанный мной ещё в 1997 году на 166"пне" (если память не изменяет), когда не было ни интеренета, ни баз данных и большую часть фактов приходилось добывать по крупицам. Сегодня мне, написаное мною тогда, кажется наивным, но из песни слов не выкинешь. При этом часть мер, которые я предлагал пятнадцать (!!!) лет назад, вполне актуальны и сегодня.
Впрочем, судите сами. В какой-то мере это ответ и тем, кто меня любит упрекать, что я только критикую, не предлагая ничего взамен. Двадцать два года непрерывно года предлагаю!
Не верьте погоде, когда проливные дожди она льет.
Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет...
НЕ ВЕРЬТЕ ПЕХОТЕ...
Послесловие к проигранной войне.
О прошедшей чеченской войне 1994-1996 годов мы как-то быстро и очень стыдливо забыли, как юный поручик о неприличной болезни. А вместе с тем анализ ее является едва ли не важнейшим моментом для осознания тех процессов, которые идут в российских вооруженных силах. Именно эта война в полной мере высветила их техническое и моральное состояние, степень боеспособности войск, уровень оперативно- тактического мышления ее командного состава. И выводы из этой войны самые неутешительные...
[Читать дальше]
Чеченская война открыла обществу глаза на то в каком тяжелейшем кризисе находится сегодня армия. Даже сухой анализ этой войны займет не один том, поэтому ограничимся только ключевыми моментами:
Армия деморализована и расколота на социальные группы и касты. Высший военное руководство оказалось бесконечно далеко от жизни своих войск и занято решением узко корыстных интересов своих кланов, оставаясь безразличным к проблемам и нуждам своих подчиненных. Самым ярким тому подтверждением явилась новогодняя драма штурма Грозного. Руководство вооруженных сил не только спланировало бездарную обреченную на провал операцию, но и попросту бросило свои войска на произвол судьбы, когда начался их разгром, озабоченное лишь тем как бы прикрыть себя от “царского гнева”. Этот “паралич” управления обошелся армии в полторы тысячи убитых и пропавших без вести солдат и офицеров. Никогда со времен Финской компании, вяземского и харьковского “котлов” жизнь русского солдата не ценилась столь дешево как в чеченской компании. В самом кошмарном сне не могли привидится сотни тел наших солдат и офицеров, валяющихся в грязи, обглоданных собаками, никому не нужных. И все это всего за пять лет до конца второго тысячелетия. Это ли не показатель кризиса?
Армия утратила внутреннее единство и сплоченность, веру в государство. Оказались размытыми краеугольные для вооруженных сил понятия верности долгу и присяге.
Никогда до этого за последние сорок лет не было столь массовой сдачи в плен, дезертирства и переходов на сторону противника как на этой войне. И хотя эти случаи не стали явлением, а оставались на уровне отдельных фактов, но количество их выросло на несколько порядков даже по сравнению с “непопулярной” афганской компанией. Количество пленных, перебежчиков и дезертиров за два неполных года чеченской войны превысило все аналогичные показатели афганской войны, продолжавшейся десять лет, и пропустившей через себя в пятнадцать раз больше солдат и офицеров. По самым скромным оценкам из войск воевавших в Чечне за полтора года дезертировало или было вывезено родственниками более 1500 человек. Не менее 300 военнослужащих отвоевали в отрядах боевиков, перебежав к чеченцам или пойдя на сотрудничество в плену.
Никогда до этого не было такого раскола внутри самой воюющей армии, что говорит об отсутствии единства и веры в цели за которые воевали полки и дивизии. Массовым явлением чеченской войны стала психология прикрытия “своих” (с которыми здесь находишься) частей, и подставка “чужих” (всех остальных частей). Многие офицеры открыто заявляли о том, что на этой войне их главная цель: “спасти и сохранить своих солдат”, а до прочего- “дела нет”. Отсюда не редкие факты переговоров командиров с боевиками о взаимном “нейтралитете”, который зачастую оборачивался передачей боевикам планов боевых действий в их районах с целью “избежания не нужных потерь”, продажей боевикам боеприпасов, продуктов и амуниции, а иногда и откровенной “сдачей” дудаевцам информации о планах наиболее боеспособных частей и подразделений в обмен на все тот же “нейтралитет”, что приводило к тяжелым потерям выходивших на операции войск.
