О пользе и вреде молока на флоте
«Курс на берег невидимый, бьется сердце корабля,
Вспоминаю о любимой у послушного руля…»
«Лейся, песня, на просторе», стихи А. Апсолона, музыка В. Пушкова
Песня из кинофильма «Семеро смелых», 1936 год.
«Отчини мне, природа, стакан молока…
Молока от загадочных звезд.
И простой, как река, я пущу с молотка
Свой умственный рост»…
БГ
Это инструкция для тех, кто хочет знать простые, буквально азбучные мореходные истины. Например, как с помощью одного пакета молока ударить судном нефтяную платформу.
Рецепт прост: берем одну платформу и как минимум одно судно. Разбавляем штурманами, добавляем вахтенного матроса с пакетом молока в руке - и получаем результат. Многие обвинят меня в оскорблении лучших чувств палубной команды, но я готов к этому всей своей доказательной базой.
Ни для кого не секрет, что в любом кораблике бьется его гордое сердце. Величина гордости в лошадиных силах прямо пропорциональна назначению кораблика и обратно пропорциональна скупости его владельца.
Бывают случаи, когда это сердце нужно срочно остановить. Например, намотали мы на винт - к венерическим болезням это не имеет отношения, скорее, наоборот - болезные Венерой слямзили это выражение у моряков. Так вот, ежли намотали на винт - мало ли чего, веревку, на флоте гордо именующую себя «концом», или вот покрышку самолетную… (кранец) суденышко наше прыгать начинает, корма на два метра вверх и вниз ходуном…
Вот что получает винт кораблика после встречи с обыкновенной самолетной покрышкой, кои в большой количестве висят по бортам корабликов, предохраняя от ударов по причалам. Такие покрышки и их производные называются «кранцами».
Наш добрый старый «Gulf Service» намотал на левый винт покрышку. Корма стала подпрыгивать вверх и вниз на полтора-два метра со скоростью 350 ударов в минуту. Незабываемое зрелище. Я как-то необъяснимо быстро материализовался тогда из своей каюты на мостике и нажал аварийный стоп - прямо перед глазами удивленного капитана. Кэп впал в ступор и смотрел, как его судно, уже неуправляемое, пытается боднуть защитные трубы причала.
Или если гребной вал не выдержал тягот и лишений, нарушив свою никогда не произнесенную вслух присягу:
Или вот в машинном отделении шум и дикие крики. И вылез оборванный шатун через блок своих цилиндров. Механики называют это «вылез поздороваться». Шатун молотит, дырочка в чугунном блоке все больше… некрасиво как-то.
И ведь это - крохотный двигатель, всего 600 лошадок.
Вот для таких замечательных случаев нужны особенные, военные кнопочки. Они называются «аварийный стоп» и расположены прямо на двигателе, а также в ЦПУ (центральный пост управления машинным отделением) и - конечно же - на мостике.
Но нажимать их нужно именно при аварии. Слово «авария» здесь является ключевым.
Есть отдельные личности, которые не понимают назначения важных кнопочек. Был у нас в училище некто… пусть будет так: Некто. Работавшие с ним в 94 году рассказывали о его бесшабашном поведении. Вел себя в машине, словно ребенок в детской комнате. Приехав на судно, подождал немного для приличия, пока судно вышло из порта и заколыхалось на волнах одного из океанов. Проходя мимо главного двигателя, увидел большую красную кнопку. Она его заворожила своим размером и цветом, она манила, притягивала его, как магнит, и он не смог с собою совладать.
Он ее нажал с немым криком: «Интересно, что это за кнопка?» Двигатель в десять тысяч лошадок заглох, причем на тяжелом флотском мазуте, а не на легкой солярке. Слава Богу, запустились быстро, а то ведь могли встать надолго посреди глубокого моря. Получил наш Некто по шее от стармеха, и затаил обиду - на него, на главный дизель, на судно…
Бог с ним. Тем более, что он быстро выбился в большие флотские начальники, как и все, кто ни хера не умеет делать. Кстати, я не о нем - я о кнопочках и молоке.
Я берусь утверждать, что знаю, как с помощью пакета молока можно остановить главный двигатель, что впоследствии может привести даже к удару о платформу. Вот вы знаете, как можно остановить любое судно с помощью иголки? Обычной швейной иголки? Как это - «не знаете»?! Что ж, об этом расскажем в другой раз, сегодня тема урока у нас «молоко».
