Наркоз (14 января 2008)
Новый кинематографический год начался не совсем так, как я рассчитывал, однако начался…
Вечная проблема остросюжетного кино - где найти эффектную концовку для эффектной завязки. Решая эту задачу, режиссер-дебютант Джоби Харольд исхитрился закончить совсем не тот фильм, который начинал.
Первая половина «Наркоза» представляет собой весьма остроумный триллер, стартующий неторопливо, почти медитативно, что, впрочем, только усиливает накал его главной интриги. Молодой, красивый и богатый Клейтон Бересфорд (Хайден Кристенсен) живет в роскошном нью-йоркском особняке вместе со своей властной мамашей (Лена Олин). Безмятежное существование Клея омрачено лишь двумя обстоятельствами. Во-первых, его угораздило втюриться в секретаршу своей матери, Саманту Локвуд (Джессика Альба). Очевидно, миссис Бересфорд будет не в восторге от такого выбора. Поэтому влюбленные вынуждены до поры до времени скрывать свои чувства. Во-вторых, Клейтон медленно угасает от неизлечимой болезни сердца. Спасти парня может только пересадка, однако подходящего донора всё нет.
Однажды заветный звонок всё-таки раздается. Новое сердце скоро доставят, и Бересфорд-младший готовится к операции, которую будет делать его близкий друг доктор Джек Харпер (Терренс Ховард). Вот тут и происходит то, что по-английски называется «anesthesia awareness», а по-русски, кажется, «интраоперационное пробуждение». Анестезиолог напутал с дозой лекарства, в результате чего Клейтон оказался обездвиженным, но в полном сознании. Он может слышать, о чем говорят врачи, ощущать запах медикаментов, но главное - он может чувствовать боль, когда скальпель разрезает его же собственную плоть. Казалось бы, что может быть хуже?! Но нет, превозмогая адские муки, наш герой вдруг понимает, что хирурги вовсе не стремятся спасти ему жизнь, а, наоборот, хотят его убить. Клей прокручивает в голове события последних недель, и многие малозначительные факты неожиданно обретают совсем иной смысл. События достигают кульминации, когда врачи-изуверы вынимают из груди своего пациента сердце.
В этот самый момент первый фильм заканчивает, и начинается второй, который является уже не столько триллером, сколько мелодрамой. Саспенс уходит на второй план, а главной сюжетной линией становится история матери, всю свою жизнь старающейся искупить перед сыном вину, о которой тот даже не догадывается. Всё! Об интраоперационном пробуждении (или как там его?) можно смело забыть. Подсознание Клейтона незаметно трансформируется в некое подобие лимба, где его душа проводит последние минуты, прежде чем кануть во тьму. Теперь на повестке дня стоит вопрос о том, как погиб отец Клея.
Посмотрев «Наркоз» до конца, я пришел к выводу, что Харольду стоило изначально определиться, что он снимает. Если ему было интереснее сделать триллер, требовалось как-то доводить до ума медицинскую интригу. Благо, предпосылки к тому в картине имелись. Если же режиссер всё-таки пытался показать нам драму об отношениях сына и матери, всю врачебную линию надо было свести к минимуму. В обоих случаях фильм получился бы намного более целостным произведением. А так он лишь становится в один ряд с "Eye of the Beholder", "Flightplan" и прочими хорошо начатыми, но плохо законченными картинами. Конечно, возможен еще вариант, что режиссер более гармонично соединил бы обе части своего авторского плана, но это, как мне кажется, уже из разряда бесплотных мечтаний.
подробности о фильме смотри здесь