В тех же частях, которые “честно” воевали, так же весьма смутно представлялись цели этой войны, победу в ней. И потому основным побудительным мотивом боевых действий была месть за погибших друзей, корпоративная честь (спецназовская, десантная и проч.), национальная гордость. Стимулы безусловно важные, но вторичные для современной войны и современной армии, которые прежде всего требуют идейной убежденности в правоте своего государства и веры в победу.
О техническом и тыловом обеспечении войск вообще говорить не приходится. Оно было просто на пещерном уровне. Армия голодала, не хватало формы, амуниции, белья. Полки и бригады были одеты во что попало от старых советских “хебешек”, до кустарных “разгрузок” и трофейных турецких камуфляжей. Среди солдат массовым явлением стала не свойственная до селе русской армии вшивость, так как бани были лишь на местах постоянной дислокации и то - самодельные. Белье не менялось месяцами.
Техника и вооружение выходили все сроки. Артиллерийские стволы были изношены до такой степени, что давали разброс до полутора километров на максимальной дистанции. Средний возраст артсистем составлял тридцать и более лет. Многие БМП, танки были устаревших модификаций, после нескольких капитальных ремонтов и разваливались на ходу.
В общем, чеченская война вскрыла тот глубочайший кризис в котором находится наша армия. Стало ясно, что далее так продолжаться не может и в обществе усиленно заговорили о необходимости военной реформы.
Что такое реформа?
Реформа слово нынче весьма расхожее, но, употребляя его в словосочетании с понятием “армия”, очень не многие способны хотя бы просто связно пояснить что же они имеют ввиду под этим термином. Дальше шариковских “взять да и поделить” - читай “сократить” припудренных заумными терминами, препарированными цифрами и цитатами двух-трех расхожих отставных генералов мало кто вообще способен влезать в этот вопрос. Всякие же официозные размышления на эту тему столь пропитаны хлестаковщиной и маниловщиной, что вообще заставляют сомневаться в здравости умов их создателей или вызывают справедливый гнев на то за каких дураков держат нас минобороновские чиновники.
Вообще, говоря о военной реформе, наши доморощенные и чаще всего ни дня не служившие в армии “эксперты” имеют в виду всего одну “реформу” прочно застившую им глаза. Это модернизация американских вооруженных сил в 1975-1985 году. Этот опыт является сегодня едва ли не “каноническим” и единственно возможным, непререкаемым и образцово-показательным. О том, что нынешняя Россия не Америка и никогда ею не станет вспоминает лишь правительство, когда в очередной раз сокращает военный бюджет, ставя жирный крест на всех наполеоновских планах реформ.
У внимательного и логичного читателя может вообще сложиться мнение, что военная реформа это просто некая сумма денег, которые надо потратить на нужды армии и дело с концом. Ибо вся полемика, которая ведется в средствах массовой информации, только и сводится к одному вопросу: есть деньги на армию или их нет, и как “удобнее” сократить армию до того размера которому нынешних денег уж точно хватит. Но тема финансирования армии, хотя и связана с реформированием, но никак не исчерпывает это понятие. Более того - постановка этого вопроса на первое место, как бы не коробило это экономически образованных экспертов, ошибочна и опасна. Дело-то в том, что достаточное или наоборот скудное финансирование никогда не являлись надежным барометром состояния вооруженных сил их боеспособности и качества “реформирования”. Современная история знает достаточно примеров, когда “бедные” армии оказывались куда боеспособнее “богатых”, а избыточное финансирование любых капризов военного руководства не спасало от разгрома и проигрыша в вооруженных конфликтах.
Неудачи американцев в Индокитае, военные поражения арабов в войнах с Израилем, советская “буксовка” в Афганистане яркие тому подтверждения.