Пакет молока все же не такой острый, как иголка. Не такой стальной и блестящий. Он имеет ограниченную жизнь - всего полгода-год, а иголка может жить очень долго. Мне как-то продали сто иголок для швейной машинки 22-го класса. На дворе стоял 93 год, и сто настоящих советских иголок стоили баснословную сумму в один американский доллар. Если за четыре года я сумел сломать штуки две из сотни, то это хорошо. Они не ломались. Они были сделаны в конце сороковых. Крепко сделано, думал я тогда и шил не покладая рук и ног. Шил бронежилеты, кстати.
Так что на вопрос «кто круче - молоко или иголка?» ответ понятен с самого начала. Иголка круче, поскольку ей, втыкнув ее в кусючее жало, можно сразу остановить целый пароход. А молоком - всего лишь для затравки разговора заглушить один главный дизель. Ведь их же может быть несколько…
***
Было раннее январское утро, наступал день рождения моего сынишки, которому исполнялось 24 года. Он пока еще сладко спал, до вахты оставалось 2 часа. И тут взыграла пожарная тревога. Сынок встал, резво одел шорты-майку и побежал. Пробегая мимо камбуза, уловил отдаленный запах гари. Но двери и иллюминаторы были открыты, и весь дым уже успел уйти, и даже сенсор уже успел отработать обратно. То есть, что-то подгорело, но ведь это же - камбуз, так бывает, и пожара, как такового, уже не было.
Сон был нарушен безвозмездно. Чтобы как-то скоротать время, ребенок спустился вниз, в машину. Поболтать там ерундой с вахтенным механиком Сашей.
Саша, который два дня назад появился на судне, и который ранее на таком типе судов и двигателей не работал, бегал в разные стороны с небольшими завываниями. Оказалось, что непонятно почему встал левый главный двигатель, правый же пока оставался в работе.
Судно в это время стояло возле вышки, выгружая трубы для добычи столь любимой нефтедобывающими компаниями, сколь же нелюбимой экологами, нефти. При остановке одного двигателя терялся один винт, один валогенератор и одно носовое подруливающее устройство.
Именно в этот сексуальный момент кораблик может удариться бочком о вышку, не очень больно, но и не вовремя. А может больно, но все равно не вовремя. Вышки не любят, когда их без предупреждения бодают все, кому не лень. И они прощаются с такими судами… выводят их в офф-хайр, выкидывают из чартера.
Ударить вышку, платформу, скважину, факел или любую другую инсталляцию - дурной сон любого штурмана. Это может стать концом карьеры.
В общем, в этот самый сексуальный момент ребенок зашел в машину. Второй механик Саша бегал вокруг дизеля и пытался его запустить, но тот не отвечал взаимностью, и пускаться не хотел. Тогда они стали вдвоем уговаривать его запуститься. От запуска двигатель воздерживался с гордым и неприступным лицом.
При осмотре стала ясна причина - закрыта воздушная заслонка. Она инициируется аварийным стопом или с помощью защитного устройства.
Стали бегать, смотреть и искать, где сработала устройство или нажат «аварийник» - и быстро увидели, что причина живет не в машине. Малыш побежал на мостик - там собака и порылась. Именно здесь добрые самаритяне из Гондураса (это, кстати, название страны) несли вахту. Ну как «несли»?
Они подвели судно под вышку, выставили точку на мониторе компьютерной системы, автоматически удерживающей судно в заданной точке, и стали жрать бутерброды. Оба были настоящими толстяками и искренне надеялись похудеть именно таким нехитрым способом - днем изнурять себя тренировками, а ночью жрать напропалую, пока все спят. Все, кроме желудка.
А тут пожарная сигнализация (помните, на камбузе что-то воняло?) застала штурманов врасплох. Вначале она гудела противно, но не на весь пароход. Подавившись сэндвичами, оба стали бегать по мостику в ожидании чуда - вот придет кто-то из механиков, те уж точно знают, как это отключить. Но механики не пришли. Не захотели, не смогли, просто были заняты другим или пока не успели. Тогда помощники стали осматривать пульты в надежде как-то утихомирить орущий сигнал. Через минуту сработал второй уровень сигнала - низким басом заорал тифон, и внутри надстройки тоже стал издаваться большой неприятный звук, заставляющий моряков бежать на улицу к месту сбора по тревоге.
Паника у вахтенных на мостике взлетела до эльбрусовых вершин. Оборудование мостика они не знали, а учиться в тот момент было уже поздно. Самое интересное, что когда все пройдет, они не попросят знающих людей научить их и рассказать, что к чему. Они будут продолжать жрать свои бутерброды.
Профи, восхищенно думают те, кто тратит время на изучение всего вокруг, вот мне бы так.
