сказка на ночь
Здравствуй!
ПО ОСТРИЮ НЕИЗБЕЖНОГО
... Иногда не помнишь, где твоя земля... Окна своего дома не помнишь и не помнишь лица своего. Нет, ты точно знаешь, что есть на лице и глаза, и улыбка... Только не знаешь, что на самом деле они должны выражать?..
Юноши-совы, Кой и Лиава, искали путь к колдунье-духовице. Сначала они запутались в поющем тростнике.
-- Где найти колдунью Чан-ли? - спросили они у тростниковой цапли.
"Тростниковая цапля". Художник Юлия Скульcкaя.
-- К Чан-ли вы не попадете, если она не услышит голос ваших душ.
-- А что должно быть в голосе?
-- Поэзия. Где строчка ляжет, она откликнется. Идите по тростниковой тропе и выбирайте из души строки... Хоку!
-- Хоку! - кивнули юноши-совы и пошли по тростниковой тропе.
Конечно, они не знали, что страдающая от недостатка душевных порывов Чан-ли уже вслушивается в ождающиеся строки, в произносимые слова. Но они чувствовали, что идут по острию неизбежного.
-- Я попробую первым, - вызвался Кой, глядя на растерявшегося Лиаву. - Мое хоку:
Вспыхнули музыкой огоньки тростника.
Мелодия жизни так переменчива.
Но неизенно мерцание взлета и тишины...
-- Теперь я попробую, - сказал Лиава. - Мое хоку:
Выбрасываясь в небо голубой пантеры,
Ты думаешь, что покорил возвышенное.
Но ты не увидел слезу оставленного муравья...
-- Она молчит. Чан-ли молчит, - вздохнул Кой. - Значит, я продолжу стук в ее сердце:
У зимы - белые волосы.
Мать цветущей сакуры,
Она еще не знает распущенности дитя...
-- Она молчит и на твои слова. Попробую я! - сказал Лиава:
Засушенный плод дикой груши -
Лицо состарившейся весны.
Я собираю урожай горько-кислых морщин...
-- Чан-ли! - крикнул Кой. - Услышь меня! Услышь голос моей изболевшейся души!
Атласное перо птицы летит...
Легкость оторванности от крыла.
Опаленное одиночество совершенства...
-- Хорошо! - вышло из тишины поломанного дерева естество колдуньи Чан-ли.
"Колдунья Чан-ли у поломанного
дерева". Художник Юлия Скульcкaя.
... Снова вспыхнули точками огоньков буйствующие тростники. И куда-то далеко на будущий закат побежала цапля.
-- Вы боитесь за живое существо, - сказала колдунья духовица Чан-ли. - Но не надо бояться за то, что в руках всевышнего. Что Вы хотите узнать?
-- Мы хотим, - сказал Кой, - мы хотим, чтобы отшельник не причинил зла Небесной Айи...
-- Юноши-совы, - ответила колдунья Чан-ли. - Я рада вашему благородному порыву. Но, поверьте, душа всевышнего все знает лучше Вас. Успокойте листву олеандра у врат вашего дома... Где Всевышний тянет нить, мое колдовство не больше, чем вспыхивающие и гаснущие огоньки тростника...
* * * * * * *
До свиданья!
Нет такого сердца, которое не слышит всхлип сломанной тростинки. А если и есть такое сердце, то оно живет внутри каменного Сфинкса... Разве кому-нибудь бывает жаль монолит камня?..
ПО ОСТРИЮ НЕИЗБЕЖНОГО
... Иногда не помнишь, где твоя земля... Окна своего дома не помнишь и не помнишь лица своего. Нет, ты точно знаешь, что есть на лице и глаза, и улыбка... Только не знаешь, что на самом деле они должны выражать?..
Юноши-совы, Кой и Лиава, искали путь к колдунье-духовице. Сначала они запутались в поющем тростнике.
-- Где найти колдунью Чан-ли? - спросили они у тростниковой цапли.
"Тростниковая цапля". Художник Юлия Скульcкaя.
-- К Чан-ли вы не попадете, если она не услышит голос ваших душ.
-- А что должно быть в голосе?
-- Поэзия. Где строчка ляжет, она откликнется. Идите по тростниковой тропе и выбирайте из души строки... Хоку!
-- Хоку! - кивнули юноши-совы и пошли по тростниковой тропе.
Конечно, они не знали, что страдающая от недостатка душевных порывов Чан-ли уже вслушивается в ождающиеся строки, в произносимые слова. Но они чувствовали, что идут по острию неизбежного.
-- Я попробую первым, - вызвался Кой, глядя на растерявшегося Лиаву. - Мое хоку:
Вспыхнули музыкой огоньки тростника.
Мелодия жизни так переменчива.
Но неизенно мерцание взлета и тишины...
-- Теперь я попробую, - сказал Лиава. - Мое хоку:
Выбрасываясь в небо голубой пантеры,
Ты думаешь, что покорил возвышенное.
Но ты не увидел слезу оставленного муравья...
-- Она молчит. Чан-ли молчит, - вздохнул Кой. - Значит, я продолжу стук в ее сердце:
У зимы - белые волосы.
Мать цветущей сакуры,
Она еще не знает распущенности дитя...
-- Она молчит и на твои слова. Попробую я! - сказал Лиава:
Засушенный плод дикой груши -
Лицо состарившейся весны.
Я собираю урожай горько-кислых морщин...
-- Чан-ли! - крикнул Кой. - Услышь меня! Услышь голос моей изболевшейся души!
Атласное перо птицы летит...
Легкость оторванности от крыла.
Опаленное одиночество совершенства...
-- Хорошо! - вышло из тишины поломанного дерева естество колдуньи Чан-ли.
"Колдунья Чан-ли у поломанного
дерева". Художник Юлия Скульcкaя.
... Снова вспыхнули точками огоньков буйствующие тростники. И куда-то далеко на будущий закат побежала цапля.
-- Вы боитесь за живое существо, - сказала колдунья духовица Чан-ли. - Но не надо бояться за то, что в руках всевышнего. Что Вы хотите узнать?
-- Мы хотим, - сказал Кой, - мы хотим, чтобы отшельник не причинил зла Небесной Айи...
-- Юноши-совы, - ответила колдунья Чан-ли. - Я рада вашему благородному порыву. Но, поверьте, душа всевышнего все знает лучше Вас. Успокойте листву олеандра у врат вашего дома... Где Всевышний тянет нить, мое колдовство не больше, чем вспыхивающие и гаснущие огоньки тростника...
* * * * * * *
До свиданья!
Нет такого сердца, которое не слышит всхлип сломанной тростинки. А если и есть такое сердце, то оно живет внутри каменного Сфинкса... Разве кому-нибудь бывает жаль монолит камня?..