Военная реформа это нечто совсем иное чем голое финансирование перевооружения армии и переход ее на новые штаты. И здесь совершенно необходимо понять одну очень важную вещь: а именно разницу между понятиями “модернизация” и “военная реформа”. То чем занимались американцы в течении десяти лет после вьетнамской войны по сути своей не являлось военной реформой, а было лишь динамичной, продуманной модернизацией, когда уже существующие вооруженные силы реорганизовывались и перевооружались с целью приведения их к требованиям сегодняшнего дня. И в этом состоит основное отличие модернизации от реформы.
Модернизация проходит в социально и экономически стабильном обществе в уже существующих вооруженных силах и имеет своей целью усиление их боеспособности, приведение организационно-штатной структуры и боевой подготовки к требованиям современной военной доктрины.
Увы, но модернизация нашей армии сегодня невозможна. И главная причина тому ситуация в которой сегодня оказалось общество и вооруженные силы. Все рассуждения о реформе армии пусты без осознания того важнейшего момента, что мы сегодня имеем армию без государства и государство без армии. Поясню парадоксальность этой мысли. События августа 1991 года, когда страна заснула при одном социально- политическом строе, а проснулась при другом в прямую отразились на всех сторонах жизни общества. И уж конечно на армии. Вооруженные силы бывшего СССР оказались в полном составе на территории новых государств, которые тот-час занялись их дележкой и переделом. По всем национальным окраинам бывшего Союза начался сложнейший и крайне болезненный процесс демонтажа советской военной машины. Процесс зачастую кровавый, драматичный. В самой же России вопрос создания национальной армии был решен “гениально просто” все находящиеся на ее территории войска взяли и объявили “российскими” и, после небольшого оттока некоторых особо преданных национальным идеям своих «родин» офицеров, строительство вооруженных сил России объявили завершенным.
Вся убогость подобной “перестройки” становится видной только теперь. Никакой “российской армии” сегодня нет и в помине. Есть деморализованная, озлобленная, разваленная, обнищавшая, но все та же Советская Армия. И что бы осознать это надо наконец понять суть и содержание термина “военная реформа”.
Собственно говоря военных реформ в России было всего две. Это военная реформа Петра I и военная реформа “большевиков” в 1918 году. Обе этих реформы совпали, а точнее были спровоцированы тяжелейшими социально-политическими и экономическими кризисами России. И содержанием этих реформ всегда являлся демонтаж старой армии, неразрывно связанной с “ломаемым” обществом и создание новой армии, абсолютно преданной победившему политическому строю.
Новый политический строй никогда не может опираться на армию созданную его предшественником. Это историческая аксиома.
Петру Великому пришлось жестоко подавлять стрелецкие бунты, рубить тысячи голов, разгонять слободы и полки и “воеводить” над необученными, неумелыми, малочисленными, но ПРЕДАННЫМИ ему “солдатами” - термин до селе на Руси не известный...
Большевикам точно так же пришлось создавать Красную Армию “с нуля”, с вооруженных рабочих отрядов, с Дыбенко- Меншиковых, с анархистов “Авроры”, тысячами расстреливая в подвалах “ЧК” “белых” офицеров, казаков, юнкеров.
Законы развития общества не возможно игнорировать. Армия как никакой другой социальный институт несет на себе печать того общества в котором создана, более того - в силу своей специфики армия наиболее консервативная часть этого общества, хранитель и ревнитель самых “реликтовых” традиций и законов. Сегодняшняя британская армия - одна из самых “старых” (с точки зрения реформ), является практически точным слепком самой себя трехсот летней давности и гордится незыблемостью своих традиций. Это не мешает ей быть одной из самых боеспособных и современных армий мира.
Вот именно по этому все рассуждения о военной реформе сегодняшних вооруженных сил России весьма отдают дилетантизмом. Российская армия сегодня точно так же далека от реформ, как и в то утро, когда она проснулась “российской” по одной простой причине- российской она так и не стала...