В общем, уровень паники подошел к критической отметке. Тогда более нервный гондурасец решил положить конец этому издевательству. Он собрался с духом, решительно сделал два шага и нажал первую попавшуюся на глаза кнопку красного цвета.
Для защиты от молодых талантливых дарований, любителей циркуля и радара, такие кнопки защищены от случайного нажатия - например, закрыты защитной прозрачной крышкой. Мол, подумай, прежде, чем меня нажать. Но слово «подумай» здесь неуместно. Не нужно оскорблять наших молодых и талантливых дусиков. Крышечку подняли, кнопочку нажали-вдавили-угнездили.
Один из главных двигателей остановился, а вместе с ним вало-генератор и одно из двух носовых подруливающих устройств.
Мой ребенок, по совместительству третий механик, поднялся на мост, негромко ругнулся, вытащил кнопку из гнезда, что дало возможность отжать, наконец, воздушную заслонку, и запустить главный двигатель снова.
А причем здесь молоко, с которого началось повествование?
Дело в том, что пожарная тревога сработала на камбузе не сама по себе. Один из местных ангольских ребят захотел подогреть себе молока. Он включил одну из шести электрических плит мощностью три киловатта и положил на нее пакет молока.
Плашмя.
Зачем утруждать себя лишними телодвижениями, переливая молоко в кастрюльку?
Когда пакет стал дымить и вонять, прибежали другие люди, которые уже видели электрические плиты раньше и умели ими пользоваться. Они выключили плиту, и открыли двери, чтобы проветрить помещение от дыма.
Вы чувствуете? Рецепт действительно предельно прост: молока - 1 литр; один матрос, никогда не видевший электроплиты вблизи, но любящий только теплое молоко; один-два недалеких штурмана, врага всего цивилизованного и - главное - большая красная кнопка. Если все это собрать в одном месте, вы имеете все шансы повторить несложный подвиг.
Тут бы надо какую мораль сочинить. Но сил на мораль уже нет. Человек подогревает себе молоко прямо в тетропаковском пакете. Другой - нажимает то, что нажимать не следует. Все вместе думают о себе разные приятные слова, вроде «я моряк» или просто и скромно «я специалист».
Если вы думаете, что это происходит в параллельной Вселенной, так ведь нет. Все это буквально рядом.
Кстати, вот фотография пакета. На снимке он не смог улыбнуться, у него лицо обожжено…
Вспоминаю о любимой у послушного руля…»
«Лейся, песня, на просторе», стихи А. Апсолона, музыка В. Пушкова
Песня из кинофильма «Семеро смелых», 1936 год.
«Отчини мне, природа, стакан молока…
Молока от загадочных звезд.
И простой, как река, я пущу с молотка
Свой умственный рост»…
БГ
Это инструкция для тех, кто хочет знать простые, буквально азбучные мореходные истины. Например, как с помощью одного пакета молока ударить судном нефтяную платформу.
Рецепт прост: берем одну платформу и как минимум одно судно. Разбавляем штурманами, добавляем вахтенного матроса с пакетом молока в руке - и получаем результат. Многие обвинят меня в оскорблении лучших чувств палубной команды, но я готов к этому всей своей доказательной базой.
Ни для кого не секрет, что в любом кораблике бьется его гордое сердце. Величина гордости в лошадиных силах прямо пропорциональна назначению кораблика и обратно пропорциональна скупости его владельца.
Бывают случаи, когда это сердце нужно срочно остановить. Например, намотали мы на винт - к венерическим болезням это не имеет отношения, скорее, наоборот - болезные Венерой слямзили это выражение у моряков. Так вот, ежли намотали на винт - мало ли чего, веревку, на флоте гордо именующую себя «концом», или вот покрышку самолетную… (кранец) суденышко наше прыгать начинает, корма на два метра вверх и вниз ходуном…
Вот что получает винт кораблика после встречи с обыкновенной самолетной покрышкой, кои в большой количестве висят по бортам корабликов, предохраняя от ударов по причалам. Такие покрышки и их производные называются «кранцами».
Наш добрый старый «Gulf Service» намотал на левый винт покрышку. Корма стала подпрыгивать вверх и вниз на полтора-два метра со скоростью 350 ударов в минуту. Незабываемое зрелище. Я как-то необъяснимо быстро материализовался тогда из своей каюты на мостике и нажал аварийный стоп - прямо перед глазами удивленного капитана. Кэп впал в ступор и смотрел, как его судно, уже неуправляемое, пытается боднуть защитные трубы причала.