...Представьте себе на минуту, что Петр после стрелецких казней присваивает чин первого генерала старому стрелецкому полковнику, или Ленин с Троцким приезжают на митинг молодого рабочего пополнения в Его Величества Преображенский гвардейский полк...
Любая власть начинается с того, что формирует собственную “гвардию”, готовую ее защищать до последней капли крови. Именно такая гвардия становится костяком будущих вооруженных сил. В процессе их формирования конечно используются наиболее лояльные из старых кадров, как например “военспецы” в Красной Армии, но они всегда являются лишь “вторым сортом”, “подозрительным элементом” и должны очень долго доказывать свою лояльность.
Кстати, за границами России формирование национальных армий шло вполне в духе исторического опыта. Сегодня армии Украины, Грузии, Армении, Узбекистана, Азербайджана и других “братских республик” в большинстве своем уже укомплектованы национальными командными кадрами, а высшее военное руководство от полковников и выше на 95% является “национальным”. И это при том, что еще три года назад 60% офицерского корпуса таких республик как Грузия, Молдова, Азербайджан, Узбекистан составляли русские офицеры, оставшиеся там после развала Союза. Теперь их просто “вычистили” за ненадобностью...
В России же процесс создания “национальных вооруженных сил” принял весьма занятные формы. Новая политическая элита старательно искала преданную новым идеалам армию среди... советского генералитета. И конечно находила. Чего-чего, а генералов в Советском Союзе наплодили на любой вкус. Привыкшие к привилегированному безбедному существованию под дланью Политбюро ЦК, далекие от каких-либо других принципов, кроме преданности “хозяину” они легко клялись в верности идеалам “демократии” и “свободы”, получая за это в личное бесконтрольное пользование армии, округа и флоты... Наступила эпоха “генеральского беспредела”. Уже никто и никогда не узнает сколько миллиардов долларов было разворовано в 1992-1995 годах. Торговля шла тысячами автомобилей десятками тысяч тон имущества, ГСМ. Имущество расформировываемых армий, групп войск, гарнизонов, баз спускалось за гроши, зато по всей стране как грибы росли роскошные особняки и дачи “демократического” генералитета...
Бывший министр обороны СССР Дмитрий Язов как-то в доверительной беседе сказал, что на складах и в резерве Советской Армии находилось имущества, техники и вооружения еще на одну такую армию. Всего через четыре года после августа 1991 по всей российской армии будут собирать обветшалое имущество, полуразбитую технику, выходившее все сроки оружие для чеченской компании, собирать и не находить...
Правильнее всего сегодня было бы задать вопрос почему Ельцин и пришедшая с ним к власти политическая элита не провели в 1991-1993 годах военную реформу, а ограничились “передачей” бывшей Советской Армии в удельное владение князей и баронов в лампасах? Ведь в 1991 году на лицо были все предпосылки для проведения подобной реформы. В обществе и армии был достаточно большой процент граждан симпатизирующих идеям “демократии” и “реформ” (различного рода ОМОНы, отряды “Август 91”, “Живое кольцо” и т. д.), которые вполне могли стать той основой на которой затем стоились бы вооруженные силы “новой” России. Массовые сокращения и чистки в тот момент вообще виделись едва ли не как единственное средство удержания власти, и воспринимались обществом куда более спокойно чем теперь. Этого не произошло. Почему?..
(окончание следует)
"Боевой дух Вооруженных сил, между тем, держится на традициях, на живой связи с историей, на примерах мужества и самопожертвования героев. Полагаю, что в российской армии нужно возродить имена наиболее прославленных полков, воинских частей и соединений прошлых эпох: и советских, и более поздних эпох. Таких подразделений, как Преображенский и Семеновский полк. И министр обороны должен представить соответствующие предложения", - сказал Путин, выступая c посланием Федеральному собранию.
Он отметил, что для возрождения национального сознания нужно связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что Россия началась не с 1917, и даже не с 1991 года, что у нас единая и неразрывная тысячелетняя история, опираясь на которую мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития.