Или если гребной вал не выдержал тягот и лишений, нарушив свою никогда не произнесенную вслух присягу:
Или вот в машинном отделении шум и дикие крики. И вылез оборванный шатун через блок своих цилиндров. Механики называют это «вылез поздороваться». Шатун молотит, дырочка в чугунном блоке все больше… некрасиво как-то.
И ведь это - крохотный двигатель, всего 600 лошадок.
Вот для таких замечательных случаев нужны особенные, военные кнопочки. Они называются «аварийный стоп» и расположены прямо на двигателе, а также в ЦПУ (центральный пост управления машинным отделением) и - конечно же - на мостике.
Но нажимать их нужно именно при аварии. Слово «авария» здесь является ключевым.
Есть отдельные личности, которые не понимают назначения важных кнопочек. Был у нас в училище некто… пусть будет так: Некто. Работавшие с ним в 94 году рассказывали о его бесшабашном поведении. Вел себя в машине, словно ребенок в детской комнате. Приехав на судно, подождал немного для приличия, пока судно вышло из порта и заколыхалось на волнах одного из океанов. Проходя мимо главного двигателя, увидел большую красную кнопку. Она его заворожила своим размером и цветом, она манила, притягивала его, как магнит, и он не смог с собою совладать.
Он ее нажал с немым криком: «Интересно, что это за кнопка?» Двигатель в десять тысяч лошадок заглох, причем на тяжелом флотском мазуте, а не на легкой солярке. Слава Богу, запустились быстро, а то ведь могли встать надолго посреди глубокого моря. Получил наш Некто по шее от стармеха, и затаил обиду - на него, на главный дизель, на судно…
Бог с ним. Тем более, что он быстро выбился в большие флотские начальники, как и все, кто ни хера не умеет делать. Кстати, я не о нем - я о кнопочках и молоке.
Я берусь утверждать, что знаю, как с помощью пакета молока можно остановить главный двигатель, что впоследствии может привести даже к удару о платформу. Вот вы знаете, как можно остановить любое судно с помощью иголки? Обычной швейной иголки? Как это - «не знаете»?! Что ж, об этом расскажем в другой раз, сегодня тема урока у нас «молоко».
Пакет молока все же не такой острый, как иголка. Не такой стальной и блестящий. Он имеет ограниченную жизнь - всего полгода-год, а иголка может жить очень долго. Мне как-то продали сто иголок для швейной машинки 22-го класса. На дворе стоял 93 год, и сто настоящих советских иголок стоили баснословную сумму в один американский доллар. Если за четыре года я сумел сломать штуки две из сотни, то это хорошо. Они не ломались. Они были сделаны в конце сороковых. Крепко сделано, думал я тогда и шил не покладая рук и ног. Шил бронежилеты, кстати.
Так что на вопрос «кто круче - молоко или иголка?» ответ понятен с самого начала. Иголка круче, поскольку ей, втыкнув ее в кусючее жало, можно сразу остановить целый пароход. А молоком - всего лишь для затравки разговора заглушить один главный дизель. Ведь их же может быть несколько…
***
Было раннее январское утро, наступал день рождения моего сынишки, которому исполнялось 24 года. Он пока еще сладко спал, до вахты оставалось 2 часа. И тут взыграла пожарная тревога. Сынок встал, резво одел шорты-майку и побежал. Пробегая мимо камбуза, уловил отдаленный запах гари. Но двери и иллюминаторы были открыты, и весь дым уже успел уйти, и даже сенсор уже успел отработать обратно. То есть, что-то подгорело, но ведь это же - камбуз, так бывает, и пожара, как такового, уже не было.
Сон был нарушен безвозмездно. Чтобы как-то скоротать время, ребенок спустился вниз, в машину. Поболтать там ерундой с вахтенным механиком Сашей.
Саша, который два дня назад появился на судне, и который ранее на таком типе судов и двигателей не работал, бегал в разные стороны с небольшими завываниями. Оказалось, что непонятно почему встал левый главный двигатель, правый же пока оставался в работе.
Судно в это время стояло возле вышки, выгружая трубы для добычи столь любимой нефтедобывающими компаниями, сколь же нелюбимой экологами, нефти. При остановке одного двигателя терялся один винт, один валогенератор и одно носовое подруливающее устройство.
Именно в этот сексуальный момент кораблик может удариться бочком о вышку, не очень больно, но и не вовремя. А может больно, но все равно не вовремя. Вышки не любят, когда их без предупреждения бодают все, кому не лень. И они прощаются с такими судами… выводят их в офф-хайр, выкидывают из чартера.
Ударить вышку, платформу, скважину, факел или любую другую инсталляцию - дурной сон любого штурмана. Это может стать концом карьеры.