Именно это я предлагал ещё в 1993 году: "...Создавая армию новой России мы должны соединить в ней всё то лучшее, что было накоплено руской военной историей за прошедшие столетия. И рядом с прославленными частями и соединениями времён Великой Отечественной войны было бы правильно сформировать лучшие полки Русской Императорской Армии, возродить Преображенский и Семёновский полки..."
Грустно, что на осознание этих в общем-то прописных истин власти потребовалось 19 лет...
Разыскивая этот текст, я наткнулся на свой самый старый компьютерный файл. Написанный мной ещё в 1997 году на 166"пне" (если память не изменяет), когда не было ни интеренета, ни баз данных и большую часть фактов приходилось добывать по крупицам. Сегодня мне, написаное мною тогда, кажется наивным, но из песни слов не выкинешь. При этом часть мер, которые я предлагал пятнадцать (!!!) лет назад, вполне актуальны и сегодня.
Впрочем, судите сами. В какой-то мере это ответ и тем, кто меня любит упрекать, что я только критикую, не предлагая ничего взамен. Двадцать два года непрерывно года предлагаю!
Не верьте погоде, когда проливные дожди она льет.
Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет...
НЕ ВЕРЬТЕ ПЕХОТЕ...
Послесловие к проигранной войне.
О прошедшей чеченской войне 1994-1996 годов мы как-то быстро и очень стыдливо забыли, как юный поручик о неприличной болезни. А вместе с тем анализ ее является едва ли не важнейшим моментом для осознания тех процессов, которые идут в российских вооруженных силах. Именно эта война в полной мере высветила их техническое и моральное состояние, степень боеспособности войск, уровень оперативно- тактического мышления ее командного состава. И выводы из этой войны самые неутешительные...
[Читать дальше]
Чеченская война открыла обществу глаза на то в каком тяжелейшем кризисе находится сегодня армия. Даже сухой анализ этой войны займет не один том, поэтому ограничимся только ключевыми моментами:
Армия деморализована и расколота на социальные группы и касты. Высший военное руководство оказалось бесконечно далеко от жизни своих войск и занято решением узко корыстных интересов своих кланов, оставаясь безразличным к проблемам и нуждам своих подчиненных. Самым ярким тому подтверждением явилась новогодняя драма штурма Грозного. Руководство вооруженных сил не только спланировало бездарную обреченную на провал операцию, но и попросту бросило свои войска на произвол судьбы, когда начался их разгром, озабоченное лишь тем как бы прикрыть себя от “царского гнева”. Этот “паралич” управления обошелся армии в полторы тысячи убитых и пропавших без вести солдат и офицеров. Никогда со времен Финской компании, вяземского и харьковского “котлов” жизнь русского солдата не ценилась столь дешево как в чеченской компании. В самом кошмарном сне не могли привидится сотни тел наших солдат и офицеров, валяющихся в грязи, обглоданных собаками, никому не нужных. И все это всего за пять лет до конца второго тысячелетия. Это ли не показатель кризиса?
Армия утратила внутреннее единство и сплоченность, веру в государство. Оказались размытыми краеугольные для вооруженных сил понятия верности долгу и присяге.
Никогда до этого за последние сорок лет не было столь массовой сдачи в плен, дезертирства и переходов на сторону противника как на этой войне. И хотя эти случаи не стали явлением, а оставались на уровне отдельных фактов, но количество их выросло на несколько порядков даже по сравнению с “непопулярной” афганской компанией. Количество пленных, перебежчиков и дезертиров за два неполных года чеченской войны превысило все аналогичные показатели афганской войны, продолжавшейся десять лет, и пропустившей через себя в пятнадцать раз больше солдат и офицеров. По самым скромным оценкам из войск воевавших в Чечне за полтора года дезертировало или было вывезено родственниками более 1500 человек. Не менее 300 военнослужащих отвоевали в отрядах боевиков, перебежав к чеченцам или пойдя на сотрудничество в плену.