В общем, в этот самый сексуальный момент ребенок зашел в машину. Второй механик Саша бегал вокруг дизеля и пытался его запустить, но тот не отвечал взаимностью, и пускаться не хотел. Тогда они стали вдвоем уговаривать его запуститься. От запуска двигатель воздерживался с гордым и неприступным лицом.
При осмотре стала ясна причина - закрыта воздушная заслонка. Она инициируется аварийным стопом или с помощью защитного устройства.
Стали бегать, смотреть и искать, где сработала устройство или нажат «аварийник» - и быстро увидели, что причина живет не в машине. Малыш побежал на мостик - там собака и порылась. Именно здесь добрые самаритяне из Гондураса (это, кстати, название страны) несли вахту. Ну как «несли»?
Они подвели судно под вышку, выставили точку на мониторе компьютерной системы, автоматически удерживающей судно в заданной точке, и стали жрать бутерброды. Оба были настоящими толстяками и искренне надеялись похудеть именно таким нехитрым способом - днем изнурять себя тренировками, а ночью жрать напропалую, пока все спят. Все, кроме желудка.
А тут пожарная сигнализация (помните, на камбузе что-то воняло?) застала штурманов врасплох. Вначале она гудела противно, но не на весь пароход. Подавившись сэндвичами, оба стали бегать по мостику в ожидании чуда - вот придет кто-то из механиков, те уж точно знают, как это отключить. Но механики не пришли. Не захотели, не смогли, просто были заняты другим или пока не успели. Тогда помощники стали осматривать пульты в надежде как-то утихомирить орущий сигнал. Через минуту сработал второй уровень сигнала - низким басом заорал тифон, и внутри надстройки тоже стал издаваться большой неприятный звук, заставляющий моряков бежать на улицу к месту сбора по тревоге.
Паника у вахтенных на мостике взлетела до эльбрусовых вершин. Оборудование мостика они не знали, а учиться в тот момент было уже поздно. Самое интересное, что когда все пройдет, они не попросят знающих людей научить их и рассказать, что к чему. Они будут продолжать жрать свои бутерброды.
Профи, восхищенно думают те, кто тратит время на изучение всего вокруг, вот мне бы так.
В общем, уровень паники подошел к критической отметке. Тогда более нервный гондурасец решил положить конец этому издевательству. Он собрался с духом, решительно сделал два шага и нажал первую попавшуюся на глаза кнопку красного цвета.
Для защиты от молодых талантливых дарований, любителей циркуля и радара, такие кнопки защищены от случайного нажатия - например, закрыты защитной прозрачной крышкой. Мол, подумай, прежде, чем меня нажать. Но слово «подумай» здесь неуместно. Не нужно оскорблять наших молодых и талантливых дусиков. Крышечку подняли, кнопочку нажали-вдавили-угнездили.
Один из главных двигателей остановился, а вместе с ним вало-генератор и одно из двух носовых подруливающих устройств.
Мой ребенок, по совместительству третий механик, поднялся на мост, негромко ругнулся, вытащил кнопку из гнезда, что дало возможность отжать, наконец, воздушную заслонку, и запустить главный двигатель снова.
А причем здесь молоко, с которого началось повествование?
Дело в том, что пожарная тревога сработала на камбузе не сама по себе. Один из местных ангольских ребят захотел подогреть себе молока. Он включил одну из шести электрических плит мощностью три киловатта и положил на нее пакет молока.
Плашмя.
Зачем утруждать себя лишними телодвижениями, переливая молоко в кастрюльку?
Когда пакет стал дымить и вонять, прибежали другие люди, которые уже видели электрические плиты раньше и умели ими пользоваться. Они выключили плиту, и открыли двери, чтобы проветрить помещение от дыма.
Вы чувствуете? Рецепт действительно предельно прост: молока - 1 литр; один матрос, никогда не видевший электроплиты вблизи, но любящий только теплое молоко; один-два недалеких штурмана, врага всего цивилизованного и - главное - большая красная кнопка. Если все это собрать в одном месте, вы имеете все шансы повторить несложный подвиг.
Тут бы надо какую мораль сочинить. Но сил на мораль уже нет. Человек подогревает себе молоко прямо в тетропаковском пакете. Другой - нажимает то, что нажимать не следует. Все вместе думают о себе разные приятные слова, вроде «я моряк» или просто и скромно «я специалист».
Если вы думаете, что это происходит в параллельной Вселенной, так ведь нет. Все это буквально рядом.
Кстати, вот фотография пакета. На снимке он не смог улыбнуться, у него лицо обожжено…