Никогда до этого не было такого раскола внутри самой воюющей армии, что говорит об отсутствии единства и веры в цели за которые воевали полки и дивизии. Массовым явлением чеченской войны стала психология прикрытия “своих” (с которыми здесь находишься) частей, и подставка “чужих” (всех остальных частей). Многие офицеры открыто заявляли о том, что на этой войне их главная цель: “спасти и сохранить своих солдат”, а до прочего- “дела нет”. Отсюда не редкие факты переговоров командиров с боевиками о взаимном “нейтралитете”, который зачастую оборачивался передачей боевикам планов боевых действий в их районах с целью “избежания не нужных потерь”, продажей боевикам боеприпасов, продуктов и амуниции, а иногда и откровенной “сдачей” дудаевцам информации о планах наиболее боеспособных частей и подразделений в обмен на все тот же “нейтралитет”, что приводило к тяжелым потерям выходивших на операции войск.
В тех же частях, которые “честно” воевали, так же весьма смутно представлялись цели этой войны, победу в ней. И потому основным побудительным мотивом боевых действий была месть за погибших друзей, корпоративная честь (спецназовская, десантная и проч.), национальная гордость. Стимулы безусловно важные, но вторичные для современной войны и современной армии, которые прежде всего требуют идейной убежденности в правоте своего государства и веры в победу.
О техническом и тыловом обеспечении войск вообще говорить не приходится. Оно было просто на пещерном уровне. Армия голодала, не хватало формы, амуниции, белья. Полки и бригады были одеты во что попало от старых советских “хебешек”, до кустарных “разгрузок” и трофейных турецких камуфляжей. Среди солдат массовым явлением стала не свойственная до селе русской армии вшивость, так как бани были лишь на местах постоянной дислокации и то - самодельные. Белье не менялось месяцами.
Техника и вооружение выходили все сроки. Артиллерийские стволы были изношены до такой степени, что давали разброс до полутора километров на максимальной дистанции. Средний возраст артсистем составлял тридцать и более лет. Многие БМП, танки были устаревших модификаций, после нескольких капитальных ремонтов и разваливались на ходу.
В общем, чеченская война вскрыла тот глубочайший кризис в котором находится наша армия. Стало ясно, что далее так продолжаться не может и в обществе усиленно заговорили о необходимости военной реформы.
Что такое реформа?
Реформа слово нынче весьма расхожее, но, употребляя его в словосочетании с понятием “армия”, очень не многие способны хотя бы просто связно пояснить что же они имеют ввиду под этим термином. Дальше шариковских “взять да и поделить” - читай “сократить” припудренных заумными терминами, препарированными цифрами и цитатами двух-трех расхожих отставных генералов мало кто вообще способен влезать в этот вопрос. Всякие же официозные размышления на эту тему столь пропитаны хлестаковщиной и маниловщиной, что вообще заставляют сомневаться в здравости умов их создателей или вызывают справедливый гнев на то за каких дураков держат нас минобороновские чиновники.
Вообще, говоря о военной реформе, наши доморощенные и чаще всего ни дня не служившие в армии “эксперты” имеют в виду всего одну “реформу” прочно застившую им глаза. Это модернизация американских вооруженных сил в 1975-1985 году. Этот опыт является сегодня едва ли не “каноническим” и единственно возможным, непререкаемым и образцово-показательным. О том, что нынешняя Россия не Америка и никогда ею не станет вспоминает лишь правительство, когда в очередной раз сокращает военный бюджет, ставя жирный крест на всех наполеоновских планах реформ.
У внимательного и логичного читателя может вообще сложиться мнение, что военная реформа это просто некая сумма денег, которые надо потратить на нужды армии и дело с концом. Ибо вся полемика, которая ведется в средствах массовой информации, только и сводится к одному вопросу: есть деньги на армию или их нет, и как “удобнее” сократить армию до того размера которому нынешних денег уж точно хватит. Но тема финансирования армии, хотя и связана с реформированием, но никак не исчерпывает это понятие. Более того - постановка этого вопроса на первое место, как бы не коробило это экономически образованных экспертов, ошибочна и опасна. Дело-то в том, что достаточное или наоборот скудное финансирование никогда не являлись надежным барометром состояния вооруженных сил их боеспособности и качества “реформирования”. Современная история знает достаточно примеров, когда “бедные” армии оказывались куда боеспособнее “богатых”, а избыточное финансирование любых капризов военного руководства не спасало от разгрома и проигрыша в вооруженных конфликтах.
Неудачи американцев в Индокитае, военные поражения арабов в войнах с Израилем, советская “буксовка” в Афганистане яркие тому подтверждения.
Военная реформа это нечто совсем иное чем голое финансирование перевооружения армии и переход ее на новые штаты. И здесь совершенно необходимо понять одну очень важную вещь: а именно разницу между понятиями “модернизация” и “военная реформа”. То чем занимались американцы в течении десяти лет после вьетнамской войны по сути своей не являлось военной реформой, а было лишь динамичной, продуманной модернизацией, когда уже существующие вооруженные силы реорганизовывались и перевооружались с целью приведения их к требованиям сегодняшнего дня. И в этом состоит основное отличие модернизации от реформы.
Модернизация проходит в социально и экономически стабильном обществе в уже существующих вооруженных силах и имеет своей целью усиление их боеспособности, приведение организационно-штатной структуры и боевой подготовки к требованиям современной военной доктрины.
Увы, но модернизация нашей армии сегодня невозможна. И главная причина тому ситуация в которой сегодня оказалось общество и вооруженные силы. Все рассуждения о реформе армии пусты без осознания того важнейшего момента, что мы сегодня имеем армию без государства и государство без армии. Поясню парадоксальность этой мысли. События августа 1991 года, когда страна заснула при одном социально- политическом строе, а проснулась при другом в прямую отразились на всех сторонах жизни общества. И уж конечно на армии. Вооруженные силы бывшего СССР оказались в полном составе на территории новых государств, которые тот-час занялись их дележкой и переделом. По всем национальным окраинам бывшего Союза начался сложнейший и крайне болезненный процесс демонтажа советской военной машины. Процесс зачастую кровавый, драматичный. В самой же России вопрос создания национальной армии был решен “гениально просто” все находящиеся на ее территории войска взяли и объявили “российскими” и, после небольшого оттока некоторых особо преданных национальным идеям своих «родин» офицеров, строительство вооруженных сил России объявили завершенным.
Вся убогость подобной “перестройки” становится видной только теперь. Никакой “российской армии” сегодня нет и в помине. Есть деморализованная, озлобленная, разваленная, обнищавшая, но все та же Советская Армия. И что бы осознать это надо наконец понять суть и содержание термина “военная реформа”.
Собственно говоря военных реформ в России было всего две. Это военная реформа Петра I и военная реформа “большевиков” в 1918 году. Обе этих реформы совпали, а точнее были спровоцированы тяжелейшими социально-политическими и экономическими кризисами России. И содержанием этих реформ всегда являлся демонтаж старой армии, неразрывно связанной с “ломаемым” обществом и создание новой армии, абсолютно преданной победившему политическому строю.
Новый политический строй никогда не может опираться на армию созданную его предшественником. Это историческая аксиома.
Петру Великому пришлось жестоко подавлять стрелецкие бунты, рубить тысячи голов, разгонять слободы и полки и “воеводить” над необученными, неумелыми, малочисленными, но ПРЕДАННЫМИ ему “солдатами” - термин до селе на Руси не известный...
Большевикам точно так же пришлось создавать Красную Армию “с нуля”, с вооруженных рабочих отрядов, с Дыбенко- Меншиковых, с анархистов “Авроры”, тысячами расстреливая в подвалах “ЧК” “белых” офицеров, казаков, юнкеров.
Законы развития общества не возможно игнорировать. Армия как никакой другой социальный институт несет на себе печать того общества в котором создана, более того - в силу своей специфики армия наиболее консервативная часть этого общества, хранитель и ревнитель самых “реликтовых” традиций и законов. Сегодняшняя британская армия - одна из самых “старых” (с точки зрения реформ), является практически точным слепком самой себя трехсот летней давности и гордится незыблемостью своих традиций. Это не мешает ей быть одной из самых боеспособных и современных армий мира.
Вот именно по этому все рассуждения о военной реформе сегодняшних вооруженных сил России весьма отдают дилетантизмом. Российская армия сегодня точно так же далека от реформ, как и в то утро, когда она проснулась “российской” по одной простой причине- российской она так и не стала...
...Представьте себе на минуту, что Петр после стрелецких казней присваивает чин первого генерала старому стрелецкому полковнику, или Ленин с Троцким приезжают на митинг молодого рабочего пополнения в Его Величества Преображенский гвардейский полк...
Любая власть начинается с того, что формирует собственную “гвардию”, готовую ее защищать до последней капли крови. Именно такая гвардия становится костяком будущих вооруженных сил. В процессе их формирования конечно используются наиболее лояльные из старых кадров, как например “военспецы” в Красной Армии, но они всегда являются лишь “вторым сортом”, “подозрительным элементом” и должны очень долго доказывать свою лояльность.
Кстати, за границами России формирование национальных армий шло вполне в духе исторического опыта. Сегодня армии Украины, Грузии, Армении, Узбекистана, Азербайджана и других “братских республик” в большинстве своем уже укомплектованы национальными командными кадрами, а высшее военное руководство от полковников и выше на 95% является “национальным”. И это при том, что еще три года назад 60% офицерского корпуса таких республик как Грузия, Молдова, Азербайджан, Узбекистан составляли русские офицеры, оставшиеся там после развала Союза. Теперь их просто “вычистили” за ненадобностью...
В России же процесс создания “национальных вооруженных сил” принял весьма занятные формы. Новая политическая элита старательно искала преданную новым идеалам армию среди... советского генералитета. И конечно находила. Чего-чего, а генералов в Советском Союзе наплодили на любой вкус. Привыкшие к привилегированному безбедному существованию под дланью Политбюро ЦК, далекие от каких-либо других принципов, кроме преданности “хозяину” они легко клялись в верности идеалам “демократии” и “свободы”, получая за это в личное бесконтрольное пользование армии, округа и флоты... Наступила эпоха “генеральского беспредела”. Уже никто и никогда не узнает сколько миллиардов долларов было разворовано в 1992-1995 годах. Торговля шла тысячами автомобилей десятками тысяч тон имущества, ГСМ. Имущество расформировываемых армий, групп войск, гарнизонов, баз спускалось за гроши, зато по всей стране как грибы росли роскошные особняки и дачи “демократического” генералитета...
Бывший министр обороны СССР Дмитрий Язов как-то в доверительной беседе сказал, что на складах и в резерве Советской Армии находилось имущества, техники и вооружения еще на одну такую армию. Всего через четыре года после августа 1991 по всей российской армии будут собирать обветшалое имущество, полуразбитую технику, выходившее все сроки оружие для чеченской компании, собирать и не находить...
Правильнее всего сегодня было бы задать вопрос почему Ельцин и пришедшая с ним к власти политическая элита не провели в 1991-1993 годах военную реформу, а ограничились “передачей” бывшей Советской Армии в удельное владение князей и баронов в лампасах? Ведь в 1991 году на лицо были все предпосылки для проведения подобной реформы. В обществе и армии был достаточно большой процент граждан симпатизирующих идеям “демократии” и “реформ” (различного рода ОМОНы, отряды “Август 91”, “Живое кольцо” и т. д.), которые вполне могли стать той основой на которой затем стоились бы вооруженные силы “новой” России. Массовые сокращения и чистки в тот момент вообще виделись едва ли не как единственное средство удержания власти, и воспринимались обществом куда более спокойно чем теперь. Этого не произошло. Почему?..
(окончание следует)